Современная проза

И опять на него накатило… …Солнце валилось за Тигр, и ночь наступала на город. Слоился туман над рекой и каналами, и в последних лучах зеленовато блеснул узкий край нарождающейся луны; оливы тревожно дрожали под жарким ветром Сирийской пустыни. Кончался двадцатый день последнего месяца солнечного года по зороастрийскому календарю. Молодой воин, сын ромейского патрикия, Анастасий Спонтэсцил, осадив лошадь на насыпи канала, смотрел на город, на Тигр, на умирающий закат и нарождающийся месяц. Он…

И эта книга, перед вами, она про все то же, что вы еще не отметили — музыку в наушниках, сигареты, прохожих и Лену. Явление 1 Я медленно вспоминаю, чего мне не хватает в это прохладное сумрачное летнее утро, пока не показалось еще солнце и не стало вновь напекать мне волосы и пока люди не вылезли из своих квартирок и пока улицы не начали шуметь экстенсивно, я вспоминаю кваканье лягушек, соразмерно прекрасное, не тихое и не громкое, умиротворяющее и спокойное. И, наверное, все под конец…

Заболев властью, во имя власти, такие люди не останавливались ни перед чем, даже перед убийством себе подобных. Война стала основным промыслом властвующей господствующей кучки людей, в ходе которой сопротивляющихся уничтожали, а остальных превращали в рабов. Уничтожая друг друга, люди были обречены. Выработанные веками тысячелетий обитания людей на планете догмы морали: «в поте лица добывать пропитание», «не укради», «люди от рождения все равны», «жизнь каждого человека священна», «не обижай слабого»…

В толпе незнакомых людей Паркер всегда чувствовал себя счастливее. Многие из тех, кто знал его, желали ему только зла, а некоторые даже смерти. Те, кто когда-то были его друзьями, теперь завидовали ему и ждали момента позлорадствовать над его неудачами — ведь нет для слабого большей радости, чем злорадствовать над крахом сильного. Паркер знал, что его близкие друзья на самом деле настроены именно так. Он даже физически чувствовал флюиды этой зависти: волну низкочастотной вибрации, которая долетала…

Где теперь мокрое тело семилетнего Кей-Кея? И куда делись клетки моего организма, льнувшие к нему, когда мы любили друг друга? Перелетая самый широкий океан, я читала книгу «Одновременность» и нашла там строки, которые могут служить ответом на мои вопросы. Речь шла об одной из тайн астрофизики, которую долго пытались разгадать: «Учитывая скорость движения звезд, ученые высчитали массу Вселенной, но, сложив вместе все массы существующих небесных тел, они выяснили, что суммарная масса звезд, оказывается,…

Нет-нет, никакого неуважения к той, кого мне теперь так не хватает. Просто не мог же я ей признаться, что думаю не о ней, а о каких-то других женщинах — что я мысленно проигрываю эпизоды из альтернативной жизни, которую мог бы прожить вместо этой, если бы тысячи совпадений выстроились в другом, но не менее вероятном порядке. Я не мог ей признаться и в том, что мне очень хочется в туалет — облегчить мочевой пузырь, на который она только что налегала почти всей своей тяжестью. В такой деликатный…

— Ох, Бобби, — выдохнула она. Ее макушка в седых кудельках едва доставала до клапанов его нагрудных карманов. Она была хрупкая, как воробей, но сила ее любви была так велика, что ему пришлось принять почти боксерскую стойку, чтобы выдержать ее напор. — Какой ты красивый! Дай-ка полюбуюсь на тебя. — И он смущенно терпел, пока она, отведя назад голову, оглядывала его. — Мой солдат, — сказала она. — Мой гренадер, мой красавец-солдат. А потом посыпались вопросы: не голоден ли он? не устал ли с дороги?…

— Вы раздражены… — Вовсе нет… просто я хочу понять, что происходит?.. — Бог раскаялся в том, что создал и явил нам зрелище… — Перевернет страницу, тем все и кончится… — Что вы все там высматриваете?.. нет там бога… небо пусто… — Опять вы… дайте ему договорить… — Не в толпе рождаются истины… — Да вы философ… — Я портной… а вы, наверное, писатель… и что-то знаете о Бенедикте Кириллове… — В его истории много неправдоподобного… известность у него сомнительная, пожалуй, и скандальная……

— Давайте не будем, пожалуйста, — скороговоркой выпалила Марина. — Так куда? Марина пожала плечами. — В гостиницу… — Москва. Август. Гостиница. — Неряха рассмеялся и покачал головой. — Вы, случайно, не с луны свалились? — Нет, — ответила Марина, — я из Калининграда. — А вообще-то вы бывали в Москве? — спросил Неряха, когда они вышли из метро. — Да. Один раз. На экскурсии. — Тоже дело. — Неряха что-то прикинул про себя и улыбнулся. — Столько времени вместе, а не представились. Тоша.…

ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА Часть III ОНИ МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ДОЧКА МАМА ЭПИЛОГ МАМА ДОЧКА МАМА note 1 2 3 4 5 Анна Левина БРАК ПО-ЭМИГРАНТСКИ…

Ежегодной неделей в деревне я платила за поддержание добрых отношений с родней. Неделя — это был самый большой срок, который я могла здесь вытерпеть и в то же время самый короткий срок, на который были согласны наши тетушки-хозяйки. Погости мы меньше, они бы обиделись. Им же без нас скучно! Не раз и не два тетки говорили мне, чтоб я оставляла детей у них, благо в деревне открыли школу. Мол, я тогда бы смогла найти себе жутко денежную работу. Или по новой выйти замуж. А в деревню я ездила бы каждый…

Безо всякой причины, я имею в виду нормальной причины, я буквально истребляю эту проклятую стограммовую нестле. И переключаю пульт. Документальный фильм. Какие-то старики рассказывают свою жизнь. Может, сегодня вечером День освобождения Хорватии? Или День беженцев? Или еще какой-нибудь важный День? Смотрю без звука. Хотя я люблю документальные фильмы. Только их еще и можно смотреть. Еще я люблю фильмы, основанные на реальных событиях. Стоит мне прочитать: «Основано на реальных событиях», — все, конец!…

Кованое железо просовывали в литые заушины, затягивали, клепали. И пока возились со всем этим, кряхтя и переговариваясь, новичок узнал, что вешают его на место старого колокола, который треснул от чрезмерного усердия подвыпившего звонаря во время утреннего пасхального трезвона. Потом люди ушли и новичок впервые спокойно огляделся. Прежде всего ему захотелось зажмуриться — такой синью и далью пахнуло со всех сторон, таким светлым голубым сквознячком потянуло из-за дальнего белого облака. Колокольня,…

А парню — только бумага и ручка. Мелким почерком, аккуратно-аккуратно, он фиксировал основное по каждой теме, особо отмечая даты исторических событий на узкой бумажной ленте. В шариковую ручку входило двадцать билетов. В две ручки — сорок. Методика была простая. Во время экзамена студент что делает? Что? Нет, не пишет, а волнуется. Волнуется, кусает ручку, крутит ее туда-сюда. Вот она и рассыпается на части. И надо извиниться, нагнуться под стол и медленно искать ее и все ее содержимое. Можно успеть…

Второе измерение романа — новеллистическое. Дело в том, что все четыре части книги разделены новеллами сугубо реалистического характера. Их пишет один из главных героев. Новеллы резко контрастируют с метафизическим контекстом романного тела. Звучащие в них истории серьезны и трагичны. Ибо смерть достоверна, неизбежна и необычайно горька, потому что выбирает тебя, не спрашивая об убеждениях. Эти новеллы, которые поначалу воспринимаются, как подголосок романа, оттеняющий основную тему, в дальнейшем…

— Ваше Высочество — Ваш младший сын прибыл! — объявил дворецкий, после чего отошёл в сторону. 2. Дверь открылась, и в тронный зал вошёл молодой человек. Внешне он был одет исключительно в чёрное: чёрный плащ с рукавами и длинным подолом, чёрные штаны и чёрного цвета берцы. Исключением разве что водолазка, поскольку была красной и существенно отличалась от остального гардероба на нём. Сам юноша был брюнетом, кончики волос которого окрашивались в зелёный цвет. Той же гаммой обладали и глаза, которые…

– Так нечестно, Бёздей, ты мухлевал! Невысокий худой парнишка с каштановыми волосами, преисполненный праведного гнева, тычет пальцем в сидящего по ту сторону доски. – Как можно мухлевать в шахматах? – не поднимая взгляда, отвечает его противник, такой же худой и нескладный. Длинные пряди черных волос скрывают ото всех его глаза, так что и Эл, и его сопернику видна только кривая улыбка, в которую складываются его губы. – Ты отвлек меня своей болтовнёй! – продолжает наседать на него первый. …

— Срочное сообщение, — заговорила диктор, снова спрятавшись в привычный кокон, но всё же больше не улыбаясь. — На перекрёстке… Доминик выхватил салфетку, поймал карандаш, всегда лежавший здесь же, и принялся зарисовывать образы, что внезапно пришли на ум. — …найдено обезображенное тело… Он взглянул на экран, подметив едва слышное изменение интонации. — …вскрыто… Карандаш замер, так и не вычертив ещё несколько линий. — Возможно, речь идёт о маньяке. Что-то в этой новости настолько…

Сергей меня возбуждает намного быстрее, чем в первые разы. Не знаю, с чем это связано, возможно с тем, что наша влюбленность окрепла привычкой и боязнью друг друга потерять. Все же наши отношения начинались не совсем стандартно. Да и разве можно любовь подогнать под образец. Сейчас я стою перед зеркалом и привожу себя в порядок, поглаживая свой заметно округлившийся животик. Третья беременность и третий ребенок. Кто он — мальчик или девочка — я пока не знаю. Для меня это не имеет значения, мы…

Я пока не пропустила ни одной, но хожу сюда вовсе не ради его наставлений и глупых шуточек. Этот небольшой зрительный зал для меня – полигон. Я шаг за шагом отвоевываю территорию, которая еще недавно была для меня недоступной. Зобак выступает здесь каждую неделю, видимо, пансионат закупил у него оптом целый цикл. Иногда ему по дружбе ассистирует Сарит, здешний психолог, но чаще, как сегодня, медсестра Сильвия. На своей первой лекции доктор заявил, что будет считать свою работу успешной, если каждый…