Проза

Старуха внимательно смотрела на него, стоя около кровати. Вернее, он понял, что это была старуха, та самая, из метро. Ибо та, что сейчас склонилась над ним, была молода и пугающе прекрасна! Никогда раньше он не встречал подобной красоты! Красота была не земной, но и небесной назвать ее оторопь брала! Густые огненно-рыжие волосы шевелились, как живые, словно змеи на голове Медузы горгоны. Возможно, их трепал ветер, но никакого сквозняка вокруг не было. Тонкие черты ее хрустального лица казались хрупкими…

– Да, я нашёл невесту. Очень славная, скромная, и нет, не в курсе. У её дома в июле цветут кусты шиповника. Она такая славная в своём домашнем платье. Чёрт, опять «славная», ты повторяешься, он бы просёк, но не теперь – теперь он смотрит в потолок и только кивает. Ты сочиняешь своих будущих детей и скорбь его жены. – Да, Катрин спрашивала, как вы. Да, хотела прийти, даже пыталась меня подкупить, чтоб я провёл, но я же помню, вы велели, чтоб она не видела… и она плакала, и я поэтому поздно пришёл.…

– Теперь вы видите, что я был прав? – обратился юноша к незадачливой пассажирке. – Боже мой! А что мне теперь делать?! – растеряно проговорила она. – Вы сами должны понимать, что мы, будучи не являясь любящими друг друга супругами, не можем спать с вами вдвоем на одной полке, да еще верхней. И освободить ее вам в этом случае я не могу: ошибка то ваша. Освободить кому-то место и сойти с поезда мне до этого момента совсем не мечталось. У недавно такой уверенной в себе молодой особы вытянулось…

НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ! На лице пациентки не дрогнул ни один мускул, она не произнесла ни звука. Сердце врача уходи в пятки; в голове проносится страшная мысль – ГЛАЗ СЛЕП!! Собрав всю свою волю, врач срывающимся голосом спрашивает больную: – Голубушка, скажите же нам, скорее, видите ли Вы что-нибудь? И больная невозмутимо отвечает врачу своим неподражаемым басом: – Вижу. Вижу рожу твою нахальную. ……………………… В одном старшие коллеги оказались правы; эту пациентку молодой врач запомнил на…

«Дракон? Здесь? Как давно в последний раз они здесь появлялись?» – думала про себя эльфийка, наблюдая за находкой. Тот же смотрел на нее, глаза его вспыхивали то небывалой решимостью укусить, то сильным страхом перед существом более крупным. – Где же твоя мама? – Милдред помотала головой. – Если бы была, не ушла бы далеко, – сказала она чуть тише. Эльфийка решила проверить свою догадку. Если мать дракона рядом, не следовало его трогать. Если же с ней что-то произошло… Милдред коснулась…

Кое-как я дождался переезда, благо декан внял моим молитвам, и в июне я уже переносил свой невеликий скарб. Староста все так же писала мне шпоры ко второй сессии, надеясь на мое внимание, но я стал кое-что соображать и сам, с удовлетворением осознавая, что уравнение Максвелла поддается какой-то логике, если хорошенько вникнуть. А комплексные числа – это вообще такие числа, которые умные люди придумали, чтобы применять во всяких электролитических реакциях, потому что без комплексных чисел там вообще…

Значит, любовь обоюдная. Обоюдоострая. Как бритва. Откровение ОН: – Скажи. Ты помнишь, когда полюбил. Меня? – Когда? – задумался я. «Когда же?» – я пытал память, сжимая до хруста кулаки. Когда перехватило дыхание и защемило сердце – едва послышался твой голос. Когда на бегу я резко остановился, почувствовав тон твоего голоса. Когда закричал: «Стойте! Тише! Это её дыхание! Её напев!» Толпа галдела, шумела, толкала меня. Крутила, шатала из стороны в сторону, но, я пробивался…

Вот еще что: каждое утро удивляюсь тому, что у меня нет ни одной чистой сковороды – это, видимо, мое проклятье. И даже покупая новую, в глубине души опасаюсь, что, распаковав сотейник, в нем окажутся засохшие макароны и прогорклое масло. «Но ничего страшного, – говорю я себе, – ведь чем грязнее сковорода, тем сытнее еда». И ставлю её вместе с чайником на плиту. Всегда нравился запах застывшего животного жира. Пока нагревается сковорода, из холодильника извлекаются три яйца, копченая колбаса, свиная…

– Зачем мне ты-то? Кличка есть? – Откуда я знаю. Бегала по дворам. Сучонка. – Так и запишем. – Деньги-то когда? – Пришелец облизнул сухие губы. Сглотнул. – Квитанцию выпишу, назавтра в бухгалтерии получишь. Там и паспорт покажешь. А я деньги не выдаю. Пришедший взял бумажку, глянул в графу «цена» и поморщился. – Чего-то дешёво, рупь тридцать всего… – Побурчал ещё что-то про бюрократию, поднялся по ступенькам и вышел. Сучонка посмотрела ему вслед, полакала немного воды из миски, пролила…

Вспоминая оценки моего народа глазами москвичей, вдруг на память пришли фразы из стихотворения Григория Поженяна: «Звёзды бывают крупными, в южных широтах яркими, Спелыми, словно яблоки…». Стоит поменять слово «звезды» на слово «люди» и перед глазами образы тургайцев: «Люди бывают крупными, в южных широтах яркими, Спелыми, словно яблоки…». Вот об одном крупном, ярком и спелом «яблоке» (в духовном и профессиональном смысле) нам и хочется поведать читателям книжки. Абильдин Канат…

– Твой царь и повелитель, Великий хан Большой Орды, Ахмат вручает тебе басму и требует положенной дани, – чуть сдерживая дрожь в голосе, величественно произнес посол и передал стоявшему возле боярину деревянную доску с изображением хана. Боярин с почтение поднес басму Великому князю. Иван III Васильевич поднялся, он был высок и строен. Не сразу он взял доску с портретом, какое-то время он пристально смотрел в лицо посла. Посол не выдержал, отвел взгляд. Чуть заметная улыбка презрения тронула лицо…

– Послушай, Тей, там нет ничего такого. У начальника, наоборот, меньше обязанностей. – О, в теории это, конечно, так. Но разве не ты прожужжал мне все уши, какие неумехи работают в твоём отделе? И теперь все их ошибки и недочёты – твоя личная ответственность. Очень скоро ты будешь делать почти всё за них, боясь разгневать руководство низкими результатами. Скоро у тебя не будет достаточно времени даже, чтобы нормально поспать. – Что за странные разговоры ты ведёшь, Тейлор? Ни за кого я ничего…

С моих губ тотчас же нежно слетает: – Я люблю тебя, Мирай. Безбожная красавица с не менее восхитительным именем! – Завидуешь, м? – игриво, с доброй ухмылкой спрашивает она. – Нет, с чего бы? У меня тоже ничего такое имечко! – парирую я. – Ха-ха, тоже верно! Слушай, пока солнце не село до конца, давай прогуляемся до моста? – До моста? – Дерзость эдакого вызова поражает меня. – Он в миле отсюда, мы не успеем. – Чушь! Чушь, милый мой! Побежали, ну же! – И она срывается к цели, а мне ничего…

в июне 1995 года также разлёгся с порно-журналом на автобусной остановке – так мне потом конкретно так по куполу настучали… И вот петушок всё приговаривает "один силикон одни подтяжки, не хочу их, а хочу… кур, но естественных!" Правда непонятно ДЛЯ ЧЕГО собственно куры ему нужны — то есть в каком качестве, ведь красотки с этих страниц несмотря на весь свой силикон курятинки тоже бы поели. Я уж не говорю от том, как дети прильнули к экранам разглядеть хоть что то…

Кажется, я пялюсь на него уже секунд пятнадцать. С открытым ртом. Медленно вытаскиваю один наушник, смотрю вопросительно. Кондуктора это, впрочем, только веселит. Не скрывая улыбки, спрашивает: – Билетик есть? Тянусь к сумке, воюю с замком, чертыхаюсь, еле как нахожу «Тройку» – и понимаю, что парень в форме отмахивается, а следом достает из нагрудного кармана маленький, чуть пожелтевший прямоугольник бумаги. – Вот теперь верю, что есть. Билет здорового человека в трамвае здорового человека.…

– Стой братишка, не торопись. Панкогот наш говорящий. Стоит посреди кафе, смотрит на пустой стол. Стоит, тупит. – А какого *** простите… – Мужчина, не материтесь. ****ь красотка. Сколько ей? Лет тридцать? – Извините. Мы вышли на секунду, а вы наши чашки забрали. Официантка похлопала ресницами, глядя на часы, и сказала: – Вас не было 5 минут. Ага. 5 минут. 200 лет в обед. – И поэтому, мадам, вы забрали две полных чашки? Официантка похлопала…

– Ты, хотел меня видеть. – сказал Виктор ледяным голосом. – Виктор, сын мой. – подходя чуть ближе к нему сказал отец. – Давай без этого всего, Фредерик. – С каких пор, ты, стал называть меня по имени? – С тех самых пор как, ты, убил мою мать. Фредерик отвел глаза в сторону. – Я любил твою мать. – Не думаю, что так сильно чтобы забирать у нее жизнь. – Она не оставила мне выбора. – То, что она была из древнего клана не означает, что ее нужно было убивать. – Ты, не понимаешь.…

– Мама, – еле слышно сорвалось с губ Лизы, а затем она медленно подняла руку и коснулась кончиками пальцев влажной щеки, – странно, почему я плачу? Откинув одеяло в сторону, девушка спустила босые ноги на холодный кафельный пол, а затем поднялась. – Ты хоть тапки надень, застудишься же, – женщина с соседней кровати указала в сторону тумбы, возле которой стояли бесформенные тряпичные тапочки. Лиза проигнорировала слова соседки по палате и будто в бреду, медленно двинулась в сторону двери. Пошатываясь…

Стоял чудесный день, в такие дни всегда кажется, что чудеса где-то рядом. Небо было голубое, травка зеленая, а солнышко светило в два раза ярче обычного. Я с лукошком в руке шла по лесной тропинке, которая петляла среди деревьев. Смотря по сторонам, я выискивала грибы да ягоды. Внутри меня все пело и готово было пуститься в пляс. Вот насобираю полную корзинку грибов да ягод, и мама меня похвалит. Конечно же мама запретила мне далеко заходить в лес. – Ни в коем случае не сходи с тропы – наставляла…

Вы не представляете, каким образом дочь узнала о происшествии! Моя малышка – ей всего лишь 16 и такая стойкая. 19 мая у Дины был сложный день: сразу два важных экзамена. Когда она проснулась утром, брат сказал ей, что сегодня он повезёт её в школу, хотя обычно это делаю я. Дверь в мою спальню была закрыта, машина как всегда у дома. И Дина решила, что я приболела и останусь в постели. Для дочери весь тот период сопровождался огромным стрессом: последний месяц перед выпускным. Даня не сказал ей…