Современная проза

- Это кто там с утра канючит? - раздался сверху презрительный ломкий басок, и еще одна белая голова, только побольше, нависла над ними. - Кто хвалился, что супермен? Супермены на девчачьи взгляды плевать хотели… - Четырнадцатилетний Платон спрыгнул с верхнего яруса и дернул младшего за хохолок на макушке. - Let' take the cold hower! Тимка беспомощно покосился на Лану: - Чего он, мам? - Водичкой холодной обольемся, говорю! Давай заползай! - Платон присел на край кровати и подставил…

— Да, вино тут лучше, чем дома, — сказал юноша. — Дома оно тоже разное бывает, — постарался я подладиться к разговору. Он задумался, словно не хотел быть несправедливым, и сказал: — Это правда. В кооперативе, например, бывает иногда хорошее вино, похожее на кюкюлейское. А оно и вправду отличное. Но то вино, что хромой Дароци подает, виноторговец, может, помните, только на тот случай и годится, когда надо над какой-нибудь умершей старухой всю ночь на трезвую голову бодрствовать. Хвала хромому…

1 Я  влюбился сразу в двоих; в пятницу утром, в автобусе «Эр Франс». Она — блондинка в черном костюме, осунувшееся лицо, чуть покрасневшие глаза, вид сосредоточенный и отсутствующий, пальцы сжаты на поручне над головой. Он — совсем маленький, в круглых очках с толстыми стеклами и желтой оправой, черные волосы, от геля превратившиеся в сосульки, в правой руке — игрушечный истребитель Миг-29 фирмы «Местро». Левой рукой держится за мамину юбку, при каждом толчке сползающую на несколько миллиметров,…

Был полдень. Солнечный свет пробивался сквозь облака, но уже не согревал — заканчивался сентябрь. Молодой человек в черном длинном пальто вышел из подъезда и направился к мусорным контейнерам, которые стояли в окружении трех бетонных плит, аккурат против арки. Многие в этом дворе знали, что этого подтянутого и весьма привлекательного во всех отношениях холостяка зовут Дмитрий, что занимает он не последнею должность в городском ГАИ, и по возможности старались не занимать почетное и удобное место возле…

— Вон там! — указал Физель в противоположную сторону, на запад. Юниэр прищурился, но пожал плечами. — Только что-то белое, яркое. — Как?! — воскликнул Физель. — Ты не видишь гавань? Корабли? Много деревьев с гладкими белыми стволами? И стаи птиц на этих деревьях? Юниэр недоверчиво покосился на пылко выступающего приятеля. — Может быть, ты не такой зоркий, как все местные, — предположил Физель. — Жаль. Это волшебная земля. Когда эльфы выходят в плавание, они привязывают корабли к стаям птиц,…

There he i : Keke. My mother. She named me Jo eph after Je u ’ father. The earthly one. If he'd named me after hi heavenly father, I would've been Almighty already in childhood. Keke gave me my name before he gave birth to me. If I'd been born a girl, my name would've been Mary. After the Savior’ mother. I'm glad I wa n’t born a girl. But Keke couldn't remember when it wa preci ely that I wa born. She aid, it wa about a week after Chri tma . But that’ not o. I wa born when I wa born.…

Временами Ричард и правда думал и чувствовал как художник. Он был художником, когда смотрел на огонь, даже если это была всего лишь зажженная спичка (сейчас он уже был в своем кабинете и закуривал первую за день сигарету), — он интуитивно чувствовал, что его привлекает стихийная природа огня. Ричард был художником, когда наблюдал жизнь общества, и ему никогда не приходило в голову, что общество вынуждено быть таким, что у общества есть право быть таким, какое оно есть. Или взять, к примеру, машины…

И снова сел. Несколько минут — и уже слишком поздно: на донышке бутылки осталось чересчур мало скотча. Плещись там хотя бы одной жидкой унцией больше, я бы с ревом вырвался из своей вонючей берлоги, аки некий матерый гризли, однако ныне трезвость держала меня за глотку. Ибо я начал, изволите ли видеть, прикидывать, в какие именно части моего упитанного тела вопьются пули; какие кости треснут и какие осколки вышепомянутых костей разлетятся, вонзаясь в какие именно из моих нежнейших внутренних органов;…

Как же надо бежать от себя, чтобы в результате очутиться в Ижевске? А что, если я и там не найду себя? Двадцать четыре года, высшее образование, любимая работа, однокомнатная квартира и фехтование по выходным. На кухне попугай в клетке, ненавижу попугаев, зачем только подарили? Короткие черные волосы, карие глаза. Безлимитный интернет и ночные разговоры. Словно из Януша Вишневского. Ему двадцать семь, он программист в серьезной фирме, у него серые глаза с поволокой и голос, от которого по телу…

С получением распоряжения о высылке Глорию как подменили. Толстый конверт с документами был вскрыт, содержимое рассмотрено, прочитано и осознано. После того как все законные способы хотя бы отсрочить неизбежное оказались тщетны, Глория в один миг переступила через сорок лет преданности ныне царствующей королеве, Боже ее храни. Раз Джорджа высылают, Глория последует за мужем на «Я-май-ку». А там от правильного английского никакого проку. Более того, один вред. И вот интонация, выговор и весь строй…

Ворвавшись в мысли, она, Вика, лишила Алексея Николаевича уверенного утреннего гнева. Вот ведь парадоксальная ситуация, наоборот… Но что делать, если именно Вика делала все расплывчатым и нечетким. Такая уж у нее была способность: все очевидное делать невероятным. Дело в том, что идея этого проклятого паркета целиком и полностью все-таки принадлежала ей. Лично он пол трогать бы не стал. …У них это началось два года назад. Банально началось, в доме отдыха. Он тогда только похоронил мать, был пришиблен…

Что она больше не может смотреть всю эту чушь редкостную, третьей заявляет Пышка Лена. Она, правда, отправляясь к себе, не сразу укладывается спать, а еще любит полистать журнальчик. Анны-Лизы с Куртом хватает не намного дольше. Что-то сегодня прямо нечеловеческое занудство, вздыхает Курт. Да уж, соглашается Анна-Лиза. После чего они выключают телевизор, чистят зубы и забираются в кровать. Прежде чем уснуть, Курт с Анной-Лизой любят поговорить о том, что хорошо бы опять съездить куда-нибудь.…

Или Фрэнк снимал Лилли с колен и шептал ей на ухо: — Иди позови мать. И наша мать призывалась как свидетельница истории, которая, по нашим подозрениям, была несколько фальсифицирована. — Или ты просто выбрасываешь самые смачные эпизоды, — обвинял его Фрэнк, — думаешь, что Лилли и Эгг слишком малы, чтобы слышать о том, как вы себе трахались. — Вовсе мы не трахались, — говорила обычно мать. — Тогда такой распущенности и свободы, как сейчас, не водилось. Коли проведет девушка с кем-то ночь или…

А пейзаж был действительно чудесным: пологие зеленые холмы, усеянные цветами, пчелы, закрывшие жужжащей сетью полнеба, алыча, покрытая вешним цветом — словно невидимый курильщик выпустил из гигантской трубки несколько клубов дыма и они невесомыми облачками легли на склон холма. На душе было легко, я был подростком и, насвистывая, вышагивал, держа руки в карманах. А где-то далеко-далеко от меня грохотала война. Как— то вечером хохлатка внезапно исчезла: лисица ли ее утащила, хорек ли задушил, никто…

— Чем обязаны вашему посещению? М-м? — О мальчики милые! — удивленно воскликнула она. — Как у вас накурено и грязно! Споткнуться можно! Просто безобразие! Заросшие щетиной «мальчики» переглянулись. Абашикян с оскорбленным видом приподнялся, пощупал гирю ходиков и снова лег. — Очень остроумно, — сказал он. — Это как же понимать? В каком это смысле, Лидочка? — недобрым, однако игривым голосом спросил Банников, поудобнее устраиваясь на койке. Она, сунув руки в карманы, пожала плечами. …

Например, только за последние 18 месяцев полиция Греции и Нидерландов была вынуждена неоднократно применять огнестрельное оружие, чтобы сдержать разбушевавшуюся толпу. В Турции одному болельщику «Фенербахче», захваченному врагами этого клуба, отрезали уши. Во Франции любительский матч был прерван, когда 200 саппортеров вырвались на поле, атаковав игроков, в результате чего девять футболистов с различными травмами оказались в больнице. В Италии очередные матчи национального первенства начались на…

Его имя, выбранное монахинями по своему усмотрению, было Карл Хайнц. Но плотник называл его именем громким, именем единственного цветного человека, который покорил навсегда всех жителей поселения, — бывшего чемпиона мира в тяжелом весе, Джо Луиса. — Джо! — крикнул плотник. Веселей! А ну-ка покажи еще раз свои блестящие белые зубы, Джо. Джо робко послушался. Плотник хлопнул механика по спине: — А пусть даже он не немец! Как еще нам заполучить нового чемпиона в тяжелом весе! Джо скрылся из…

Не успела маршрутка тронуться с места, как Зою Васильевну привлек разговор двух женщин, которые горячо обсуждали увиденное ими происшествие. Вроде обнаружили труп мужчины. Вернее, что это труп, вначале не знали. Приехала «скорая» и отказалась забирать, так как это не их «клиент». Потом милиция, покрутившись, убралась восвояси. А, труп остался лежать в ожидании специальной машины. Главное, что все это произошло чуть ли не в центре, а никому нет до этого дела. Вот и лежит это несчастное тело, а мимо…

Егорышев перевел дыхание и еще раз посмотрел на пейзаж. Где, в каком неведомом краю находились эти сопки? Кто разбил у их подножия белые палатки? Он отошел к окну и попытался собраться с мыслями. Он увидел в окне сруб колодца и сухую ольху с почерневшими унылыми ветками. От крыльца к колодцу бежала тропинка. Она была извилистой, хотя шла по ровному месту, и напоминала забытый кем-то в траве кокетливый поясок… — Пить чай! — позвал Долгов. Осторожно ступая по визжащим половицам, Егорышев прошел…

Как же Вадик хотел выспаться! Даже не так. Это было не желание. Это была единственная потребность и мысль, которую Вадик постоянно обдумывал и чувствовал. Чувствовал давно и беспрерывно. На прошлой неделе он уснул в стоматологическом кресле, и слегка прикусил руку доктору. А она, в свою очередь, поранила Вадику десну и язык работающим инструментом. Буквально несколько дней назад, Вадик смог-таки вместо обеда пойти постричься. Во время стрижки он уснул, стал падать, и больно ударился о столик парикмахера…