Проза

– Миша, а почему ты мне помогаешь? – А чем ещё заниматься? Это весело. Мы с ним были одного возраста, из одной среды. Как говорят, одного поля ягоды. Но Мишу его положение никак не смущало, а вот я стыдился своей жизни. Стыдился, воруя еду. Стыдился, когда на меня смотрели, словно на инопланетное существо в школе. Выдумывал в своей голове миры, оттенявшие неприятную реальность. Из литературы предпочитал исключительно фантастику. Соображения тут сугубо конструктивные: реализмом сыт по горло. Терпеть…

– Она хотя бы не разговаривает с мертвым отцом. – сказал Эрен – Но вообще-то, в последний раз, она хотя бы нас помнила. – ну она знает, что мы есть. – С этими словами они присели к дивану, притянув к себе ее креслу качалку Со стороны кухни в основном звучали звуки посуды, готовившийся еды и просьбы – сделай то, подай это. Оттуда шел приятнейший запах и очень горячий воздух. Иногда туда заходили и дети и старшие. Выполняя ту или иную задачу отданная женщинами оттуда. Самая старшая из них Кая,…

А лебедь жемчужно-белый Желает терпкой весны. Зима запорошит снегом Его истомленное озеро, И лебедь с печальным ликом Погибнет в глухом одиночестве. Но он не уходит с озера, Не завывает песнь, Лебедь жемчужно-белый Видит в погибели свет. Во снах ему видятся вёсны И лета эфир златотканый, А озеро жаждет мороза, Что сможет сковать его тайны. И бренно качается лебедь На зеркале томной воды, Покинув листвы увядание, Уходит в…

О ней написано немало: В стихах, и в прозе, и в кино. Но я все опишу сначала, Что до рождения её. Ведь прежде чем явиться миру, Прошло почти что пять веков. На трон взошла семья Лагидов, От Птолемеевых отцов. Трон не от предков получила Семья Лагидов в первый раз. Частица царства Александра Досталась им века назад. Завоевав почти полмира, Лишь чуть достигнув тридцати, Его судьба сама решила: Ах! Александр, подожди! Истратил ты свою удачу, Кувшин земной почти…

– А не легче объехать? – Нет. Грузовик слишком тяжелый. Очень большая вероятность, что мы застрянем. У него перегруз, если не заметил. Водитель показал на грузовик, тяжело вздыхая. – Мы с большой вероятностью застрянем. Так что рисковать нет смысла. Просто заночуем здесь. А утром сделаем все как надо. Инструменты у меня есть. Водитель вернулся в кабину, заглушил грузовик, поудобнее уселся, закрыв глаза, и положил на лицо черную тряпку. Мужчина с бородой еще некоторое время походил вокруг…

– Акцизной марки нет, – повертел Василич в руках бутылку из темного стекла с выцветшей этикеткой. – Самогон, что ли? Я бы поостерегся такое пить. – Я и не пью, обычно протираю поверхности. – Только не говорите этого Михалычу, – хохотнул появившийся на пороге ординаторской Антон Аркадьевич, заведующий отделением, – расстроится бедняга. Женщина тепло улыбнулась начальнику. Их связывали не только годы совместной службы на благо здравоохранения, но и сходство характеров. Оба трудоголики, увлеченные…

– Сенькью, Мария Петровна! От души душевно сенькью вас вери мач! Я тогда еще не знала, что детей нужно все время держать в поле зрения и не поворачиваться к ним спиной, даже когда стираешь с доски. Еще мне было невдомек, что их строго-настрого запрещено отпускать, пока не раздастся спасительная трель. Мне не удалось увернуться не только от поцелуя, но и от запаха. Ядреный дух колбасы с чесноком стал для меня, как начинающего учителя, духом просвещенья. Сейчас этот случай вспоминается так умилительно,…

Может, все эти приключения случились со мной потому, что в детстве я любила африканские сказки? Мне было шесть лет, и я была дома одна. Толстую книгу я обнаружила случайно: искала спрятанный от нас, детей, разговорник Илоны Давыдовой, по которому неспешно познавала словарь плотской любви и плоских подкатов. А нашла сказки. Поморщилась от отталкивающего рисунка на лимонной обложке, открыла – и уже не смогла от нее оторваться. Книга называлась «Путешествие в Город Мертвых, или Пальмовый Пьянарь…

Бедолагин-младший, который стал просто Бедолагиным и открыто смотрел на людей, не пошел на кладбище, куда понесли однорукого мужчину, подняв на гребень волны одинокого плача, после того как бабка, проживавшая на отшибе, обмыла его и побрила, припудрив синие щеки пыльцой красного цветка. Но те, которые несли однорукого мужчину, и те, которые сопровождали гроб, не могли избавиться от уверенности, что Бедолагин-младший следует за ними, прячась в подворотнях, перебегая от дерева к дереву, от дома к дому,…

Он, конечно же, не замечал, какой интерес вызывает у местной публики, так как предусмотрительно стоял к ней спиной. – Где тут у вас можно присесть? – заказ был давно оплачен, но наш герой продолжал в нерешительности стоять у бара. – Сейчас мест очень мало, но наши гости часто садятся на подоконник, – бариста указала на большое окно. – Там есть подушки, а я подам вам поднос с заказом… – Гм… – это предложение не показалось гостю особенно подходящим. – Я уверена, скоро какое-нибудь место освободится,…

– Так что, вы не знаете? Строителей? В какую сторону? И вот тут следует признаться, зачем необходимо избегать случайных прохожих. Впрочем, думаю это и так понятно. Самый элементарный вопрос, без подготовки, способен поставить в катастрофический тупик. Особенной коварностью, почему-то, обладают вопросы всего с двумя вариантами ответов. И вот седые академики, продвинутые блоггеры, шустрые коммерсанты, многодетные мамы – открывают рот, и тупят. Хмурят брови. Приставляют палец к губам. Молят прохожего…

– Хорошее место нам досталось, хе-хе, – сказали мне рядом. – Ага, шикарное. Первым зашёл начальник управления, затем начальница административного отдела, затем сам руководитель, потом замы и вся мишура. Встали-сели. Вообще директор у нас – ничего. Он не был ни хозяйственником, ни зубастым гэбэшником…точнее он, конечно, был гэбэшником и другом нашего Президента, но совсем не зубастым, но об этом по позже. Высокий, наверно, крепкий, седые, всегда уложенные волосы, нормальный зрелый голос. Никогда…

Работы у табаковода Марфы было много. Она никому не доверяла осмотры безбрежных полей табака! Сама объезжала верхом на лошади посевы, следила за порядком и качеством посадки табака, результатами продукции табака, а также отношением работников к делу. Если у них работа не спорилась, то она могла быть жёсткой и даже грубой. Её побаивались и бабы, и мужики. Марфа была замужем, имела дочку Настю, но воспитанием ребёнка занималась мало. Тихая семейная жизнь была не для неё. Работы у Марфы было так много,…

Так вот, на самом благословенном месте, прямо рядом с православным храмом, построили молодые свой дом на большом земельном участке. К моменту окончания строительства уже и статус семьи стал другим, и уровень жизни поменялся. Петр открыл извозчичью станцию, выкупив восемь лошадей и четыре фаэтона, стал в городе уважаемым человеком и нанял на работу извозчиков. А семья у него стала такая же, как у родителей: семь Я – их двое да четверо мальчишек и девочка.

Олег не успел пройти период мастурбации, как его потянуло на живое, горячее и волнующее. Он понял, что его жизнеутверждающий орган бодро и активно воспринимает игру гормонов. А результат «живого, горячего и волнующего» выдал «на-гора» – жену, ребёнка и ответственность. Жена и ребёнок – понятно! А что делать с ответственностью??? Это как гром и молния. Сначала заряд молнии – ярко и озаряюще. А следом – разряд грома! ЗАРЯД – РАЗРЯД! И когда раскаты грома раздирают небо, тогда и «…мужик крестится»……