Современная проза

На спасательной вышке выкинули красные флаги. Пара сидела на пляже, устав с утра купаться и жариться на солнце. Каждое утро они выходили на пляж и подставляли солнцу свои тела, и мужчина моментально обгорел; девушка растирала его кефиром, но потом настал черед самой девушки. Мужчина стал черным, а молодая женщина покрылась красными шелушащимися пятнами, и, пока это не прошло, ходила раздраженная, и ей не следовало попадаться под горячую руку. Мужчина уходил от девушки и заплывал далеко в море,…

Попрощавшись на позитивной, подчеркнуто дружеской ноте с несостоявшимся ухажером, она радостно рванула домой. Сидя на диване, она как обычно после такого свидания всплакнула о том, что таки не кому ей будет рассказать о событиях дня, некого будет накормить такими вкусными блюдами, которые она так любит готовить, не с кем будет открыть бутылочку шампанского и отметить успех… «А не пора ли смириться, завязать с этим оголтелым поиском своей второй половинки? – вдруг подумала она, закрыв глаза. –…

– Да, Семёныч, – шутил Иван Кузьмич, – так и останешься ты юношей. Юношей и помрёшь. – Не торопи, успею повзрослеть, всё будет. А где Надежда Васильевна? – Чуть свет в огороде топчется. Мужу ласка нужна, внимание, а он на грядках. – Как здоровье, как хозяйство? – Семёныч, давай кушать, потом о здоровье. На мгновенье за столом воцарилась тишина. Слышно было только тиканье часов, звон вилок, цепляющих яичницу, хруст зелёных луковых перьев, пережёвывание, скрипы сочленений челюстей, встреча…

Красавица Алла – студентка четвёртого курса экономического ВУЗа, известного своими знатными выпускниками, многие из которых занимают высокие городские чины, и вследствие, часто встречающихся в данном доме. Известен этот ВУЗ ещё и системой взяточничества, выраженной в достаточно открытой форме, поэтому наглядно, что больших успехов в нём достигают дети обеспеченных и влиятельных людей. Вполне справедливо обучать будущих экономических деятелей используя механизмы их будущего заработка. Пунцовое вечернее…

5 августа. Мама тогда осталась жива, но… сама не своя. Мы снова уехали к бабушке. Да, уверяла, что не вернётся, но я-то всё понимал. Душа очень болела. Я искал, искал ответы на накопившиеся вопросы! Тщетно… 8 сентября. Начало новой жизни. Мне только исполнилось четырнадцать. Как сейчас помню: сижу на перилах, в одном ухе наушник с каким-то роком (без музыки не мог прожить и дня, так казалось). Настроение – мрак, как всегда. А тут кто-то руку на плечо кладёт! Я от неожиданности чуть с перил…

Впрочем, у Ярослава атлетическая верхняя часть тела. Мощные трапециевидные мышцы делают плечи покатыми, а небольшая сутулость визуально усиливает эффект. При каждом движении стальных рук крылья лопаток натягивают футболку. Спортсмен любит играть мускулами, демонстрируя силу. То немногое, чем можно гордиться, чего добился упорными тренировками, отнимающими практически всё свободное время. Время жизни. Первая часть соревнований – двадцать серий по шесть стрел – не важна. М а

– Егор, я каждую неделю и парюсь, и плаваю в бассейне на нашей базе отдыха. – Ты не предсказуема ни в чём. Вот именно смена обстановки со мной успокоит тебя. – Пока смена обстановки не очень помогает. – Баня напоминает дом, а пароходик другое дело: спокойная вода, весёлый отдыхающий народ, громкая музыка, необычная вкусная еда. Я приглашаю от души. Хочу, чтобы ты перестала плакать. – Моего Брата надо проводить в армию. Зачем я уехала? На фабрике мне плохо: целыми днями только – одно и то…

Цена в двести долларов привела меня в чувство. Я вытаращила на него глаза, но поняв, что он легко не сдастся, резко ответила: – Вы что, ненормальный? Мужчина ничуть не смутился и, ухмыльнувшись, ответил, что есть и другое такси за 100 гривен. – Шестьдесят, – решила я поторговаться, выходя на улицу из здания вокзала, – и ни копейки больше. На улице было полно машин, бери любую. Но у них тут была своя субординация. Мой спутник махнул рукой, и к нам подкатила новенькая «Мазда» цвета морской…

Видишь, я стал повторяться. Это выглядит как минимум смешно. А что я могу поделать? Когда я пишу эти письма, все мысли, такие рациональные и упорядоченные в обычные дни, превращаются в сплошной поток сознания. И я впервые не боюсь выглядеть нелепо. Какая разница? Все равно, никто, кроме тебя, не узнает об этом, а ты ведь никому не скажешь, правда? Да даже если и скажешь… это будет неважно. Иногда человеку бывает жизненно необходимо открыть перед кем-то сердце и душу. Иначе просто никак. Невозможно…

Вадим приходил раз в три дня. Нина садилась на подоконник. Они смотрели друг на друга и молчали. Потом Вадим уходил, и уборщица привозила пакет с продуктами. Аппетита не было, и почти всё принесённое уминала Наташка, очень худенькая и прожорливая беременная, которая всё время повторяла: «Нин, познакомь меня со своим мужем. Мы созданы друг для друга! Он будет готовить, а я – есть!» Созревшие беременные спускались этажом ниже, где давным-давно был запущен и неизменно совершался ритуал родов, и, если…

А началось всё очень давно, ещё в детстве. Сначала я спас сам себя. Прыгнул в речку, не умея плавать, и выплыл, заставив себя выжить. Потом я спасал котят, бросался в драку, когда мучили щенка, не раз возвращал в гнездо выпавших птенцов, защищал скворечник от кошки. А первого человека спас, когда мне было одиннадцать. Андрейка, сын нашей соседки, остался дома один. Скучно ему стало сидеть у окна и глядеть на улицу. Нашёл спички и стал играться с ними на подоконнике. Лёгкая тюль вспыхнула мгновенно.…

С этими словами Карлыгаш захлопнула дверь в дом, оставив за ней шум людского говора, скрип ворот, лай собак, огни первых звезд и окутывающую землю мягким покрывалом темноту. В доме слышался шепот Ботагоз, она выспрашивала у бабушки маршрут дороги, по которой лучше погнать коров, чтобы не отстать от стада. В ее шепоте чувствовалось волнение от желания сделать порученную ей работу и беспокойство от недающей покоя мысли: «Хоть бы Айгерим не заартачилась рано утром вставать, тоже ведь любит допоздна…

– А как вас звать? – Спросил Борис. – Хм.… Ну, можете называть меня Птолемей. – Какое необычное имя, – утвердил Гриша. – Да ничего необычного, – промямлил Борис, – у меня этих Птолемеев полный двор. – И я того же мнения, – улыбаясь поддержал Бориса Черт. Гриша заметил, что Борис совсем не встревожен и понял, что он видит Черта совсем иначе чем он и это его успокоило, а то имя уж слишком показалось ему необычным почему-то, какое-то чертовское. – Так, а чего хотел то ты, Птолемей? – Спросил…

Это предупреждение напугало Сергея. – Кивни, если понял. Он кивнул, и от его рта убрали руку. – Давай помогу встать, – сказал незнакомец и, подхвативши Сергея, поднял его. – Кто ты такой? И что ты делаешь у меня в квартире? – с тревогой в голосе спросил Сергей, приподнимаясь. – Зови меня Есенин. Незваный гость провел Сергея в комнату и посадил на кровать. Сергей не знал что делать. Ситуация все больше и больше наводила на него ужас. – Это ты сделал такое с моими глазами? – спросил Сергей.…

– Понятно, – кивнул Андрей и отчаяние поселилось в его душе. Руки потянулись к бутылке. После работы он приходил домой и, листая свой кафкианский блокнотик, откупоривал одну за другой пивные бутылки. Все бы закончилось плачевно, если бы, однажды, на встрече одноклассников он не разговорился со школьной подругой, Аленой. Она окончила журфак и работала на местном новостном телеканале. Андрей пожаловался на окружающее кафкианство, Алена понимающе кивнула: – Ты так унываешь, как будто ты один в этом…

Он вспоминает про тетку за дверью. Но он ведь не узнал ее. Кто это? Кто приходит к нам иногда неузнанным, непрошеным гостем? «Смерть… – подумал Мякишев. – Мы никогда не знаем, как она будет выглядеть, на что будет похожа. Неужели смерть уже пришла за мной в облике тетки с выпученными глазами? Как необычно. Не припомню, чтобы в какой-либо культуре смерть изображалась в облике огромной тетки. А может, это вовсе и не смерть? Ведь я не знаком еще со множеством вещей. Может, ко мне пришел Бог? Он тоже…