Современная проза

Станица Вёшенская. * * * Незадолго перед расстрелом в Соловках Павел Флоренский пишет последние строки, завещая своим детям: «Помните главное – сохраняйте родовую память…» Роман Сергея Хоршева-Ольховского как бы пронизан этой идеей. Огромная любовь к Донской земле, подлинное знание жизни и быта казачьих хуторов и станиц, сочный, чернозёмный народный говор – безусловные достоинства романа. Но главное, что является основным стержнем всего повествования – это неукротимая, неуёмная казацкая жизненность…

* * * Голос был вежливый до тошноты. «Вход с Воинова. Подъезд номер 13. Пропуск будет заказан…Да, в бюро пропусков на Каляева. Всего доброго. Постарайтесь не опаздывать. И, конечно, э…вы сами понимаете…». Что брать? Носки вязаные две пары, трусы, свитер, нет, свитер надеть, зубную щетку, порошок, носовые платки. Хотя, зачем они там… Маме сказать? Рубаху-ковбойку, майку, нет, лучше ещё один свитер – тоненький. Если сказать, спать не будет ночь, может и до утра не дотянуть. А не сказать… Ну, сутки…

Валера сказал: «Ты больше не будешь, – и добавил, – ты уволен!» Валера – мой начальник. Мой бывший начальник. Имя Валера мне тоже никогда не нравилось. Оно женское. Меня зовут Илья. Доктор сказал: «У вас рак». Три. Ха-ха, очень смешно. Рак. – Стоп, подождите, как рак? Это какой-то розыгрыш? – Молодой человек, кто такими вещами шутит? Я пожал плечами. – Злые клоуны. Но доктор не был клоуном, он не шутил и не улыбался. Он что-то говорил, практически не шевеля губами, а я ничего…

Редакция благодарит литературоведов III Отделения, служащих ГЛАВЛИТа, ГЛАВПУРа, Человеколюбивое Общество Активистов Веры при Московской Епархии и лично Председателя Синодального совета по вопросам взаимоотношений, офицеров Общественного Совета по вопросам нравственности русского языка при Президенте РФ, Общественную Палату при Федеральной Службе Госбезопасности РФ, а также волонтеров (добровольцев) ЧК (Чрезвычайной Комиссии) Министерства искусств и культуры и лично товарища надворного советника Александра…

И оказывается, что свет этих далеких костров, мерцание в сумерках от спичек прикуривающих сезонных работяг, огни уходящих в вечность поселков, огненный крест, очерченный перстами монастырского блаженного, суть одно – это есть свет Неопалимой Купины, в пламени которой горят, но не сгорают дух и жертвенность, уже забытые, но сохраненные на сокровенных берегах памяти и любви. «Сороковой день» – это книга-напоминание… Напоминание о том, что где-то осталось еще что-то настоящее, что-то человеческое, без…

Пригласила она его к себе в гостиницу, по наущению отца, запасясь несколькими бутылками того, что вымывает ум, и он вместе с мочой выходит. Но дед, наверно, уже знал о новом открытии ученых, потому пить, или, как он выразился, употреблять, отказался. Тогда она осторожно спросила: а как, мол, город влияет на развитие личности? Он ответил: – Только пагубно. – Но почему? – был вопрос. – А потому что стыдность в городе давно на свалку свезена. Поэтому совестью в пору торговать из-под полы.…

Заговорили о старости, о болезнях и обо всем на свете. Постукивали вязальные спицы у женщин в руках, старики дымили, ребятишки игрались рядом, возле клуба – ждали хлеб. Чуть в стороне от других, у магазинной стены, на дощатом ящике, дремала, тоже с вязаньем в руках, Махора Алифанова, по-уличному Казначеева. Дед ее, при старых еще временах, служил казначеем в станичном правлении. На жарком весеннем солнцепеке так хорошо дремалось старой женщине. Платок на плечи сполз, вязанье из рук вывалилось,…

Он не свыкся с ней. Он до сих пор воспринимал ее как неотъемлемую часть себя. Лучшую часть. «Ты знаешь, я завидую твоему мужу», – шутил он, стараясь сказать приятное жене и радуясь тому, что она рядом. Он ревновал ее к работе, подругам, соседкам, с кем вынужден был делить ее внимание. Тревожился, когда она уходила по делам. Жил будто бы настороже, просчитывая ситуации заранее, когда ее могло что-либо огорчить или обидеть. Но сам, конечно, и огорчал, и обижал непреднамеренно, случайно. Потом в бессилии…

Вот и полигон. Далеко к горизонту уходит сухая степь, не знающая плуга и культиватора степь с сухим и жестким разнотравьем, исполосованная траками и колесами танков, бронетранспортеров и вездеходов. Вдали за рыжевато-бурым глинистым бруствером были видны несколько макетов танков и БТРов и БРДМ. Чуть поодаль, возле небольшого чудом сохранившегося деревца замер настоящий танк. Машины с курсантами остановились возле вышки наблюдательного пункта, вознесенного над плоской кровлей одноэтажного здания,…

Впереди последний холм. Подножье, похоже, сдалось залётным семенам и усеяно разнотравьем. Даже цветы какие-то растут. Верно: и ромашки тут, и фиалки. За холмом раньше была небольшая излучина. Неужели земснаряд её не уничтожил? Откуда же тогда сосёт он свою пульпу? Да, цела. Ну и чудеса! Ещё совсем недавно он одним росчерком пера мог остановить, вышвырнуть отсюда вон бессмысленную дедовскую машину и прибрать к рукам эти просторы. К своим рукам, к которым и так прилипло немало, в сто, тысячу раз…

Однако в романе есть ещё один, можно сказать, главный герой, вернее, герои. Начиная с первого исторического персонажа, Петьки Мотыги, все члены этой родовой цепочки высаживали в имении жёлуди береста. Отсюда и пошла фамилия – Берестов. И шумела через несколько веков мощная роща, и полагалось каждому следующему Берестову высадить хоть один новый саженец. Ко времени, описываемому в романе, от рощи осталось только одно дерево. (Вот почему название романа можно рассматривать как многозначное: это и…

Ещё на студенческой скамье драматург сочинил стихотворную трагедию «Гений и Смерть» о судьбе великого итальянского поэта эпохи Возрождения Торквато Тассо (1544–95) – первую пьесу на русском языке, написанную октавами. Дух новаторства не оставлял его и в дальнейшем. Андрей Красильников – один из основателей политического театра на советском телевидении. Их совместный с Георгием Зубковым спектакль «Почему убили Улофа Пальме?» (1987) стал первым драматургическим произведением в жанре вербатим , текст…

Возможно, эти слова несколько высокопарны и не всем понятны? Скажу попроще, заодно отвечу на вопрос, который я поставил в начале этой статьи – что же великого совершил для земляков сей проповедник? Главное – он сумел подчинить свою деятельность наивысшей цели, которая доступна только свободолюбивому, доброму и мудрому человеку – не ущемить, не обобрать, не унизить дух ни в себе самом, ни в ближнем своем. Жизнью и творчеством Ростокин доказал, что без терпения человеческая личность не может состояться…

Слово «талас» состоит из двух: тал – «дерево» и ас – «мало». В тех краях в самом деле всегда были и есть проблемы с растительностью. Долина находится не на лучшем месте земли. Посудите сами: летом там невыносимая жара, зимой – страшная стужа. Выжить в таком климатическом экстриме очень сложно не только растениям. Редкие деревья и кустарники, прижившиеся в местном резко континентальном климате, относятся к агрессивным растениям. Они колючие, невероятно извилистые и крепкие. Рядом с ними ничто уже…

Гостиная светлая. В ней стоит огромный удобный белый диван, напротив него, на стене, – большой телевизор, по которому мы смотрим любимые фильмы, закутавшись в белоснежный пушистый плед. На полу большой мягкий ковер, где удобно играть. На окнах легкие занавески, придающие еще более уютный вид нашей гостиной. Вечером я бегу в свою маленькую комфортную комнату, плюхаюсь в кроватку с чистым и ароматным постельным бельем, и она с готовностью принимает мое маленькое тельце в свои уютные объятия. В кровати,…

Я представила им Королеву, предложив ей занять место, освободившееся всего неделю назад. Критические взгляды, презрительное перешёптывание и передёргивание капризных носов говорило само за себя: новенькая проиграла партию в первом же раунде. Ох уж эти дамы! Они давно забыли свой первый день. Каждая была такой же запущенной, растерянной, с отчаянием, сочившимся из перепуганных глаз. Многим приходится до сих пор бороться за место под солнцем, подчиняясь местному табелю о рангах и этикету. Да,…

Нет, конечно. Не падала – стеснялась. Да и встречающие родные обступали плотно… А потом мы вернулись на материк (материком на восточном Севере называют все, что западнее Сибири). Но не в мою родную Мордовию, а на родину мужа, в края воронежские. Конечно же, семейная жизнь и работа не позволяли бывать в Константиновке часто, и мои свидания с родиной по-прежнему были редкими. И чувство это: обнять и плакать – по-прежнему не покидало меня… А потом ни с того ни с сего стал сниться один и тот же сон:…

Я привезла с собой тоненькую тетрадочку, разделила страничку пополам, аккуратно подписала сверху: —, +. Она так и лежит на столике в номере. Пустая. Сын иногда чиркает на других страницах какие-то свои знаки, но первую страницу не трогает, знает, что она мамина. В какой-то из дней я было взяла ручку, попыталась начать писать и снова не написала ничегошеньки. Так и стоят сверху минус и плюс, так и разделяет вертикальная длинная черта (ну столько я уж точно не напишу) две пустые стороны листа в клеточку.…

Ладно, вечером дома надо его в цвете нарисовать. От этого решения сразу стало легче. Ох, ну как все же холодно-то! Она погрела ладошки дыханием, мрачно глядя на уходящую в сумрак громаду Пергамского алтаря, и снова взялась за карандаш. …Про что это мы только что так хорошо думали? А, про восемнадцать! В смысле, толку-то: восемнадцать есть – а зада нет. То есть зад – как у Васьки, тощий. А не какой должен быть у взрослой, вроде как совершеннолетней девушки. А что поделаешь? Она – такая: мелкая,…

Долг Краем горной равнины, срезанной по левую руку пропастью и по правую загороженной гребнем стены, я иду из одних монастырских ворот в другие, выходящие на другой край плато. Я не знаю ни того, когда начался мой путь, ни того, сколько он продлится. Стена монастыря, к чьей темной братии я принадлежу, то надвигается, заслоняя полнеба, то уползает к горизонту. Меня давит сознание какого-то баснословного долга Богу, и чем дальше, тем больше дорога уподобляется падению, как если бы плоскогорье не…