Проза

–Зачем ты надеваешь колготки? Она стояла около двери, держа в руке ложку. –Мне холодно стало. –Ну ладно. Вынеси мусор. Громко захлопнув дверь, она удалилась. Через секунду мама уже ворчала на мужа. А девочке везёт! Не надо будет придумывать, зачем она пойдет на улицу! Выбежав из дома, Даша весело шла по дороге, держа пакет с мусором. Было холодно. Она уже пожалела, что не взяла с собой варежки. И наконец-то она увидела этот дом. Он был старым, небольшим. Казалось, что внутри царит нищета,…

– Да я только недавно устроилась. – А я вот жена этого кобеля-бабника. Зовут меня Любовь. А вас как зовут? – Анна. Анна Репина, – назвать свою настоящую фамилию она не решилась. – Вот и ту кикимору, к которой муж хотел уйти, тоже зовут Анна. – А почему он кобель? – А кто же он? Он от меня три раза уходил, а потом приходил, валялся в ногах, просил прощения, и я его прощала, опять принимала. Анне было обидно, что её обозвали кикиморой, и она возразила. – А может, она порядочная женщина?…

Меж тем колея закончилась. Дальше шёл ровный и нетронутый слой глины, а следом, всего в полутора метрах, ворота и асфальт за ними. Я посмотрел на свои уже изрядно заляпанные ботинки и решил, что раз уж всё равно их придётся мыть, то не будет ничего страшного, если я сделаю пару шагов по грязи. Даже одного шага может хватить, если немного разбежаться и прыгнуть, тогда второй ботинок особо мыть не придётся. Я так и сделал. Разбежался несколько шагов по колее и… Вместо того, чтобы оттолкнуться от грязевой…

Даня сделал серьезную мину. – Тебе бы, шеф, все шутки шутить. А я, между прочим, второй год без отпуска. – Ты еще мне про больничные расскажи, – улыбнулся Саша. – Вся твоя деятельность здесь – один сплошной отпуск. Ладно, иди, не озлобляй меня. Скоро Брыгин подъедет. И Жорику напомни, чтобы не вздумал смыться. А то когда что-то важное, у него аппетит просыпается. Я вообще думаю, что его кабинет нужно в «Кипарис» перенести. Чего он бегает из кафе в офис и обратно?! Негоже на дорогу время терять.…

В этот момент Валька почувствовал, как весь съеживается внутри, и дернулся изо всех сил! Но тут же понял, почувствовав сопротивление снаружи, что крепко-накрепко замотан какой-то материей. Тут же, взглянув на младенца в коляске, он понял, в чем дело. Младенец был туго запеленат. Валькино тело словно проживало то, что наблюдало. Валька попробовал пошевелить пальцами, и ощущения подтвердили его догадку. Тело было скованно тканью снаружи и ужасом изнутри. В попытке позвать на помощь, по инерции,…

Кстати, Коля-афганец отколол однажды номер с чёрным юмором. В нашей палате лежал вечный больной – Александр Карлович. Раз сто умирал. Как выписываться подходит пора – у него реанимация, приступ с уколами, капельницами, медицинской беготнёй. Пациенты в палате поменялись на несколько рядов, ветеран Карлыч никак не вырвется на волю. При мне доктор назначил Карлычу очередную выписку. Осталось болезному ночь переспать – наутро домой. Карлыч счастливый, руки потирает: – Завтра на родном диванчике полежу,…

– Ну да, – к долгому сопротивлению среди ночи Алекс не был готов. – А что это за компания? – Крупная, полторы тысячи человек, шесть гектаров производственных площадок в центре Москвы. В общем, фармацевтический флагман. Ты будешь командовать наукой – с квартирой, машиной и секретаршей. Короче, срочно шли резюме. На русском. Ладно, иди спать, счастливчик. В трубке раздались короткие гудки. 2006-й: декабрь Кто летает в Россию зимой? Зимой надо летать во Флориду или на Карибы, ну, может быть,…

Зевс был не в духе. – До чего измельчал народец, – с отвращением пророкотал он и бросил вниз пару молний. Не прицельных, просто чтобы немного развеяться. – Расшевелить их надо, – тут же подскочил Гермес. – Можно, папа? – Сиди тут. Знаю я, как ты расшевеливаешь. Потом последствий не оберёшься. Ещё шандарахнут по Олимпу бешеным атомом – тут нам и конец. Вам-то уж точно, а я на Марс переправлюсь или, скажем, на Венеру. – Он сладострастно ухмыльнулся. – Погрею старые кости. – Никаких последствий,…

В своей книге я много пишу о природе моего затерянного края. Мне хотелось подчеркнуть, что борьба с суровым климатом, всякого рода лишениями не только закаляла характер, она была едва ли не главным учителем, вызывая могучую потребность в самой жизни. Может получиться, что далеко не всем наши жизни покажутся интересными, но то, что они поучительны для потомков, – я не сомневаюсь. Мы должны были не единожды умереть, но всякий раз Бог оставлял нас здесь, в этой жизни. Разве тут не задумаешься: зачем?…

Через месяц умер единственный родной человек. Умерла его мать. Утром, открыв глаза, Степа не услышал обычного: «Сынок, вставай!». Он не почувствовал аромат завтрака, который она ему всегда готовила. Он вышел из комнаты и тихонечко подошёл к комнате матери. Приоткрыв дверь, Степа увидел мать, лежащую в кровати, и на мгновение подумал, что она спит. Но потом, каким-то чувством понял, мамы больше нет. Он также тихонько закрыл дверь, как будто боясь, что она проснётся. В коридоре на полке он поднял трубку…

Но и мы были сейчас как жадные звери; что-то стремительно высвобождалось в нас и мгновенно заполнялось этим ярким звериным счастьем, предел которого – кровь и смерть, что-то гудело в нас колоколами, ликовало… Объятая сразу сотней моих рук, так что мои пальцы чувствовали сквозь ее плотное, из какой-то мягкой арабской ткани с золотистым восточным узором платье каждый ее мускул, родинку, изгиб ребра, бугорки всплывающих и тонущих позвонков, внезапным переливом вдруг подтверждавших мне свою покорность,…

– И как там? – вступила и я в разговор. – Ой, нам очень понравилось: все такое новенькое, чистенькое, красивое. Как за границей, честное слово, – ответила Юля. – Мы собирались туда на электричке добраться, но на нее опоздали. Пришлось брать такси от вокзала. – По горам очень опасно на машине ездить! По этому узкому серпантину! Надо было следующую электричку подождать, – возмутилась мама. – Да у нас вариантов особо не было: следующая электричка через два часа. Но не ехать же туда ночью, верно?…

Следующее воспоминание связано с событием, происшедшим только через два года после полёта на тротуар: мне празднуют день рождения. Первый в жизни юбилей стукнул – пять лет. Кто-то из взрослых говорит: – Смотрите, какой он большой, прямо медведь! Я прыгаю от радости: – Я – большой медведь! Я – большой медведь. Но это случится через почти три года. А тогда цветочный горшок вдребезги, я рядом в асфальт головой впиваюсь. После чего моя детская головушка раздулась до размеров головы великана,…

Люба приехала в больницу, ожидая почему-то непременных страшных испытаний, жалея себя и свою молодую, наверняка почти уже загубленную ни за что жизнь. Она предвидела, что обследование выявит в ней какие-нибудь чудовищные необратимые патологии, предчувствовала, что рука хирурга, занесенная над её несчастным, доверчиво распахнутым серым глазом, непременно дрогнет, лишив её не только зрения, но и привлекательности. На отделении, несмотря на то, что на улице стоял конец безрадостного серого и сырого…

Меня зовут Настя. Мне скоро двадцать два. Я красивая, стройная девушка. Ну, если честно и по секрету, то я уже не девушка. Но вам-то, какое дело? Фи! У меня красивые стройные ножки. На мои ножки заглядываются не только мужики, но и женщины. Вот! У меня короткая стрижка, красивые полные губки бантиком – Ммма! – это вам поцелуй от меня и носик, чуть-чуть, ну самую малость, и по озорному вздёрнут! И как я вам, вся такая опрятненькая, аккуратненькая чистюлька? Что, мало?! Ну, так я вам вот ещё…

Грудь набухла и синие прожилки кровеносных сосудов проступали сквозь кожу. Акушерка вышла, и вернулась с кульком. Она развернула пелёнку. Мальчик. И приложила к груди. … Когда выписывали, врач предупредил – Три месяца воздержаться от половой жизни. Тяжёлого не поднимать. Несколько дней, желательно, постельный режим. Из роддома забирал Ромка. Муж, типа. Когда сели в такси, развернул пелёнку, поморщился, но промолчал. В общежитии ей выделили комнату на втором этаже, где жили, в основном,…

Когда-то давно, когда мне было тридцать, случился день, когда я чувствовала себя особенно одинокой и несчастной. Учеба в режиссерско-сценарной мастерской была позади, работа над телесериалом – тоже. Я уже поняла, что в кинематографическую так называемую «обойму» я не попала. Никто не позовет меня. Да и сынок еще мал, я и так достаточно долго испытывала терпение мамы, которая сидела с ним, пока я два года училась. Навалилось много бухгалтерской работы, а от домашней вообще не убежишь… Писала в стол.…

– А я ей говорю: я не буду выплачивать недосдачи… – Недостачи, – машинально поправила её собеседница, – не «недосдачи», а недостачи… – А? Что? – Не-до-ста-чи! – по слогам пропела девушка. – А мне пох..! – так же напевно ответила ей другая. Подруги громко расхохотались и синхронно выпустили дым из лёгких. Одна из них, более приземистая и массивная, смачно плюнула на землю и продолжила: – Чё она меня постоянно пугает – «волчий билет, волчий биле-ет»?! Что это вообще такое? Что она… Ой!…

Но вернемся к Владимиру. Войдя в кабинет, отдышавшись от длительного забега дом-работа, он сбросил походные ботинки и надел туфли. Достал из верхнего ящика стола одеколон, изрядно окропил себя им, затем используя салфетку, протёр руки и телефонную трубку. Положил всё обратно, сосредоточился, выдохнул и приступил к телефонным ковровым бомбардировкам, по всей имеющейся у него базе потенциальных покупателей. Его заработок состоял из оклада менеджера и процента от реализации, а потому, когда ему давали…

Ольга подняла глаза. Посмотрела на отчима без вызова. Ему стало легче, он улыбнулся. Сам того не зная, он послужил причиной разрыва матери и дочери. Мать ревновала. Срывалась на Ольге. Однажды даже ударила. Ольга после этого неделю жила у подруги. Мать ее не разыскивала. Тогда Ольга решила исчезнуть из ее жизни. Получив аттестат, она собрала вещи и уехала из дома. На столе оставила записку: «Мама. Я тебе не нужна, поэтому уезжаю. Не ищи меня. Я выросла». С тех пор они не общались. И теперь…