Современная проза

Прежде всего передачи ленинградского радио адресовались гражданскому населению и частям армии, находившимся в Ленинграде. Об этих передачах, шедших по городской сети, в первую очередь и говорится в книге. Но, кроме того, продолжали работать ленинградские радиостанции, которых город не слышал (все приемники в начале войны были сданы). Эти станции вели передачи политического вещания для партизан и северо-восточных районов области, а также для флота. Особой формой политвещания стала работа по пропаганде…

Вот наконец меня засовывают в капсулу вирта, и подключают к матрице поттерианы. Бай-бай! Очнувшись я первым делом ощутил, что у меня есть руки и ноги. Почти человеческие! Ура! Я не акромантул! И не зайчик. Я гадский, вонючий тролль! И я иду к дамскому туалету убивать Гермиону Грейнджер. Стоп! Это же мне еще десять лет к сроку нарисуют! Я не убийца! Но, с другой стороны, что делать? Ведь об меня дети фактически сами поубиваются, при моем-то росте в четыре метра! Башка шкрябает об потолок коридора,…

Что ж, я собирался последовать совету. Если вторая премия выглядела полезной и привлекательной, то какой смысл гоняться непонятно за чем, ведь удача и так идет в руки? Мне удалось не без труда пройти почти все этапы соревнований. На заключительной стадии осталось лишь двое участников: я и парень лет девятнадцати, который воспитывался в строгих спартанских условиях. Мы разговорились с ним, и у меня создалось впечатление, что родители вовсе не любили его. Ведь любящий родитель балует ребенка, а не…

- Ближе к делу, где подписать, - скривился Эрик, который уже устал слушать рекламу. - Вот здесь, здесь, и здесь, - пожилой мужчина указал на пустые графы в договорах. - Один экземпляр специально для вас, второй останется у меня, а третий отправится в магический совет для регистрации. И не забудьте инструкции, это очень важно, ведь если вы нарушите условия эксплуатации, товар будет снят с гарантии, и ни о каком возврате не может быть и речи. - Давайте сюда, - рыкнул чернокнижник, вырывая…

Миний хувьд дулааны таны нднээс хол хаягдаж, мн лгэр хсэн хлээж байна. РУМПЕЛЬБАЛЕРИНЕН Много-много веков назад жил фармазон, бедный-пребедный, голь перекатная: ни "Порше", ни усадьбы на Рублевке, ни яхты - козёл в трусиках стрингах. Дочь у фармазона - красавица балерина без трусов. Пуси-пуси! Ножку выше головы поднимет - птицы замертво падают от восторга. Случился фармазон с Королем и пришлось ему поговорить, а для придания себе побольше весу, похвастался…

Впрочем эти герои испытывают не только общность интересов, но и острую потребность в справедливости, которая не дается без серьезных конфликтов и борьбы за человеческое достоинство. В некоторых произведениях затрагиваются острые политические вопросы, возникают оценки властных структур, но следует заметить, что нет «критики вкривь и возвеличивания вкось», а есть объективная оценка судьбы, цели и жизни страны. В антологии много разных и, прямо скажем, непревзойденно выписанных действующих лиц: умных…

Задумался на эту тему. Очнулся в тот момент, когда приканчивал второе кольцо ливерной колбасы. Нет, хватит! Да и на работу пора. Хорошо, что на дворе лето, нет необходимости возиться с зимними ботинками и пальто. Выходя из дому, осмотрел в зеркале свою оплывшую фигуру в расклешенной рубахе, в штанах со вшитым сзади клином, в расплющенных сандалиях на босу ногу. С покорностью судьбе в глазах. В конце концов, билетер так билетер. Не так все плохо. Не алкаш, отдельная квартира, любящая жена……

И еще не успев ощутить прилив радости от одобрения учителя, я поняла, что сделала неверный ход — на меня разом уставились несколько пар глаз, и даже раздалось тихое: «Сильно умная?». Сам Костя только усмехнулся. Нет, это еще не было началом катастрофы. Только незначительная неприязнь, которая быстро бы забылась. Но, на свою беду, я не сделала нужных выводов — отношения с одноклассниками бывают важнее, чем уважение учителей. И я сама сильно ухудшила ситуацию еще через неделю, когда наша классная…

В особенности эти трудные вопросы! Они не желают укладываться в рамки восприятия, сформированного массовой культурой! Писатель с маниакальной (прошу меня простить за это слово) настойчивостью подталкивает читателя к вопросам, которые обычно предпочитают оставлять назавтра, на послезавтра. В конце концов, мы не смогли бы жить, если б каждый день решали загадки жизни и смерти, если бы постоянно размышляли об иллюзорности бытия, о прочности вещей и непрочности наших тел, сокрушаемых временем с упорством,…

– Не хватает ещё одной, – задумчиво проговорил незнакомец и вдруг заорал: – Эй, Лили Баттерсон! Подъём! Из комнаты, куда скользнула полоска фиолетового дыма, послышался шум. Мужчина ухмыльнулся. Через минуту на пороге появилась стройная девушка в белой шёлковой ночной рубашке, с растрёпанной копной каштановых волос и красивой загорелой кожей. На её губах блуждала сонная полуулыбка, но стоило девушке увидеть незнакомца, как мгновенно побледневшее лицо исказила гримаса страха, она приложила руку…

– Сколько с меня? – одна из посетительниц – та, что полчаса назад поразила воображение менеджера зала длиной ног, волос и томностью взгляда – подошла к столику, чтоб расплатиться. «Гы! Ты ее фейс вблизи видел? Нашел, на кого вестись.» – набирал сообщение администратор, пока длинноногая дама копошилась в сумочке. – «А ты «ноги, ноги»… Хвост! В таком возрасте у них уже хвост в виде мужа, любовника и двоих детей!» Судя по всему, парень все-таки был профессионалом: набирая эти не слишком-то уважительные…

В голосе ее были злость и раздражение. И посмотрела на него вопросительно, словно ожидая совета. Он растерялся, почувствовал, что залился свекольным соком, выдохнул и вдруг, неожиданно для себя самого, произнес: «Если вы ее снимете, будете еще прекрасней! Я убежден!» От удивления она широко распахнула глаза, растерялась и хмыкнула: «Смело!» Потом рассмеялась: «Думаю, это не всем понравится! Так что буду мучиться дальше!..» Не кивнув на прощание, она снова раздраженно одернула юбку и, чертыхаясь,…

– Ай да мы! – Кричат врачи и тянут тебя за ноги к себе – Хи – хи – хи! – Визжит костлявая смерть и тянет тебя за руки обратно. И лишь твоё сердце в груди стучит сжимаясь от ужаса – тук … тук …тук … Лишь оно показывает что ты ещё на этом свете. Наконец смерть что-то лихвацки выкрикнет и дёрнет со всей силы. Ты вихрем врываешься на тот свет. Чёрная темнота сначала. И тысячи звёзд – потом. Чувство шока сменяется изумлением. Ты оглядываешься вокруг и видишь что висишь в пустоте…

Она продаёт фарфоровую чашку. Кажется из дорогой коллекции. Начинаю обработку. Прохожу один раз возле неё … другой … разглядываю … Воле неё – никого. Она продаёт одна. Глаза опущены, потухшие. Кажется ей неловко что стоит тут, на базаре. – Ок! – Говорю я сам себе – Нашёл. И иду в боевое пике. Мой первый заход. – Сколько стоит Ваша чашка, мамаша? – Спрашиваю равнодушным голосом – Тридцать – тихо шепчет мне. Гляжу на неё и понимаю … дома у неё – дед больной лежит. Это…

Спустя неопределенное время, под грязью вычислить время невозможно. Тем более, когда у тебя прострелено колено, когда кипишь от ярости и лихорадка, как самая дешевая потаскуха впивается в твое изувеченное тело. Я почувствовал, что мы все, всем нашим дружным шаром сплетенных чресл, медленно и уверенно проваливаемся вглубь, к самому центру грязи, прямиком в объятия раскаленной магмы. Мне даже показалось, что я уловил жаркое движение меланхолических пород. Теперь я не на шутку испугался. Я даже позабыл…

Алексей не витает в эмпиреях. Он живёт жизнью своих любимых героев. Занимается рабочим делом. Он сварщик высокой квалификации. Потолочный шов сделает и глазом не моргнёт. Правда, сегодня приходится всё больше газорезкой заниматься. Старые предприятия идут на слом. И его герои похожи на автора, как вся рота на командира. Так и живут они, органично дополняя и продолжая друг друга. Автор и его проза. Краски её неярки, их тона точны до скупости. Ироничность рассказчика не сразу бросается в глаза. Но…

— Мишенька, сколько я принял? — Не считал. — И я не помню. Держи целковый. Хорошие клиенты, достойные. Им иногда и в долг не грешно отпустить. А бывает, рыбу подвезут, сухарики соленые или еще какой деликатес — Миша приглашает завсегдатаев в подсобку. В «гадюшник» — как говорит Степа Академик. Посидят тут часок — другой, порассуждают за жизнь, за «Кайрат» — и расползаются, поглаживая круглые животы. Академика Миша Блинов увидел издалека. Как всегда, при галстуке, в лоснящемся костюме и в…

Э. Накадзоно почти всегда дает четкие социальные и психологические мотивировки характеров и поступков своих героев. При этом каждый из них наделен индивидуальными чертами, благодаря чему социальные и психологические типы обретают плоть и кровь, превращаются в живых, конкретных людей. В обрисовке характеров персонажей своих произведений Э. Накадзоно счастливо избегает всякого схематизма. Социальное и духовное родство представителей той или иной общественной среды, изображаемой писателем, не мешает…

Сароян был писателем великого жизнелюбия. Он проповедовал любовь к человеку и прежде всего к «маленькому человеку». Во всем, что написал Сароян, жизнь буквально трепещет, осязаемое, щемящее чувство жизни взывает в его книгах к жизни другой — более справедливой, более к людям благорасположенной, что ли. И не только к людям. «Лошадь, — скажет Сароян, — понятно, не человеческое существо, но она до такой степени часть людей, что отчасти и она — люди». И вся вселенная — люди. Всё — люди. И Сароян…

Этот врач пытается убедить меня, что я — ходячий мертвец. Единственное, что выделяется на моем теле, — шрамы. Шрамы на руках и подбородке означают, что когда-то Максим Волков побывал в страшном пожаре, где погорел, но чудом выжил. — Максим, ваш случай — он уникален. Обычно на вашей стадии больные с постели не встают, но вы… Я пропишу несколько обезболивающих препаратов, принимайте их по мере необходимости. Печень уже поражена, не стоит убивать ее раньше времени. Пока вы будете обдумывать свое…