Современная проза

– Ну и пожалуйста, – секретарша надула губки и, призывно покачивая бёдрами, удалилась к себе в приёмную. Татьяна ушла, но вместе с ней исчезло и желание думать о неприятностях. Николай внезапно почувствовал, как сильно он устал за последнее время. Измотанный постоянным напряжением, мозг напрочь отказывался направить мысли в нужное русло и требовал хотя бы маломальского отдыха. Залпом проглотив остатки кофе, Николай временно послал все дела к чёртовой бабушке и вышел из кабинета. – Собирайся, –…

Эспадон продолжил движение. *** – Пристегните ремни, – объявил капитан. С18 вопросительно посмотрел на H10. – Глотка, – пояснил Н10. – Будет трясти. Скорость движения таблетки резко увеличилась. Эспадон проносился по туннелю, периодически виляя из стороны в сторону. И снова пассажиры корабля погрузились в молчание, нервно переводя взгляд с иллюминатора на соседа. Через некоторое время лавирование в разные стороны прекратилось. Эспадон еще сильнее набрал скорость. – Пищевод, – скрывая…

Ведь если я могу видеть невидимое и слышать неслышимое, то и выбрать способен из множества сыров в мышеловках – мышеловку с отсутствием сыра; способен ли ты отказаться от продажи своей скоморошьей маски, определяется просто: способен ли не купиться на чуждый твоей душе картон. Это ведь почти невозможно (известно из личного опыта) – без мишуры различать смыслы будущего, настоящего и прошлого. Ведь и я выхожу воображаемым гоголем по Сорочинской ярмарке, предъявляя себя на распродажу – не оптом,…

Наше отделение возглавляло очередь к походной кухне. И мы начали терять терпение, ведь ничего не подозревающий кашевар по-прежнему выжидал. В конце концов Качинский крикнул ему: – Открывай харчевню, Генрих! Бобы-то давно готовы. Тот лениво покачал головой: – Сперва здесь должны быть все до единого. – Мы все здесь, – ухмыльнулся Тьяден. Унтер-офицер еще не понял: – Как бы не так! Где остальные? – Этих нынче кормишь не ты! Полевой лазарет и братская могила. Кашевара это известие…

– На каком основании, – удивился Сидор. – Вам, там все объяснят. Наше дело арестовать, – и милиционер лихо спрыгнув с мотоцикла, нацепил на Сидора наручники и запихал его в коляску. Они проехали через сквер и выехали к большому стеклянному зданию. Здесь раньше находился торговый центр «Калейдоскоп», а сейчас вверху неоном светилась новая вывеска – «Министерство кузькиной матери». Сдав Сидора вышедшему из здания здоровенному мужику в одежде официанта, увешанного спортивными медалями, милиционеры…

Я – благодарный слушатель, только вместо оваций от меня музыканту достаются тишина и немое обожание. Он – мой новый наркотик, кем бы ни являлся на самом деле. Пусть даже это прыщавый тощий юнец, я уже люблю его и поклоняюсь таланту. Тому, что он смог со мной сделать. Я готова рукоплескать, но сдерживаю себя. Готова упасть ему в ноги, но не позволяю себе сделать и шага. Все, что могу – это молиться, чтобы ему было сейчас лучше, чем мне. В эту ночь я засыпаю, и мне снится море. Мягкие теплые волны…

Улыбаясь, закаленные испытаниями моряки-пираты расписывали кожные покровы «Веселыми Роджерами». Последуем и мы их примеру. Только вначале сверимся с тату-каталогом, ведь каждый небольшой рассказик тут – это маленькая аккуратненькая… татушка. Рассказы Ухо Ван Гога «Димка, скотина!» Снежинки крутили кристаллическими попками, сверкая в истощенном свете убывающей зари. Марианна извлекла из буфета припрятанную там банку шоколадной пасты – ее любимого антидепрессанта. Поднатужившись, она…

будними. Их будет вечное неисчислимое всеневесомое пророчество. Я стану млечная. Я буду гнуть свое неверно одиночество. Мне не отвергнется. И солнце станет умолять о непрожжении. А ночь, как девственница, не улыбнется, когда будет продолжение. Я мальчик голенький, Все неустанно повторяющий невинное. Я власть непомнящий, через закон переступающий, как глиняный. И время медное, как стон ударится внахлест об облачное.…

Можете представить, как мне живется: с одной стороны капитанская дочка, с другой – дочка Майора Вихря! Короче, Мисс Тайфун польско-кубанского происхождения: «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет» и останется при этом сдержанной гордой паненкой. В этом году Майор Вихрь и Мирослава, мои родители, вступили в пору своего свадебного юбилея. В этом тоже немалая заслуга моей мамы. Как и раньше, в любом информационном пространстве, именуемом домом – даже если это была корабельная кушетка и чемодан…

Тут уже с началом проще: основа-то есть. «Второе Я» – это тоже «Я», но уже, как бы это сказать… попафосней, более туманно, хоть и калибр этого второго я помельче. Ярлык – подсознание. Эпиграф – странное явление, но с оттенком обычности. Ну и предисловие, похожее на предыдущее: «Второе Я» не может быть козлом. Оно – не ты, а оно. Послесловие – вы даже не представляете себе, что будет дальше. Кстати, оболочка у «Второго Я» уже посвежее выглядит, поинтереснее. Подороже, то есть. Так и непонятно, то…

Дорога стала резко забирать на взгорке. На крутом повороте сани занесло. Подружки завизжали. Глаша снова почувствовала на плече крепкую руку Игната. Объятия молодого мужа вызвали и легкую неприязнь, и волнительное стеснение в груди. Глаша слегка отстранилась: «И чаво энто Игнашкин дружко дюже сильно кнутом щелкает? Запорет лошадей-то, запорет, рябой чёрт! – вона, спина-то у них вся взмыленная!» Непонятная тяжесть сжала нутро. А не её ли, как строптивую кобылицу, тянут за вожжи, миловаться с нелюбимым?…

Простояв всю ночь в тамбуре с потухшей сигаретой в сомнамбулическом бреду, я возвращался с первыми лучами в пустое купе и замертво валился на плоский убитый матрас, обтянутый серой простыней с фиолетовой печатью. Я просыпался днём, и меня вновь охватывал страх, сжимая сердечко костлявой клешнёй. Из памяти выползали те же призраки с тёмными провалами вместо глаз, и рука сама тянулась за бутылкой, отрадно булькающей в недрах дорожной сумки. Всё смешалось – и день и ночь, и правда и ложь, и водка…

– Сейчас будем пить чай, кстати экзотический, привезённый из Тайвани. – Синий? – удивился Дерек когда синие лепестки стали насыщать воду своим ярким цветом. – Потрясающе правда? – с изумлением спросила я. – Не устаю наблюдать за этой красотой. А если добавить в него сок лимона, то вкус измениться и станет немного вязким, принести лимон? – Нет спасибо, синего цвета вполне достаточно! – отказался он, а я улыбнулась в ответ. Мы обменялись теплыми взглядами и наступила тишина, она никогда нас не…

2021 Художественное слово: поэзия Валерий ТОПОРКОВ. «Бессмертным огнём потекут наши реки…» *** Я – шахматный солдат. Любой маневр мой взвешен: На черном я не смят, На белом – небезгрешен. Игры ума высот Мне не постичь, не скрою. Но я готов на ход Под сильною рукою! От точности ее Не мной ли будут сшиты Атаки суровье И суровье защиты. Пройдет моя война Не под огнем и дымом… И будет тишина Цвести необратимым. Если это весна… …

Еще у меня есть два друга-однокурсника. Вместе с ними я учусь на втором курсе в коломенском институте на экономическом факультете. Так вот, дружить с ребятами проще, чем с девчонками. Ребята боготворят, а девочки всегда интриги плетут и от зависти тухнут. Девчонкам верить нельзя, тем более если ты самая красивая. У меня идеальная форма лица, чуть раскосые глаза цвета морской волны. При дневном свете они бирюзовые, в сумерках почти синие. Волосы каштаново-русые, почти до пояса. Никак я их не выращу!…

Хотя ипотеку еще надо выплатить. С ней у меня что-то тоже не клеится. Полгода назад я потеряла работу и никак не найду новую. Бегаю вот теперь по биржам фриланса, хватаюсь за любые заказы. И косячу, косячу постоянно. А потом в кошмарах мне снится, как мою однушку загребает банк. Так, все, хватит сопли размазывать, надо браться за ум. Отказываться от цикла статьей – слишком дорогое удовольствие. Я все напишу. У меня с детства хорошая фантазия и легкий слог. Я беру листок и записываю все, что приходит…

Он казался загадочным и всемогущим, по непонятным причинам снизошедший до неё, обыкновенного земного существа и она неосознанно стремилась навстречу этим флюидам, пребывая в состоянии эйфории после бесед с ним, наполняющих её радостью и любовью к Жизни. Первопричина была в том, что, Помощник знал ответы на все вопросы – часто это были неожиданные нюансы: он видел причинно-следственные связи, скрытые за поворотом событийности. Казалось, Он предвидел всё, что ждёт Вету на перекрёстках судьбы и,…

…Уже пятнадцать минут стою и залипаю в зеркало. Все что я вижу впереди себя, у меня вызывает отвращение. Я сам себе противен, а значит, буду противен другим. Господь, на что ты надеялся, пока делал это? Что ты хотел этим доказать? Забавно получается. Вы уже не понимаете о чём речь. Знаю я такие книги: покупаешь ее только благодаря обложке или потому, что ее модно читать. На задней стороне фотка автора, на которой он сидит такой загадочный и смотрит куда-то вдаль, но как бы вам в глаза. Книга большая…

«А вот действительно, когда ты уже себе парня найдешь, тебе 15 лет, а парня не было. Вон, Митька на тебя запал, красивый пацан, чего тебе еще надо?» «Варька, ты опять начинаешь, сколько можно? Ну не хочу я никаких парней. Мне и одной хорошо. Никаких проблем, переживаний. Что в этих парнях хорошего. Вот Ленка, например, сколько у нее парней уже было? И каждый раз слезы, драки, скандалы. Ну и зачем мне это надо? А так я свободная как ветер. Захотела, пошла гулять, захотела не пошла, захотела напилась,…

Кизиловое варенье, которое все варили во дворе. Помешать специальной деревянной ложкой, снять пенку, попробовать, обжечься. Наслаждение, невероятный вкус. Я пыталась сварить на кухонной плите, ничего не получилось. Точнее, получилось, но совсем другое. Городское, что ли, не деревенское. Я разрешала своим детям слизывать с ложки пенку или доедать из миски остатки крема – мои вкусы детства. Они не понимали, почему я счастлива. Как не понимали многих блюд, на которых я выросла, – кукурузные каши, лепешки,…