Русская классическая проза

- Тебя еще тут, чёрта, не видали! - говорит Любим и со злобой выбрасывает на берег рака. Наконец, рука его нащупывает руку Герасима и, спускаясь по ней, доходит до чего-то склизкого, холодного. - Во-от он!.. - улыбается Любим. - Зда-аровый, шут... Оттопырь-ка пальцы, я его сичас... за зебры... Постой, не толкай локтем... я его сичас... сичас, дай только взяться... Далече, шут, под корягу забился, не за что и ухватиться... Не доберешься до головы... Пузо одно только и слыхать... Убей мне на…

Итак, на каждом этаже - полутораметровой ширины коридор, а по обе стороны - выходящие в этот коридор, протянувшиеся вдоль своих коек комнаты, а в комнатах людей, детей и пожитков - битком. Коридор, он же кухня, совершенно бесконечен, ибо под потолком его, коптя, как керосинки, горят одни только две желтые десятисвечовые лампочки, а кошмарные в чаду и стирочном пару светотени от многих различных предметов создают без числа кулис и закутков, и все размыто сложного состава вонючим, мутным воздухом.…

В Спирове он вышел на станцию, чтобы выпить воды. Он видел, как за столом сидели люди и спешили есть. "И как они могут есть!" - думал он, стараясь не нюхать воздуха, пахнущего жареным мясом, и не глядеть на жующие рты, - то и другое казалось ему противным до тошноты. Какая-то красивая дама громко беседовала с военным в красной фуражке и, улыбаясь, показывала великолепные белые зубы; и улыбка, и зубы, и сама дама произвели на Климова такое же отвратительное впечатление, как окорок и жареные…

Сообщаю также, что есть протоколы опроса радистов-наблюдателей станции Чаар-Таш. Да вы и сами можете к ним обратиться, чтобы узнать, как все получилось. Думаю, что дело это прояснится, когда сойдут снега. Мы с Валеркой побратались в тянь-шаньских горах, я его там понял. Он был старше меня, всю дорогу "воспитывал", ругал, а один раз даже надавал подзатыльников, но мог также сделать за меня работу и постирать мои майки, трусы и носки, когда я уходил в маршрут, а он оставался у рации. Нет, мне как-то…

Сергей Юрский Все время жара Из цикла "Туда и обратно" Володя Долгин был фокусник. Я вспоминаю его как человека длинного, хотя высоким он не был. Он был вытянутым и сутулым. А высокой была его жена Раиса, певшая контральто в Большом театре. Володя Долгин был большой самоед. Редкость среди фокусников невероятная. Я их много знал, и все они были весьма самодовольные, хорошо спящие по ночам люди. Каждый был носителем какого-нибудь наивысшего титула в их совершенно международной профессии.…

В четверг Помоев отправился с Ниткиным к Шестикрылову. Мирового застали они в камере за разбирательством. - Здорово, Петюха! - сказал Помоев, подходя к судейскому столу и подавая руку. - Судишь помаленьку? Крючкотворствуешь? Суди, суди... я погожу, погляжу... Это, рекомендую, брат моей жены... Жена здорова? - Да... здорова... Посидите там... в публике... Пробормотавши это, судья покраснел. Вообще начинающие судьи всегда конфузятся, когда видят в своей камере знакомых; когда же им приходится…

- Спасибочки, у нас своя есть. - Без крючка? - А я, если идут, кашляю, и вообще долго не сижу. Тем нелепый разговор и закончился, потому что закончилась взаимная дорога от будок к терраскам. Дядя Буля вошел к себе. Паня - к себе. Терраски тоже были социально розные, и наверняка в Булиной имелась задвижка, неплохо входившая в гнездо, а на двери Паниного жилища - ржавая щеколда, совпадавшая со скобяным своим пробоем, только если тяжкую дверь подать вверх. Однако ни задвижкой, ни щеколдой дядя…

Меж тем поезд на юг, притом что впереди предстояло о море в Гаграх, рублевые койки, а также фрукт изнутри с повидлом - инжир, бывал нескончаемой двухсполовинойсуточной маетой, отчего нетерпеливо ожидались известные тогда всем пассажирам дорожные радости, а также опасности: покупка яблок на станции Поныри (их приносят к поезду в ведрах), раки на Тихорецкой и непременное закрывание вагонных окошек под Ростовом, поскольку тамошнее ворье закидывает крюки в узкие фрамуги и сволакивает с верхних полок…

Ольга Ивановна припала лицом к оконной драпировке и горько заплакала. Доктор поднялся и несколько раз прошелся по гостиной, затем подошел к плачущей и слегка коснулся ее руки. Судя по его нерешительным движениям, по выражению угрюмого лица, которое было темно от вечерних сумерек, ему хотелось что-то сказать. - Послушайте, Ольга, - начал он. - Уделите мне минуту внимания. Мне нужно спросить вас о кое-чем. Впрочем, вам теперь не до меня. Я потом... после... Он опять сел и задумался. Горький,…

Прошло уже двадцать лет с тех пор, как его начали дразнить "бароном", но за все эти двадцать лет он ни разу не протестовал против этого прозвища. Заставить его переписать роль и не заплатить ему - тоже можно. Всё можно! Он улыбается, извиняется и конфузится, когда наступают ему на ногу. Побейте его публично по морщинистым щекам, и, ручаюсь вам честным словом, он не пойдет с жалобой к мировому. Оторвите от его замечательного, горячо любимого сюртука кусок подкладки, как это сделал недавно jeune…

Как и всегда, неисчерпаемым кладезем опыта останется и остается человек 2. Наблюдение за его поведением, в частности, в данном случае, за тем, как он воспринимает действительность и как он охватывает ее, создавая себе исчерпывающий образ ее, здесь навсегда останется решающим. Дальше мы увидим, что и в вопросах узкокомпозиционных снова же человек и взаимосвязь его жеста и интонации, порождаемых единой эмоцией, окажутся решающим прообразом для определения звукозрительных структур, которые совершенно…

Нават нумар пакоя, у якiм жыў Мiкола, выклiкаў асалоду. На лекцыях Аленка, як заварожаная, пiсала проста ў канспекце запаветныя лiчбы: 405... 405... i выводзiла лiтары: Мiкола Гайда... Мiкола Гайда... i з трапяткiм сэрцам падстаўляла пад ягонае прозвiшча сваё iмя, i мiлавалася сугучнасцю: Алена Гайда... Алена Гайда... - Самотная князёўна на чужым бале? - абарваў яе думкi прыглушаны голас. Алена ўзняла вочы - яна ўсё яшчэ танцуе з гэтым "старым мужчынам"? "Ён падобны на цыгана, - падумала дзяўчына.…

Да, строфы ее стихов порою трудны. И строки ее прозы порою трудны. Но так трудны бывают горные дороги. Подъем стоит усилий, право же, стоит! Русская литература XX века уже немыслима без Марины Цветаевой. Она среди вершин, правда, еще далеко не обжитых и малоизученных вершин, этой великой литературы. "Мой Пушкин" - рассказ Цветаевой о том, как начиналась Цветаева. Разве этого одного не довольно, чтобы пожелать хоть на час стать альпинистом?! Даниил Данин Начинается как глава настольного романа…

Чем дольше я занимаюсь литературой, тем яснее ощущаю ее физиологическую подоплеку. Чтобы родить (младенца или книгу), надо прежде всего зачать. Еще раньше – сойтись, влюбиться. Что такое вдохновение? Я думаю, оно гораздо ближе к влюбленности, чем принято считать. Рассуждения Гессе о Достоевском. Гессе считает, что все темное, бессознательное, неразборчивое и хаотическое – это Азия. Наоборот, самосознание, культура, ответственность, ясное разделение дозволенного и запрещенного – это Европа.…

И томит меня тоскою Однозвучный жизни шум, был осужден, как богохульный. Его зачеркнули в тексте. Его знать запрещалось. Зато ответ митрополита Филарета на эти стихи Пушкина, добытый из журнала Ишимовой "Звездочка", как принадлежащий лицу высокого духовного звания, произносился целиком. После Филарета голосом слезного покаяния говорились "Стансы" Пушкина. - Шесть первых строк - болтовня, - сказала начальница. - Они нам не нужны. Начинайте ближе к делу, с седьмой строчки:…

- Хорошо, что вы - это вы, - не унимался мой сосед. - Я люблю спокойных людей, с ними легче преодолевать трудности. Я даже попытался улыбнуться, но получилось не очень искренне, оттого стало мне еще неуютнее, и я с завистью посмотрел на переднее место, где крутой коротко стриженый затылок случайно знакомился с обладательницей точеного профиля. Он уже попросил у соседки ладошку и что-то там выискивал. Наверное, линию судьбы. Я неслышно вздохнул. Удивительно, сколь полезны несуществующие вещи. Судьба,…

- Сегодня у нас есть свободное место, - она протянула билет, а я его автоматически взял. Билет был необычный, не из бумаги, а из плотного картона, закатанного полиэтиленовой пленкой. -"ТЕАТР ОДНОГО ЗРИТЕЛЯ", - прочитал я вслух и усмехнулся. - В переносном смысле, - разъяснила она. "Вечерний спектакль", - я уже читал про себя, - "Начало в 19 час. 00 мин. Ряд -прочек. Место - прочерк." Я попытался взглянуть на часы, но незнакомка предупредила: - Тут недалеко,…

Настоящий писатель продолжает творить и на "необитаемом oстрове" с единственной целью: чтобы для себя отстоять человечность в обезличенном и обесчеловеченном мире. Но из пустыни своего одиночества он "ломится наружу". Вот почему в конечном счете эта его героическая попытка оказывается предпринятой не только для себя, но и для нас. Час короля Я знаю, что без меня Бог не может прожить и мгновение; и если я превращусь в ничто, то и ему придется по необходимости испустить дух. Ангел Силезий…

Я работала над книгой два года и, когда она вышла, то неожиданно стала популярной (относительно). Во всяком случае, ко мне могли обратиться по поводу книги прямо на улице - ведь ее рекомендовали для чтения в колледжах. Однажды в метро девочка-школьница спросила меня: - Вы Елена Ханга? - Да. - Я не слишком удивилась, потому что в руках девочка держала мою книгу с фотографией на обложке. - Вот здорово, что я вас встретила! Расскажите, чем закончилась ваша книга, я как раз сейчас еду сдавать экзамен!…

И в свет-кипение реки... Нет, не от старости седины Не так я стар, совсем не стар Все это пыль, Все снег чужбины Вот отчего таким я стал... И тихо слушают сельчане, И чутко светятся дома, И повесть, полная печали, Встает пред ними у холма. ВАМ ХОЧУ РАССКАЗАТЬ... Время трубило грядущие войны И перемены по всей стране, В тот день, говорили, Пенились волны Кура колыбельную пела мне. Радость отца не имела границы: "Вот кто прославит отцовский род!" И к…