Современная проза

Тысячекрылый журавль 1 Даже вступив на территорию камакурского храма, Кикудзи все еще продолжал колебаться, идти ему или не идти на эту чайную церемонию. К началу он все равно уже опоздал. Устраивая чайные церемонии в павильоне храмового парка Энкакудзи, Тикако Куримото регулярно посылала ему приглашения. Однако после смерти отца Кикудзи не был там ни разу. Он не придавал значения этим приглашениям, считая их обычным проявлением уважения к памяти покойного. Но на этот раз, помимо обычного…

Хиллегонда на цыпочках шла за няней. Контрфорсы были погружены во мрак, стены изранены осколками. На ребенка повеяло могильным холодом. «Эмми, не бросай меня, Эмми, Хиллегонде страшно, добрая Эмми, противная Эмми, дорогая Эмми», — молилась девочка. «Ребенок должен быть ближе к богу, вплоть до третьего и четвертого колена карает нас бог», — думала няня. Верующие опускались на колени. В помещении с высоким сводом они напоминали скорбящих мышей. Священник читал проповедь. Превращение элементов. Запел…

З того часу й почали ми жити надголодь. Бо треба було здавати колгоспові зерно на сівбу, і батько з матір'ю набирали мішок жита, півмішка ячменю й відвозили в колгоспну комору. Потім їздили попід дворами на підводах якісь люди, казали – з району, й вимагали здати лишки хліба, бо десь його не вистачає. Батько знову набирав мішок жита – давав. І стала мати рідше пекти чистий хліб, а підмішувала в нього картоплю та висівки. Взагалі ми стали менше їсти хліба, більше налягали на борщ та квасоляну…

Мы все авторы разных проектов. В проектах, представленных журналистом Свинаренко и реформатором Кохом, Россия, собственно, и живет. Она их приняла! Игорь создавал новую журналистику из старой, но и позавчера, и сегодня она не может обойтись без самоцензуры и Эзопова языка. А вчера осталось в ельцинской эпохе, в этих девяти годах, повторивших февральский восьмимесячный проект Временного правительства 1917 года. От Керенского до большевиков. Алик построил вместе с Демиургами Гайдаром и Чубайсом капитализм.…

Пролог «Ученик не бывает выше своего учителя; но, и усовершенствовавшись, будет всякий, как учитель его.» ~ Лука, VI:40 ~ К востоку от деревни, на берегу моря стоит исполинский храм с множеством колоколов, — промолвила женщина. Мальчик заметил, что она облачена в необычные одежды, а на голове у нее покрывало. Он никогда не встречал ее прежде. — Видишь? — продолжала она. — Ты пойдешь туда и расскажешь обо всем, что найдешь там. Мальчик, очарованный ее красотой, отправился, куда…

– Внутренние резервы – это ты, Мишка и я. А пять верст шлепать за тягачом, потом опять обратно, потом неизвестно, есть ли свободный тягач... И где твоя рентабельность, рационалист хренов? – Ну чего, пробуем, Петрович? – крикнул Михаил из кабины. – Давай, Мишаня, раскачай ее как следует! Пошел! Генка и Петрович уперлись руками в задний борт самосвала, а Михаил на малом газу стал попеременно включать то заднюю, то переднюю скорость. Машина стала раскачиваться все больше и больше, и вдруг, пробуксовывая…

К шалашу Ленина ехать не хотелось смертельно! Накануне там открылся новый грандиозный и уродливый Ленинский гранитный комплекс, и наши власти обязали «Интурист» возить туда всех иностранцев, посещавших Ленинград. Я как-то ехал в Разлив — посмотреть на это седьмое чудо партийно-политического света. Стоянка автомобилей была забита черными «Волгами» и интуристовскими автобусами; дорожки, выложенные мраморными плитками, вели к какому-то чудовищному сооружению из розового гранита величиною с самолетный…

— Так я ж там родился… И вырос, — сказал Толик. Потом Толик стоял сзади машины у распахнутых фургонных дверей, а Палпалыч сверху подавал ему мешки и хохотал: — Пять тысяч верст — и два мешка!.. Ну, Толик! Ну, торговец! Рокфеллер хренов! Олигарх, мать твою!.. — Ничего, — покорно сказал Толик и поставил второй мешок на землю. Палпалыч развеселился еще пуще: — Бона торговцы! Бона они где, купцы-то настоящие!.. — И Палпалыч ткнул пальцем в темноту фургона: — Двести восемьдесят дваящичка по…

*** – Агашка, ты паспорт не забудь, возьми! – Не забуду, я его всегда с собой ношу. – Вот, блин, у тебя же регистрации московской нет, а без нее на телевидение пропуска не выпишут. – А что же ты раньше мне сказать не могла? Наташка Кораблева, подружка закадычная, иногда простотой своею просто до белого каления, до неистовства Агашу может довести! – Что теперь делать-то? Мы же уже с режиссером договорились… – Ну, во-первых, не с режиссером, а с ассистентом или с администратором, но это…

Небо быстро голубело, сделалось высоким, потерявшим кажущийся изгиб. Игорь Саввович поднялся и, волоча ноги, двинулся вдоль аллеи. Он почти не заметил, как сел в трамвай, как прокатился «зайцем» до остановки «Гора» и оказался на широком шоссе, ведущем вверх, к знаменитой в городе Воскресенской церкви. Три ее купола сверкали позолотой в солнечных лучах, стая ласточек, орущая и суетливая, делала круги вокруг центрального купола. Игорь Саввович вспомнил, как это объяснял Валентинов. «По причинам простейшего…

1 Днем, когда весь город за темно-зелеными ставнями их номера начинал просыпаться, Колина и Мэри всякий раз будил методичный стук стальных инструментов по железным баржам, пришвартованным у понтона – гостиничного плавучего кафе. По утрам эти изъеденные ржавчиной, неповоротливые громадины, на первый взгляд лишенные груза и средств буксировки, куда-то исчезали; ближе к вечеру они появлялись вновь, и члены команды принимались орудовать своими зубилами и молотками. Именно в этот час, в конце облачного…

Предисловие В октябре прошлого года исполнилось сто лет со дня рождения Рембо. Во Франции эта годовщина была отмечена весьма пышно. Знаменитым писателям мира предложили совершить паломничество в Шарлевилль, где Рембо появился на свет. Праздновали с размахом, как событие национального значения. А поэт, наверное, перевернулся в гробу. После смерти Рембо различные произведения из его обширного наследия переводились на многие языки, включая турецкий и бенгали. Имя его звучит всюду, где еще живы духовные…

Половина двенадцатого, вся ночь впереди. Лишь одно окно светилось над рестораном, прямо напротив Элен. Но здесь в особняке, где размещается редакция популярного журнала «Стиль», все комнаты освещены, и жизнь кипит. В эту ночь редакция готовила специальный выпуск с материалами парижской коллекции мод – событие, из-за которого два раза в год часть сотрудников не расходится до рассвета. Всю ночь в редакции идет работа и не смолкают споры, чтобы в заранее назначенный день читатели смогли насладиться…

— Привет, Фрэнк. Как дела? — как обычно сказал я в трубку, положив газету на стол. — Вроде все о'кей. Я просто хотел узнать, можно ли сегодня воспользоваться вашими услугами… У меня тут в руках журнал, вернее рекламная брошюра для иностранцев, я, собственно, звоню по номеру, который здесь указан. — Это, что ли, «Токио Пинк Гайд»? — Ну да. А как вы догадались? — Да потому что реклама моего офиса есть только в этом журнале. — Ясно. Тогда я хочу заказать сопровождающего, начиная с сегодняшнего…

— По американской статистике, — заметил господин, — там ежегодно из-за автомобильных катастроф гибнет сто девяносто тысяч и получает увечья четыреста пятьдесят тысяч человек. — Вы думаете, он мертв? — спросила его спутница, у которой все еще было неоправданное чувство, что она присутствовала при чем-то из ряда вон выходящем. — Надеюсь, он жив, — отвечал господин. — Когда его вносили в машину, он казался живым. 2 Дом и жилище человека без свойств Улица, где произошел этот маленький несчастный…

Приходится натягивать на себя мокрые еще трусы и майку и идти в штаб. Командиров взводов тоже вызывают. Максимова – начальника штаба – нет. Он у командира полка. У штабной землянки командиры спецподразделений, штабники. Из комбатов только Сергиенко – командир третьего батальона. Никто ничего толком не знает. Офицер связи, долговязый лейтенант Зверев, возится с седлом. Сопит, чертыхается, никак не может затянуть подпругу. – Штадив грузится. Вот и все… Больше он ничего не знает. Сергиенко…

Но в тот вечер баланс неожиданно решился, и горе-злосчастье ворвалось в мирную жизнь Соболевых, хотя предварительно никаких особых подарков судьба не преподносила. Прежде чем ворваться, горе-злосчастье требовательно позвонило в дверь. Лена вернулась домой пятнадцать минут назад. Быстро распределила обязанности: Володя – в ванную новое средство накладывать, Настя – чистить картошку, помогать запоздалый ужин готовить, Петя – закончить домашнее задание и убрать в комнате. Лена прибавила газ под жарившимися…

И вот тогда-то, вслушиваясь, они вдруг чувствовали, как открывается люк, и падали в ту пустоту, откуда являлись к ним все сновидения. Они, конечно, скрывали это как могли. Опять пускались в разговоры о чудесных веронских старинных церквах, о музеях, о кафе под открытым небом, где они будут пить крепкий кофе с пирожными. Изобретали всякие веселые приключения. Ночной бросок поездом во Флоренцию, а может, на север, в горы, а может, в Венецию; потом обратно в Верону, где нет никакого поражения, где…

Ирма лежала без сна, как вдруг до нее донесся звук: цок-цок, цок-цок. По Лантененго-стрит медленно ехал автомобиль, с колеса которого соскочила и билась о крыло цепь. Ирма только не могла разобрать, в какую сторону он ехал. Потом он двинулся чуть быстрее — звук изменился: цок-цок-цок-цок — миновал ее дом, и она по хлопанью брезента догадалась, что это машина с откидным верхом. Наверное, «додж» железоугольной компании. Опять чего-нибудь случилось на шахте, вот одного из начальников и подняли среди…

Кстати, я тоже положил себе за правило не спорить с людьми. С умным спорить нечего, ибо он, обуреваемый сомнениями, не позволит себе не уважать вашей слепоты. А уж с глупцом или с невеждой и подавно: они всегда столь самоуверенны, что вы для них есть ноль. Спорить с ними – напрасная затея, хотя можно пугнуть. Нет, не пулей, не батогами (глупые бывают отменно храбры), а парадоксами. Например, он будет наскакивать на вас и утверждать, пуская пузыри, что ежели всех дворовых нарядить гусарами, то Бонапарт…