Проза

«Какого же мужа стала она искать себе?» — естественно, спросит меня всякий читатель. Вот какого — слушайте. Не бедного, не старого, не противного собою, не злого, не глупого, не… короче, такого, за которого можно было выйти, не нарушая правил благопристойности… «Но что значат сии отрицательные требования? —…

— Вам нужно просить пенсию от дворянского банка, — советовал кто-то Ивану Петровичу, и все опять хохотали. Жерлов только ежился от этого смеха. Как-то очень уж нехорошо все смеялись. Несколько раз он пробовал завести серьезный разговор, но из этого ничего не выходило. — Вы не знаете ли господина…

— Какая-нибудь мерзавка… — повторяла она. — Посмотрим!.. Но мы еще ничего не сказали о самих промыслах, которые занимали довольно обширную площадь в отрогах Южного Урала, по берегам горной речки Сима. Золотое дело здесь утвердилось давно и постоянно привлекало к себе предпринимателей. Слава Симских…

Было известно только одно, что приедет один главный управляющий, который будет загребать жалованье всех трех смещенных, и что он едет с особыми полномочиями. Очкин утверждал, что едет какой-то Тараканов, служивший раньше где-то «в казне», а Сыромолотов оспаривал его и называл Шулятникова, служившего…

— Ну, я пойду… — проговорил Ираклий, заглядывая в окно. — Час мой уже близится… Он опять ушел в заднюю избу, а за ним ушел Ефим. Спиридон Агапыч проводил их глазами за дверь и начал ворчать: — И к чему он все это говорит?.. Как будто неладно, старуха… — Ты бы уж молчал, Спиридон Агапыч, — довольно…

Когда кошовка подъезжала к Октайскому заводу, было уже совсем темно. Издали дома рисовались совсем неясно, и только яркими всполохами светилась фабрика. — Слава тебе, истинному Христу! — вслух молилась Марья Митревна, когда кошовка быстро полетела по широкой заводской улице. В избах уже зажигались…

— У нас неблагополучно: пожар внизу! Последние слова, которые сопровождаются грохотом уроненного Кутусей со стола самовара и чайника, электрическим током пробегают с одного стола на другой, и все разом бросаются в столовую. Лампа коптит; самовар валяется на полу; пол, буфет и стены залиты водой;…

— Зато ты своего-то мужа бьёшь! Все знают, все! Шугурский схватился руками за голову и прошептал: — Разве они виноваты? Ведь в ихней жизни та же темнота, что в этом коридоре!.. Войдя в комнату, он увидел сцену, которая невольно вызвала улыбку на его грустном лице. Чёрный как жук, с пышной курчавой…

— Совершенно верно! — сконфузился делопроизводитель и постарался оправдаться. — Ведь, я не знал, что у вас на первое будет! — Ну, так ты иди, Гаврюша. Соус я перед обедом сам сделаю… — приказал Терентий Яковлевич и, пристально взглянув в лицо Петунина, выразительно подмигнул глазом. — Видно, опять…

В эту минуту дверь из сеней отворилась, и в мастерскую вошёл заспанный хозяин, сутуловатый, небольшого роста, лет пятидесяти, с едва заметной проседью в клинистой бороде. — Это чей там в сенях мальчишка-то стоит? — сердито спросил он, ни к кому не обращаясь. — Мой, кормилец, внучек, в обучение к…

— Да, почти как и летняя: Волгу перейдёшь, а там по берегу на село Смоленское… Вёрст восемь от города. — Ну, прощай, спасибо! Власов бодро поднялся со скамейки и быстро пошёл из сквера домой, так как часы на колокольне ближайшей церкви пробили шесть, и уже заметно было, как опускались сумерки. …

Вспомнив хозяев, Вера Васильевна невольно повернула голову в ту сторону, где спали две их дочери, перед кроватями которых на стульях были приготовлены нарядные белые платья, и подумала: «Вот у этих будет жизнь, так жизнь! Уж теперь себе ни в чём отказа не знают: вон какие платья-то сшиты!» И чувство…

Рассвет белеет, а думы бегут и бегут без конца. Вот умер муж; совершены все похоронные обряды, и она осталась одна со своим мальчиком; жутко, бесприютно; на другой же день похорон тюремное начальство намекнёт ей, чтобы она не очень-то заживалась на казённой квартире и очищала её для нового фельдшера.…

— Здравствуй, Катя. Катаешься? — говорит подруга. — Катаюсь, — отвечает девочка, — давай вместе, хочешь? — А ты полно-ка, чего тут кататься! Я за тобой зашла, пойдём… — Оля при этом таинственно оглядывается вокруг и плутовски улыбается. — Куда? — изумлённо спрашивает Катя. — В балаган! Катя…

Дом покойного купца Зайцева находился не очень далеко от кладбища, так что ехать пришлось недолго. Когда последняя линейка с Ермилычем и его достойной спутницей подъехала к дому, все остальные гости, ехавшие впереди, уже вошли, только одна бойкая старушка-распорядительница, раздававшая на кладбище милостыню,…

— Ну, ладно, ладно, не ворчи… Я ведь приглашу его только посмотреть да посоветоваться… — Нашёл советчика: пьяницу горчайшего! Он два месяца нам вывеску пишет… А много ли там написать-то? Два сапога да твою фамилию. На следующий день явился живописец с заказанной вывеской. Они долго с Никанором Саввичем…

— А-а, Барсуков! — приветствовал приказчик, пока Федот крестился на образа и отвешивал поклоны. — Раненько пришёл, ну, да ладно. Вот тебе, изволь, — добавил он, передавая ему тщательно увязанный в бумагу свёрток. — Своих ещё пять копеек добавил: меньше рубля семидесяти пяти и слышать не хотел! Ну, да…

— Ково тебе? — спросила она меня снова. — Тетушка, здесь какие ямщики? — На што тебе? — Мне в Пермь хотелось бы нанять. — Здесь таких нет: здесь с кладью поедут в Пермь. — Завтра, надо быть. — А берут они ездоков? — Заходи ужо. Теперь спят, — и она заперла окно. Вечером, часов в семь, я…

Когда мы приехали в село, был полдень: погода стояла пасмурная. Я чувствовал себя лучше, но мне хотелось пожить здесь с неделю, и мой ямщик остановил лошадь у одного трехоконного дома, стоящего наискосок от церкви. Дом этот своею плаксивою наружностью ничем не рознился от других построек. Такая же высокая…

— Дома молодуха-то? — спросила в свою очередь Мирониха. — Дома. Здорова ли? — спросила показавшаяся в том же окне женщина лет двадцати, с хлебной чашкой в руках. — Слава богу, молодуха. — А мы думали, што уж и конец… А в который раз-от? — Што ты, девонька: в девятый вчера… — И Мирониха ушла во…