Современная проза

   С войной все ясно. Сбежать от нее мечтали все. Впрочем, ребята всего лет на пять помладше меня уже не знали, что такое жизнь без войны. Слова "танцы, девочки, кино" были для них радужной абстракцией, чем-то вроде заковыристого заклинания на незнакомом языке: "брекс, фекс, пекс". Мирная жизнь была…

«Опять не плохо… без фанатизма…». – Женаты? Есть дети? – Да. Сын, два года. «Видно, что уже начинаешь погуливать на сторону…», – поднимает глаза Николай Константинович – «Да, можно попробовать в отдел к уже не юной и недавно разведенной Римме Леонидовне…» Он уверен в себе и практически никогда…

– Таня, знаете, я чувствую: очень скоро все меня предадут, бросят. Даже моськи, которых я кормлю и которые мои туфли лижут с восторгом. А она: – Ой, ну что вы! Быть такого не может! А он тогда взял ее руку – породистую, тонкую, холеную – и прижал к своим бархатным глазам. А в них – слезы.…

и, по моему детскому представлению, подобный ответ мне могла дать только другая девушка. Я нашел ту, которая согласилась меня выслушать, а потом, видя, что я в весьма растрепанных чувствах, решила меня пожалеть. Сам того не понимая, я открыл, что через жалость ко мне она может меня полюбить.…

- Хорошо. Слушай внимательно. Есть один старший лейтенант милиции. С ним все очень просто и понятно, вся семья на протяжении уже пяти поколений – военные. Причем не абы какие, а те, для которых честь офицера и воинский долг это не пустые звуки. Так вот, этого старлея родители забыли научить…

- Неправильно. У вас есть вы. Знаете, я не дьявол, но тоже очень люблю заключать сделки. Итак... Время, тело или душа? - Что? Вы псих! Она принялась вставать со скамейки, чтобы уйти, а позволить ей это сделать не входило в мои планы. Окинув её пристальным взглядом, я тихонько произнес: -…

Дэвид всегда ко мне плохо относился. Он часто пил и распускал руки. Я встала из-за стола и направилась к выходу. Я влетела в класс психологии, где у нас должен быть урок. Не обращая внимания на окружающих, я стала пробираться через толпу одноклассников. Я уселась за предпоследнюю парту и начала…

Жаль. Не того жаль, что умру в сортире. Что никого не увижу. Нет, не этого. А жаль, что никто не узнает, что такое была моя жизнь. И что такое была я. И вообще – как все это было. А кому это надо? Кому интересно? Да, пожалуй, никому. Если уж живая – никому, то po t mortem… Нет, ты не права. Сама виновата…

Кофе взглянул на фигурку любимой хозяйки – такую маленькую с высоты седьмого этажа – и незаметно вздохнул. Что-то было явно не так. Вот и собаки почувствовали: подбежали к Мусе, приветливо виляя хвостами, и в последний момент остановились в двух шагах. - Она забыла печенье, - с укоризной заметил ветер.…

- Как - не Цирк? - мне стало не то страшно, не то безумно любопытно, - Разве есть что-то кроме Цирка? Фокусник закивал с таким рвением, что я испугалась, как бы не оторвалась у бедняги голова со смешными кудряшками. - Есть! Есть небо, солнце, звёзды! И камни, и цветы, и вода... И я знаю, как туда…

Я не могу передать ничего словами. Ничего. Но Я надеюсь, Когда Закроется эта книга, Пусть даже ты не вспомнишь ни слова, Но будет ночь В твоей жизни, И ты почувствуешь То, о чем я говорил, То, что вспугнуло все эти слова В моей голове, моей душе И заставило их летать во тьме,…

С близкого расстояния, что редко случается с блондинками, девушка казалась ещё более привлекательной, чем издали. У девушки была точеная фигурка, стройные ножки в замшевых туфельках на высоких каблуках, глубокая влажная ложбинка между грудей, заманчиво уходила под ободок черного платья с рубиновыми всполохами.…