Современная проза

— Вы к нам? — вежливо спросил седой. — Здравствуйте, — опять потупив глаза, сказала я. — Здравствуйте, так вы к нам? — Я хочу спросить… — промямлила я и вдруг поняла, что слова застревают в горле. — Кофе? — спросил седой. — Или чего покрепче? — Кофе, — сказала я, решившись, — сегодня очень ветрено… — А ветер холодный… — участливо добавил седой. — Холодный, — подтвердила я, — да еще машина обрызгала… — Вон туалет, — сказал седой, — там есть зеркало и раковина, а я пока сварю кофе……

Жаркое лето. Нью-Йорк–Брюссель , 5–6 августа 1997 года      Глава 10. “За пересказ “L'Humanite Dimanche…” Брюссельские вафли. Брюссель–Брюгге, 8 августа 1997 года      Глава 11. “Без одной…” Черепаховые гребни. Брюгге, 9 августа 1997 года Часть пятая. Амстердам   Глава 12. “Мне очень нравится…” Краснопольский. Амстердам, 10 августа 1997 года   Глава 13. “Это какой-то кошмар…” Копченые угри. Амстердам, 11 августа 1997 года   Глава 14. “Смотри, “Lyco …

Однажды в зените их очередного затяжного молчания Анна – тихая, непохожая на себя – сидела за столом и что-то кротко, старательно писала, как прилежная девочка. Забыла она или с умыслом оставила густо исписанный – на полях живого места не осталось – лист? Исписан он был одним-единственным словом: выведенным и крупным округлым, и мелким убористым почерком, и прописными, и печатными буквами, с наклоном вперед и назад, и обведенным в кружочки и рамочки, и жирно, с надавливанием подчеркнутым несколько…

– Ого, плохой день? – Поинтересовалась подруга, двигая следом. – Две текилы, пожалуйста, – сделала я заказ, а Вика только присвистнула. – Видать, и в правду, плохой. Что случилось? – Пей. Мы выпили, закусили лаймом, и я вздохнула. – Так что случилось? – Снова спросила Вика. – Ничего, просто настроение почему-то плохое. – По неясной причине я промолчала о случившемся. Может, потому что Вика не была мне настолько близка, может, слова мужика все-таки возымели действие, и я поостереглась…

Профессия психолога – настоящий дар, это вход в сокровищницу драгоценных смыслов. Многие из рассказов, вошедших в эту книгу, были услышаны мной во время работы с людьми, находящимися в состояниях кризиса, острого горя, на пороге смерти или глобальных перемен. Разумеется, все имена в ней вымышленные, и события несколько видоизменены, но главные смыслы сохранены очень бережно. Название книги «О Жизни, Смерти и Любви» неслучайно. В какой-то момент я осознала, что сильные истории всегда о «самом главном»,…

Когда мне исполнилось четыре года, мама с папой задумались, куда меня отдать. Папа сходил на станцию и принёс газету с объявлениями. Они сидели плечом к плечу на скамеечке у ворот и вчитывались – мама в ситцевом сарафане, папа в коверкотовом кафтане, совсем молодые. Касались коленями. Я ездил вокруг на трёхколёсном велосипеде с педалями, в крохотных сандалиях. Скрипели половицы, подворачивались половики. Мама с папой пили чай из самовара, вприкуску. Сахарок сладкий-сладкий, каменный. Не кусай, а…

– «И что мне с этой картиной теперь делать?» Она мне: «Идти к врачу немедленно». Я говорю: «Спасибо». И выхожу. Резко похолодало. Или внутри. Приезжаю на работу. Аня и девчонки сразу задают вопросы: «Что? Как?» Рассказываю им, показывая снимки. Анютка спокойно говорит: «Так, успокойся. Может она действительно недолго работает». Я беру мысли в кучу и понимаю, что завтра выходной. Надо сходить переделать узи в другом месте и все понять. Окей. Решила. Жду завтра. Глава вторая. «Нет случайных…

К несчастью, мне не годились обе рекомендации — по причине отсутствия и подводной лодки, и вышеупомянутой возможности. Старик Коган не принимал отговорок — он был как тот матч, который состоится в любую погоду. Я ходил к нему как на работу… а впрочем, почему «как»? Общение с Коганом вполне тянуло на полноценную работу — если не на каторгу, нудную и выматывающую. Когда его сын Карп — надо же назвать ребенка таким именем! — пришел ко мне с соответствующим предложением, я не удивился. Сейчас многие…

Нет, для того, чтобы понять это, нужно начать с самого начала. И без исторического очерка здесь не обойдешься. Что же это такое — Ханабад? Тогда, тридцать лет назад, я написал впервые об этом явлении, так что время от времени буду ссылаться на ту свою давнюю повесть, привлекая из нее необходимые объяснения. Итак… «Было это или не было. А если и было, то так давно, что все равно кажется сказкой. Говорят, правда, что где-то есть подлинный Ханабад со своей старой крепостью, речкой, сельсоветом и многим…

1 2 3 4 5 6 7 8 Эпилог 1 Внутри каждого из нас живет что-то такое, о чем мы не догадываемся, чего мы в себе не замечаем. И только определенные люди или ситуации способны показать нам эту частичку, которая непременно нас удивит. 21.08.2014. 09:17am Tom © - Ты меня иногда удивляешь, Трюмпер! – смеется мой друг. - Приехать сюда для того, чтобы посмотреть на конкурс мокрых…

?. . .? — Когда я говорю, что пошел в школу Хиджиката, обычно восклицают: «О, так Вы Буто-танцор!» Я не возражаю. Но в Буто нет истории, есть только бесконечная длительность «мига белизны». Ты должен прекратить выражать свою историю. Этот парадокс — сущность Буто. Это сущность всего, что вдруг (!) Когда образом своей жизни, молитвенностью своей жизни ты заслужил это ВДРУГ. ?. . .? — Дыхание. Дикое, чуткое дыхание, воздух тонкий, как кожа. Странствующее дыхание. Дыханье голодного зверя.…

Запыхтел директор, опять заворочался в своем кресле и вывел первую строку второй части: «Эшелоны шли на Урал день и ночь…» А непутевый директорский сын Иван шел тем временем по темной заснеженной улице, тихой и нежилой в эту зимнюю пору, потому что застроена она была дачами, где селились на лето ясли и детские садики, а с сентября по июнь пустовали дома, и только ехаловский дом да соседний, пенсионера Галкина, светились по вечерам желтыми окошками. Иван, и вправду, задержался сегодня, звонил…

Эх, как бы хотелось мне понять этого человека. Понять, кто же он, чего он хочет от жизни… и от меня. Недавно мы снова встретились. Он уже знал обо всем, что происходило в моей жизни без него, и предложил начать все с начала. Легко говорить: начать все с начала, а куда же деть ту боль, с которой я вспоминаю наши встречи? Это была рана прямо в сердце, рана, которая все еще болит и не дает мне жить спокойно. Лучше бы он изменил мне. Я бы вытерпела все: проклятья, измену, шумный, эмоциональный разрыв.…

Бенджамин принял душ, побрился, одел форму и спустился вниз. Тифани уже собиралась на работу: - Бэнни, как долго ты собираешься. Кофе ещё горячий. Только прошу тебя, не опаздывай, лучше перекуси на работе. - Да, мам. – как обычно диалоги с матерью происходят именно так. Она говорит, а Бэн отвечает «Да, мам», не важно услышал ли он, о чем говорит Тифани или нет. По дороге в участок Бэн заехал в кафе и купил «с собой» большой кофе и булочки с маком, кинул пакет на пассажирское сидение,…

* * * ВПЕРВЫЕ в России выходит новая книга знаменитого писателя Хорхе Семпруна. Автор вновь возвращается к главной теме своего творчества, к пережитому в двадцать лет, когда он, молодой участник французского Сопротивления, оказался в концлагере Бухенвальд. Это поразительное свидетельство, дань памяти не только тем, кто погиб за колючей проволокой Бухенвальда, но и тем, выжившим, кому наградой за стойкость станет колючая проволока Гулага. Писатель и сценарист, лидер испанской компартии…

12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 Войскунский Евгений Львович РУМЯНЦЕВСКИЙ СКВЕР Часть первая КОЛЧАНОВ И ЦЫПИН 1 Гольдберга хоронили в воскресенье 28 октября. Колчанов, понятное дело, был на похоронах, был и на поминках в гольдберговской квартире на Расстанной угол Лиговки. Ну, а как не быть? Хоть и маялся он, Колчанов, в те холодные дни с зубами. Как не быть, если их, старых бойцов морской…

Классовый враг Спаситель Отечества Ход кротом Хозяина нет[134] Пробка За горизонт Эпилог. Приехали! note 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 …

— Оставайтесь в доме, пока это происшествие не кончится, и так далее… А теперь он лежал там на матраце, который Эмили подобрала на улице. Ковриком из лоскутов она завесила продуваемое насквозь, пустое, без стекол, окно и постепенно укрепляла все это, приколачивая доски, взятые из кучи хлама во дворе. Повезло, что ящик с инструментами лежал в кухне. Кто угодно мог забраться к ним через окно. На всякий случай она часами работала, маскируя окно со стороны двора. Кристиан, лежа на матраце, слышал,…

Плясала сутки подряд. «Господин капитан, когда мы придем В пресветлый господний град?» Тот самый высокий бледный парень срывается: — Куда мы плывем? Где мы? Юноша опускает на него взгляд. Ветер играет с ленточкой на его рубашке, кожа от такого освещения кажется еще бледнее, а глаза и вовсе становятся светло-серыми. Парень охает, понимая, что перебивать «перевозчика» не стоит. Она отдалась темным волнам И отмылась в них добела. И, пожалуй, раньше,…

— Розами пахнет? — переспросил гуменщик. — Ну что же ты его сразу лопать-то принялся! Разве ты летом цветами питаешься? Ты же не корова! — Ох, оно такое... — застонал батрак и обеими руками обхватил вздувшийся живот. — Вот теперь поделом бы тебе на тот свет отправиться с этим лакомством! — сказал гуменщик. — Мыло — это твое восточное лакомство. Господа им моются, оно в пищу не годится! Одна отрава! А ты, небось, и дерьмо готов сожрать, лишь бы на дармовщинку! — Чего ж они его в кладовке держат,…