Проза

В самолёте было жарко. Система кондиционирования не справлялась. Артуро расстегнул молнию на кофте. Из-под неё высунулась футболка с рекламой и символами велогонки Vuelta [3] . Он заметил мой взгляд и, похлопав себя по груди, объявил: «Я занимаюсь велоспортом. Рекомендую. Могу проехать за день 150 километров». – Ты ездишь по специальным дорожкам или по обычной трассе? – Конечно, по обычной трассе. – И тебе не страшно? – Нет. У нас все уважают велосипедистов. 3 Vuelta – ежегодная…

В левой руке у деда Федора лопата. Ступая с крыльца, он опирается на нее. Сделав по свежему снегу три шага до дорожки, ведущей от ворот с калиткой до храма, дед Федор по-военному разворачивается кругом. Даже пятками валенок прихлопывает, а лопатой выписывает в воздухе непростую фигуру, что-то вроде ружейного артикула «на плечо!» и «к ноге!». Дорожку очищает он так: сначала к храму, затем обратно до калитки, а потом уж разгребает свой двухаршинный «хвост» от дорожки до сторожки. Работает он медленно,…

Десять минут быстрого шага мимо запущенного сквера с огромными липами и разрушенным безжалостным временем фонтаном, мимо поликлиники и детской площадки, где гоняла на трехколёсных велосипедах весёлая малышня – и она уже поднимается на третий этаж панельной многоэтажки. Какое счастье, что Алевтина Сергеевна оказалась дома! Прямо с порога, путаясь в словах, Надежда рассказала о странном письме. Надев очки, классная взяла протянутую бумагу, внимательно прочитала. Сказать, что она была удивлена – это…

– Эля? Что ты здесь делаешь? – он рывком поднял блондинку и отодвинул ее в сторону, потом подбежал ко мне и подхватил за талию – Ты же больна, тебе нужно отдыхать! – Ты так долго не возвращался, вот я и решила… – Зачем? Я как раз шел из медпункта с лекарствами – он потрусил у меня перед лицом таблетками – и уже возвращался к тебе. Как вдруг, этой девушке – он махнул рукой в сторону блондинки, даже не глянув на нее – стало плохо, и я пытался оказать ей первую помощь! Все это он озвучивал на повышенных…

В 13 лет, наконец, прорезалась гортань. Появилась острая потребность повсюду кричать о своей независимости: "Я взрослый! Неужели вы не видите?!" Казалось, что не видели. Поэтому и надрывал горло. – Ребята, кто-нибудь хочет рассказать первым свой отрывок из "Горе от ума"? Что, никто? Ну, тогда, может, Скворцов нас порадует? – Тамара Степановна, я бы и рад, но такое горе с моим умом… понимаете, вчера грибов переел. В этом возрасте не обязательно говорить что-то толковое. Достаточно просто сохранять…

– Ленка, ну скажи, какого лешего мы по этим вонючим парадникам ошиваемся? Нам чего, больше делать нечего? А?! У меня огромный дом. Мама на одном конце, я на другом. Она вообще ко мне только убирать заходит. Ну чего ты упрямишься? – Сереженька, ну пожалуйста, не надо к этому возвращаться. Я не хочу ходить к тебе домой, – сказала она, сразу изменившимся голосом и, помолчав, добавила- не могу… – Но почему?! – уже возмутился Сережа. – Это долгая история… И тебе будет неприятно ее слушать. …

Учительница быстро подошла к подоконнику, вырвала лист из общей тетради, красивым почерком вывела цифры и протянула его Максиму: – Только я в общежитии живу. Скажете, чтобы позвали Варю из семьдесят второй.” – Варя…у вас необычное имя” – всё ещё краснея, тихо произнёс Максим, глядя в глаза девушке. – Чепуха! – Засмеялась она: – Меня в честь бабушки назвали. А мне приятно было с вами познакомиться Максим. Не каждый день вот так близко увидишь настоящего героя. – …Курсант Кашеваров! Максим…

Я смотрю на окна. За некоторыми маячат человеческие фигуры. Интересно, что будет, если начать палить сейчас по ним из пневматического пистолета. По стеклам, я имею в виду. Просто по стеклам, боже упаси! В вечернем воздухе пролетает узкая тень какой-то птицы. Неужели еще не слишком темно для них? Я всегда радуюсь отчего-то птицам, летающим в сумерках. Если бы я умел здорово писать, как Джон Апдайк, я бы обязательно написал о стрижах, что с криками носятся в вечерней духоте южных городов. Вадик…

Алекс сидел на своей табуретке, курил и улыбался, а они курили и смеялись. Проезжали машины, и некоторые пытались идентифицировать их по звучанию мотора, потом выглядывали, проверяли и, расправив плечи, с важным видом шествовали на место, если таковое имелось. Изредка заходил какой-нибудь пьянчуга, и они орали Алексу, чтобы он оторвал задницу от табуретки и обслужил клиента, или велели парню уматывать подобру-поздорову, пока Алекс не отравил его кониной с кофе, а Алекс брал грязную тряпку, вытирал…

Любивший всегда выказать свое умозаключение, стрельнуть сарказмом, вдруг замолчал. Он принял вид крайне задумчивого человека, подолгу смотрел в одну точку, но при этом не имел признаков депрессии и следов болезного несчастья. Произошло следующее: около месяца назад, как он сам для себя сформулировал, «кто-то свистнул внутри него», – это был не он, точнее, не его часть или нечто ему не принадлежащее. Оно обратило на себя внимание, и весь его юношеский вихрь задора остановился на месте, но не исчез,…

Семьи у Антона не было и жил он в квартире, доставшейся ему по наследству от бабушки, матери его мамаши, отселившей от себя три года тому назад единственного старшего сына после того, как она похоронила свою престарелую мамашу. Квартирка была уютной и большой. В 16-метровой кухне было абсолютно всё, даже стоял диван, на котором теперь и лежал обессиленный после крутой пьянки Антон. А в единственной 20-метровой комнате на полу лежал Никитос, лучший кореш Антона. Никита Звягин проснулся от стонов своего…

Я быстро добралась до места встречи участников заезда, это недалеко от моего дома – несколько остановок на автобусе до площади, где нас ждал экскурсионный экспресс. Время поездки до пункта назначения занимало около пяти часов. Спорткомплекс располагался на возвышенности, на окраине старого провинциального города, живописно протянувшегося вдоль берега крупной реки. Водитель помог мне уложить вещи в багажное отделение, после чего я уселась у окна и стала ждать отправления автобуса. Подходили другие…

А вот где находится главный ствол шахты Аютинская, Владимир узнал уже, будучи студентом. Однажды после первого курса он приехал к сестре в гости, а её муж предложил заработать денег, разгрузив вагон с чёрным порошком. Этот концентрат применялся в обогащении угля на ЦОФ Аютинская и назывался магнетитом. Платили сразу по окончании выгрузки наличными девяносто рублей. Работа производилась вручную  через люки вагона, грузоподъёмностью шестьдесят тон, и Владимир согласился на «шабашку». Ехимец и сам не…

За что губила судьба эту тихую бабу? За что ей короткое бездетное замужество, вдовья кручина, этот глупый пожар, этот злой паралич, этот гроб? Старуха горько качала головой – обижалась на ошибку небесного распорядителя, в которого, хоть и без иконы в красном углу, верила. Она сидела на резной табуретке – одна, в пустом теперь доме. И не знала, что делать… Была уже осень. Под окном в палисаднике густо цвели георгины, астры и флоксы. Невысокое холодное солнце светило без пользы на сухую ботву картофельного…

В бумаге лежали рабочая куртка и брюки, сшитые из плотной хлопчатобумажной ткани чёрного цвета, рабочие ботинки. Переодеваясь, я обратил внимание, что на большинстве шкафчиков замки отсутствуют, и тоже решил не заморачиваться с замками, да признаться, ценного-то у меня ничего не было. Станки уже гудели, когда я спустился вниз, пройдя до слесарного участка, остановился перед Лёшкой. Он прервал разговор с одним из слесарей, поднял голову и крикнул: «Мужики, на секунду». – Все отложили в сторону инструменты…

Мама оказалась мужественным человеком. Она тихо поплакала и снова принялась спасать семью от голода. Однажды нам принесли телеграмму, но она никого не заинтересовала. Приговор-то был уже известен. Мама машинально взяла депешу, прочла ее и вдруг заплакала, больше не сдерживая себя. Она показала мне листок. На нем было написано: “Вышел из больницы. Готовьтесь в дорогу.” Люди того времени понимали эзопов язык: слово больница значило на нем тюрьма. Мы приехали в Биробиджан в 1939 году. Нас ждала…

Впрочем, в процессе этих рассуждений мне пришло в голову, что не надо так уж ограничивать беднягу-автора. И если в описываемое время он видел (или считал, что видел) какие-то общие моменты, то почему бы ему и не обратить на них внимание Читателя (разумеется, с обязательной оговоркой на несовершенство своего зрения)? Ну вот, пожалуй, и все, чем следовало предварить данные мемуары. Засим поехали! Зародыши рынка Что хорошо для синдиката, то хорошо для Родины Дж. Хеллер «Уловка 22» …

Часть первая Хождение посолонь Начало сентября. Жарко, потому что аэропорт Мариньян находится далеко от Марселя и дыхание Средиземного моря сюда почти не долетает. Зато над головой сверкает синее-синее небо Прованса. На ум приходит старая эмигрантская песня: «Вас ждет Париж и модные салоны, меня же ждет гражданская война, придется мне повоевать с Буденным, а вас уже несет в Марсель волна». В данном случае не морская, а воздушная. И речь, конечно же, совсем не об эмиграции. В 14 часов пополудни…

Так вот, дорогой читатель, поверьте, что эта, так называемая, уж очень отверженная, с позволения вашего так сказать, стала совсем уж очень ненужной! Да, да, вот именно, уж очень! И это действительно так! Да, да, вот именно, так! Но, впрочем, дорогой читатель, позвольте и на этом закончить эту не совсем обычную историю. До новых встреч, дорогой читатель! С любовью и уважением, ваша Анастасия Воскресенская. Обманутая. Дорогой читатель, пожалуй, вы уже поняли, что эта история об обманутой! Да,…

У подъезда стояла скорая, кремовая, с красным крестом, водитель курил рядом, вид у него был безучастный, словно вскоре ему предстояло увезти отсюда не живого человека, а что-то ставшее ненужным в быту. – Вы в двадцать шестую? – уточнил я. – Да, но они не могут войти уже десять минут. Вы оттуда, у вас есть ключи? Лифт был занят, и я взбежал на четвертый этаж по лестнице. Перед дверью в полутьме подъезда (лампочка, как всегда, не горела) я еще с лестницы различил две фигуры в синих как бы скафандрах –…