Современная проза

Михаил с облегчением считал ступеньки. Хоть коммуналка и была ему симпатична, он тем не менее ждал завтрашнюю сделку: длинная очередь у нотариуса, где владельцы подпишут бумаги на продажу и на встречную покупку, потом вся дружная (на самом деле нет) толпа направится в банк, где проведет столь же утомительное время в ожидании закладки, получения и обмена деньгами. Конечно, ему придется вернуться в квартиру для сверки счетов, для получения ключей, но это не более чем приятные мелочи. Нотариус, банк…

И каждый божий день Яра жалуется на судьбу, на то, что нам повезло сидеть вместе, а она как отшельник и человек, который чаще всех грешил. – С сегодняшнего дня наш класс становится больше, – Лариса Александровна складывает руки на груди и опирается о стол. – О, новенький? – Сафина коварно прищуривается и потирает ручки. – Так давайте его сюда. – Нет, вы все знакомы между собой. И вот тут мне становится немного не по себе. Внутренний голос вопит, что мне новость точно может не понравиться.…

«Сынок, возьми трубку». Милое сообщение от матери режет глаза. Я даже тру их кулаком. Когда в последний раз я общался с семьей? Не помню. Даже напрягаться не хочу, чтобы вспомнить это, но матери все же перезваниваю. Продался за «сынка», дебил. – Зачем я тебе понадобился? – Прижав трубку плечом к уху, раздеваюсь и, даже не пытаясь прикрыться полотенцем, иду в душ. – Только давай сразу к делу, я занят, – вхожу в помещение, и мой голос разносится по нему глухим, специфическим эхом. – Ты не…

– Значит так, Велиал, – деловито сказал Сэнсэй. – Я вас подписал под мою ответственность, что, мол, я вас знаю, и вы просто отвал башки, просто молодые, и вас никто не знает. Так что ты там своих ребятишек заставь репетировать как не в себя, все-таки вы с серьезными ребятами на сцену будете выходить. Лады? – Заметано, – сказал я. – Буду как сержант морской пехоты у них над душой стоять. – Гут, – Сэнсэй усмехнулся. – Тогда я тебе пришлю почтой всякую бюрократию, ты мне только адрес продиктуй.…

Бросаем машину у моего подъезда. Поднимаемся в квартиру. – Дом, милый дом, – улыбаюсь я, переступая через порог. Светло, просторно, чисто. Явно клининг недавно побывал. Минимализм, воздух, огромные окна и тишина. Как мне всего этого не хватало. Бросаю сумку с вещами в спальне. Раздеваюсь и иду в душ. Запрокинув голову, позволяю теплой воде стекать по лицу, шее, груди. Капли одна за другой падают на эрегированный член. Все тело сокращается от желания прямо сейчас поставить кого-нибудь на колени…

Небрежно кидаю телефон на панель и сворачиваю с главной улицы на второстепенную, чтобы объехать пробку, но тут тоже довольно плотное движение. На противоположной стороне вижу небольшой магазинчик с надписью «Цветы». То что надо. Сворачиваю на обочину, включаю аварийку и выхожу на улицу, даже не заглушив двигатель. Первое марта, мать его. Весна наступила только на календаре. Поднимаю воротник пальто и перебегаю дорогу. Ищу цветы для Иры, жены лучшего друга. Всеми силами пытаюсь поучаствовать и выбрать…

Делаю еще один глубокий вдох и согласно киваю Лешему. Я должен здесь остаться. Тренер в этот момент что-то набирает на клавиатуре ноутбука, но его взгляд из-под ресниц направлен на меня. Я остро чувствую и его недоверие, и его сомнения. Придется из кожи вон вылезти, чтобы доказать ему, что он во мне не ошибся. – У тебя контракт до конца этого сезона. Полгода на то, чтобы проявить себя и не подставить меня. Покажешь, чего стоишь, ничего не выкинешь и мы подумаем о продлении контракта. А нет… – Он…

– У вас все в порядке? – У меня? – удивлённо хлопаю ресницами, с которых капает что-то влажное. – Вы плачете, – говорит девушка. – Плачу? – удивляюсь, провожу пальцем по лицу нащупывая мокрый след. – Плачу, – поднимаю на неё взгляд, улыбаюсь. – Котёнка жалко, – киваю на чашку. – Красивый был, – она растерянно на меня смотрит, а внутри рвётся что-то важное, в голове мысль "Сама виновата. Он сына хочет. Что ты за женщина, если не моешь родить?" – Я сейчас принесу вам другой кофе, – официантка…

Тая. Таисия. Тася. Идеальная девочка для кого-то другого. Не для меня. Увидел вчера в толпе в компании ее безбашенной подружки и непонятного чмошника. Он так смотрел на нее. Нельзя, сука, на нее так смотреть! Не про нее это. Особенная, нежная, сладкая. Губки вкусные, глаза влажные, а стонет… Черт! «Хватит. Ты сейчас сам стонешь, как баба!» – дал себе мысленный подзатыльник. Помогло. Я даже от кровати смог отлепиться. Убрал за собой. Бросил таз в душевой, встал под струи теплой воды. На нее…

Адвокат ухмыльнулся, словно понял намек. К счастью, шум в машине – от ветра, радио и магнитофона – стоял такой, что пацан на заднем сиденье вряд ли мог расслышать хоть слово. Или мог? Долго ли мы так продержимся? Сколько пройдет времени до того, как один из нас начнет бредить и грузить мальца всякой лабудой? Что он о нас подумает? Именно в такой безлюдной пустыне жила семейка Мэнсона. Не свяжет ли паренек этот факт с нами, когда адвокат начнет вопить о пикирующих на машину громадных летучих мышах…

Погруженная в свои не особо веселые мысли, я сняла с вешалки потертый плащ, укуталась в него, чувствуя прохладу подкладки, захватила потрепанную кожаную сумку и направилась к лифту. Он как раз на нашем этаже стоял, его двери отражали тусклый свет коридорных ламп. Несколько секунд тряски в кабине, пропахшей маслом и пылью, и я на первом этаже нашего офисного здания, давным-давно пустого и темного, лишь дежурные лампочки горели в холле. Все умные люди уже по домам сидят в тепле и на улицу носа не показывают.…

Ситуация немного поменялась к восьмому классу. Тогда у меня только-только появилась грудь, а вчерашние друзья стали слишком уж не по-пацански облизываться, пялясь на мою упругую жопу. И вроде отношения остались на прежнем уровне, но я нет-нет да замечала и похотливые взгляды, и сальный блеск в глазах. Когда сперма в башку бьет, только так и бывает. Так в моей жизни появились и другие девчонки. Такие же, как я. Вчерашние пацанки, постепенно превращающиеся во вполне себе цивильных девчонок. Но только…

– Мельник трудится исправно, камни точит. У него всегда есть свежая мука, мелкого и крупного помола, – Дирк кивнул в сторону, будто за стенами действительно грохотали жернова, перемалывающие зерно. – Кузнецы только, все трое, и замковый, и оба деревенских, просят новые молоты, тяжеленные. Старые, вишь, треснули по наковальням. Конюх твердит, что лошади здоровы, гривы расчесаны, копыта чисты. Карета тоже готова к поездкам, оси смазаны. С овчарней разве только… Овцы чем-то болеют, лекарь им нужен,…

Я отложил телефон и вновь взглянул на документы. И как я докатился до жизни такой? Новая короткая трель привлекла мое внимание. Неужели Макс отправил отчеты? Быстро… Наклонился, чтобы взять телефон, под мышку сунул документы и открыл дверь, при этом смотря на экран смартфона. Сообщение, которое пришло, несколько выбило почву из-под моих ног, как и то, что случилось через мгновение после того, как открылась дверь. Удар. Вскрик. Глухой звук, который не удалось распознать в иных звуках просыпающегося…

Наша культурная программа от Сэнсэя должна была выглядеть так. Сначала мы с поезда едем в одно крутое место и там селимся. «Отвечаю, вам там понравится! – заявил он. – Приехать в Питер и не поселиться в дурдоме – это просто неприемлемо!» Потом у нас до вечера свободное время, можем погулять по Невскому, поглазеть на Петропавловскую крепость. Желающие могут даже в Эрмитаж сходить. Но к вечеру чтобы строго вернуться! Но пошло все, конечно же, не так. Мы загрузились в метро, потом перешли на другую…

*** У капитана полиции Дмитрия Сергеевича Филимонова с утра было настроение «вышел за хлебом и спас мир». Он точно знал, что сегодня произойдёт что-то этакое… эпично-героическое! Правда, никак не мог ожидать, что начнётся это из-за визита в ветеринарную клинику. Он и шёл-то туда по абсолютно невинному поводу – предупретить о том, что в последнее время участились крaжи со взлoмoм в ветклиниках – целенаправленно лезут за препаратами. Да, в их районе пока всё было тихо, но лучше предупредить, тем…

– Это не Хатико, это Зевс. Зевс, фу! Эй, нет-нет-нет. Это очень опасная собака, – я пытаюсь воззвать к разуму ворвавшегося в мою холостяцкую берлогу стихийного бедствия, но малышка бесстрашно игнорирует ударившееся ей в спину предупреждение. Наклоняется к МОЕМУ псу, принимается чесать у него за ухом и иронично выгибает бровь, интересуясь. – Опасная? И что она сделает? Залижет меня до смерти? Девчонка тихо озорно хихикает. Предатель-Зевс подставляет ей второе ухо и вовсе не выглядит грозно.…

Забавно было, когда Иришка передо мной и Наташей оправдывалась, почему она нас не позвала конкурс «Крученых сисек» вести. Краснела и, заикаясь, объясняла, что тут нужен кто-то более ортодоксальный и консервативный, а Лев Германович – конферансье с опытом. Ну и плюс Гарик, который за все это платил, требовал, чтобы все было по высшему разряду. Наташа все эти объяснения с самым серьезным видом выслушала, потом положила руку Ирине на плечо и с тем же самым серьезным видом сказала: – Делай, как считаешь…

– Доченька, поздравляю вас с зятем с годовщиной свадьбы! Счастья вам! Мамин голос сразу поднимает мне настроение. – Спасибо, мамочка! Как вы? Мама рассказывает, как у них с отцом растёт урожай на даче, и приглашает нас с Лёшей погостить, как только у нас будет время. Родители почти тридцать лет вместе, и это внушает мне уверенность, что счастливую и крепкую семью построить можно. А значит, у нас с Лёшей всё получится. Трудности есть всегда, но мы с любимым сможем их преодолеть. Но вот…

– Я не могу его взять. Он перепачкает мне все кресла, – глядя с омерзением на умиравшее животное, проговорил таксист. – Но он же погибнет, если ему не помочь, – возразил я, всё больше раздражаясь. Я готовился умереть сегодня, а он спорит со мной. Так и хочется врезать по жирному, довольному собой лоснившемуся от пота лицу. Сейчас я только терпеливо вздохнул, а раньше редко сдерживал импульсивные порывы. Иногда даже дрался с механиками. Они недолюбливали меня. Часто вставляли палки в колёса. …