Проза

Второе окно спальни – с видом на соседний дом. Сначала это была наша с родителями общая спальня, потом мою кровать отгородили шкафом, а когда отец внезапно скончался от инфаркта прямо на рабочем месте, а мама слегла на нервной почве, я перенесла свою кровать в зал и устроила не ней маму – так ближе было к кухне и санузлу. Вскоре, тихо ушла и мама. Я осталась одна – хозяйка хором недалеко от центра города.

Возвращаясь к рассказу о происшествии, я хочу добавить, что и в этот раз, спускаясь с верхней парковки, я так же неспешно проходила под сенью высоких деревьев, высаженных с обеих сторон и принимающих форму арки, как вдруг дорогу мне преградил огромный черный PORSCHE. Не видя водителя, я отошла на бордюр, чтоб посмотреть, кто же позволяет себе так нагло вести себя в подобном месте, и видя, как небрежно припарковавшись, из машины вышел мужчина внушительных размеров, в длинном кожаном плаще и бритой…

Рассказывать об одаренном человеке надо беспристрастно. Но вряд ли среди тех, кто хотя бы однажды встречался с Евгением, найдется тот, кто не составил личного и лестного мнения о Захарове. Слишком глубоко открывалось его сердце навстречу людям, хотя был он скорее замкнутым, чем интровертом, неразговорчивым, чем говоруном. Юрий ОВСЯННИКОВ, коллега по работе в заводской газете: Познакомился я с Евгением в конце 70-х годов прошлого (!) века. Я тогда работал в комитете комсомола и был в хороших…

Людмила была девушкой необычной. Федору приходилось сталкиваться с ней по воле судьбы и поэтому он имел возможность хоть маленько познакомиться с тем, из чего состоит её душа. Девушка она была веселая, всегда всех веселила, смеялась без причины, в общем, ничего плохого о ней не скажешь. Ростом она вышла небольшим, тело у неё было обычное, в принципе, русская девушка, ничего тут и не скажешь. Дело тут в другом. Федор не понимал людей, которые винят всех в округе. Как-то раз, в один ничем не отличающийся…

– Хм. Мне нужно обо всем подумать. – Надеюсь, что ты примешь правильно решение. – Давай лучше сменим тему и расслабимся, – я поднял бокал, призывая друга чокнуться. – Как тебе угодно, друг мой, – подмигнул Итан, принимая мое приглашение. Свой заслуженный полугодовой отпуск я провожу в доме матери, периодически разбавляя заботу посиделками в баре и прогулками по ночному городу. Вероятно, Итан все же прав; через несколько месяцев я должен буду вернуться к работе, которую даже в теории невозможно…

Варили свиные ножки, А вместо пальто был свитер – И в нем я носился в школу. И этого было мне мало: Хотелось парнишке пальтишка. . А солнце, оно всё сияло Роскошно и беззаботно – И были чудесным подарком Для нас голубцы по субботам. . И Ларина, и Онегин Ко мне заходили в гости, А бабушку схоронили На тихом привычном погосте. . Хоть бошку тревожили кванты, Чугун разливался рекою, Но шлялись по городу франты И дам дорогих уводили . – И был озадачен…

«Номер четыреста шесть к окну два. Номер четыреста шесть к окну два». Услышав металлический женский голос оповещения электронной очереди, со своего места поднялся худощавый мужчина в бежевом плаще. На носу он носил широкие очки в толстой оправе, а на голове тоненькую чёрную шапочку. Волнуясь, мужчина теребил в руках полиэтиленовый пакет, в котором шуршали какие-то бумаги. Извиняясь и кланяясь каждому из сидящих рядом людей, он пошёл к окошку, за застеклённым окном которого сидела упитанная женщина…

– Клёво поиграл?– они хлопали Олега по спине и смеялись, разливая вино по пластиковым бокалам. – Как ощущения? – Не смешно,– буркнул он. – Да, ладно! Это же игра! Наручники-то можно уже снять, – весело заметил кто-то.

Было теплое летнее утро, когда С. Спускался и шел на работу. Заглянув в почтовый ящик он достал утреннюю газету и снова прочитал о сворах бездомных собак, которые уже несколько лет бродят по улицам города. С. Вспомнил, что недавно он прочитал статью, как свора голодных собак насмерть загрызла маленького ребенка, это сильно шокировало С., и поэтому он обходил крупные стаи стороной. С. Был на работе до полудня, день сегодня был мягкий и солнечный. Когда С. Вышел на улицу его встретили все запахи…

Раньше не наряжали елки в домах так рано, как это делают сегодня. Очень хотелось, чтобы папа достал коробку с елкой и елочными игрушками, но надо было ждать, и ожидание это было таким трепетным, что, казалось, издавало тоненький хрустальный звон, отсчитывавший секунды, оставшиеся до наступления праздника. Хотя волшебная пора наступала раньше, гораздо раньше, чем Новый год. И началом этой волшебной поры был хоккей, игры на приз газеты «Известия», официальным символом которого был снеговик в каске…

Ульбек заехал за мной на такси, едва я по приходу домой переоделась и собрала необходимые в дорогу вещи. От меня мы прямиком направились в аэропорт, а оттуда – за две с половиной тысячи миль на юг. Прилетев на место, мы взяли в прокате внедорожник, палатку, рыболовные принадлежности и прочее необходимое для походной жизни. Затем, потрясясь по горнолесному бездорожью, мы забрались в самые отдалённый и дикий уголок. Ульбек сказал, что хочет со мной уединения, подобного тому, какое было у Адама и…

Знаю я, что уже никогда… Помню я, и, увы, никогда Не забыть мне той ночи паскудной, Как ушел, прокричав лишь слова, Что жалеть никогда я не буду… На распутье Я смотрю на этот город Сквозь оконное стекло. Обжигая боль и холод, Бьют по нервам, словно ток! Пеленой покрыты окна, Смог витает в облаках. Этот город непременно Перемалывает в прах! Он стоит, как в Зазеркалье: В нём нет правды, нет и лжи. У людей лишь очертания, Нет надежды и мечты. Всем вошло…

Идеальным мужем Фёдор никогда не был. Работал, любил сына и жену, старался во всём помогать ей. Выпить тоже любил, а когда выпивал – тянуло его покуролесить. Жену это больше всего раздражало. Когда ему было весело и вино горячило кровь, Люда отстранялась от него, была сдержана и холодна. Она никогда не понимала и не поддерживала его желания отдохнуть, расслабиться и отвлечься от однообразия ежедневных будней, которые порой очень сильно угнетали его. Фёдору хотелось чего-то нового, каких-то перемен,…