Юмористическая проза

Отец вбегает в горящий дом. Огонь. В детской, над кроваткой — портрет сына. Срывает. Выбегает из дома. Смотрит на пылающий дом. А в руках — портрет. Улыбается малыш. Зарево пожара отражается в стекле. Отец разбивает стекло, вынимает фотографию из рамки и, вырезав ножом улыбающуюся головку, вкладывает фотографию в полевую сумку… Поезд. Люди, люди, вещи… И мертвая тишина. Лишь колеса стучат… Стучат… Изба. На полу, под огромным шкафом, на импровизированной постели, шалят братья. Разогнавшись от стены,…

аппаратно ускоренных пользовательских интерфейсов. (как и все остальное на тренингах «Лайспринг», цитата приведена«от балды», чтоб тренинговый хомячок начал искать «глубинный смысл»)     Введение.   Сейчас, когда я уже стал тренером, смешно вспоминать ту прежнюю, бездуховную жизнь. Квартира, машина, жена. Сытость. Спокойствие. Весь этот душный мирок, далекий от высокого лидерства, от эйфории вовлечения, противен мне сегодня. Детство мое было глубоко несчастливым. Отец — военный,…

КОМЕНДАНТ ГОРОДА БУГУЛЬМЫ В начале октября 1918 года Революционный Воен­ный Совет левобережной группы в Симбирске назна­чил меня комендантом города Бугульмы. Я обратился к председателю Каюрову. —        А вам точно известно, что Бугульма уже взята на­шими? —        Точных сведений у нас нет,—ответил он.— Весьма сомневаюсь, что она уже сейчас в наших руках, но наде­юсь, что, пока вы туда доберетесь, мы ее займем.…

Насчет себя я тоже не уверен. Все еще не король, мать вашу за ногу. Секретный дневник Леголаса День 1. Был на Совете Элронда. Был там самым привлекательным. Согласился идти с одним маленьким человечком в Мордор, чтобы кинуть кольцо в вулкан. Очень важная миссия — кольцо ТАКОЕ прилипчивое. День 4. Боромир такой противный. Почему он все время носит свой щит, как тарелку? Залезли на Карадрас, но смертные такие нюни и не могут ходить по снегу, так что пришлось спуститься. Я определенно…

За десять лет кое-что изменилось. Правда, мама работала не меньше. А вот папа вышел на пенсию. Как-никак уже семьдесят три стукнуло. И теперь папа сидел дома. Весь день напролет. Почти никуда не выходил. Итак, я вновь обосновался у родителей. Наступило первое утро на новом старом месте. В полдевятого я выполз из постели и устроил себе «кабинет» — в смысле разложил ноутбук — в гостиной, где папа уже сидел у телевизора. Пора было писать колонку для Maxim.com. Дело было вскоре после смерти Майкла…

Папа подозрительно косился на них, явно видя в этом подвох, но дедушка с таким энтузиазмом, выводил «Грудью окрепнем в борьбе», что папа махал рукой и садился ужинать. Бабушка кормила папу вкусно, хотя ни о каких фаршированных рыбах, цимесах и вументашен и речи быть не могло — придя в дом, папа запретил это раз и навсегда. Папа был сторонником интернациональной пищи и требовал, чтобы в доме в его присутствии говорили по-русски… Поэтому бабушка с дедушкой, плохо знающие русский, в его присутствии…

Настроение вконец испортилось, когда Уилт вспомнил о четырех точных копиях зычной и властной супруги. Нет, даже превосходивших ее, ибо зычность и властность умножались на четыре. Неистощимость четверни в девчачьих сварах убеждала Уилта в том, что его способность уйти, хлопнув дверью, угасла одновременно с появлением на свет склочного потомства. Правда, в младенчестве четверни был краткий миг, когда в просветах суеты с подгузниками, бутылочками и мерзкой кашицей, которой Ева неутомимо пичкала…

За этими грустными раздумьями Рустам и не заметил, как родной живописный узбекский пейзаж сменился скудной казахстанской степью. Поезд летел сквозь пески Кызылкумов, вслед ему поворачивали губастые головы задумчивые верблюды. Скоро блеснет отраженным лунным светом Аральское море. Старухи-казашки потащат по вагонам на продажу истекающую бронзовым жиром пахучую копченую рыбу и крепко пахнущие, но такие теплые и не знающие износа носки из верблюжьей шерсти. Соседи по купе укладывались спать — пожилая…

Этельберта поджала губы и сказала что-то про себя, после чего заметила вслух, что издание, вероятно, будет однотомное. Скрытая в ее словах насмешка задела меня за живое. Я напомнил жене, что уже давно существует многочисленная группа специально обученных людей, призванных отпускать колкости по адресу писателей и их произведений, — с этим делом, насколько мне известно, они справляются без посторонней помощи. И я намекнул, что каждый писатель надеется найти сочувствие хотя бы у себя дома. …

Фея глубоко вздохнула и явно сосчитала про себя до десяти. – Так, на чем там я остановилась? – Непростой граф д’Шампольон отправил гонца к госпоже Фее, как только узнал, что его высокородная супруга, урожденная принцесса, соизволила разродиться его первым законным ребенком. Фея поморщилась. – Вычеркни «непростой» и припиши «с достоинством разродиться от сиятельного бремени». Гоблин понимающе хрюкнул и взялся за перо. – Гонец графа д’Шампольона – монсеньер де Бульон – прибыл в мою скромную…

Прочти мою книжку, дорогой читатель. Может, ты догадаешься? Тогда напиши мне письмецо и объясни: в чем тут фокус? Нрав, по определению толкового словаря, то же самое, что характер. Но автор по­зволил бы себе уточняющую формулиров­ку: нрав — это способ, которым характер заявляет о себе. Нрав может быть спо­койным, мягким, кротким, ненавязчивым. Может быть — крутым, суровым, своевольным. В этих случаях его называют норовом. Нравы сами по себе ни хороши, ни плохи. Хоро­шими или…

— Эх, боцман, боцман… — задумчиво говорит он, разглядывая графику на теле боцмана. — Разве вам, боцман, тут место?.. — А где же мне место, товарищ капитан? — с недоумением спрашивает боцман. — В Третьяковской галерее вам место, товарищ боцман, — вздыхает капитан. К капитану подходят торговый агент в шортиках, с раздутым, как бурдюк, портфелем и маленький толстяк в черном суконном костюме, при галстуке. Это знакомый нам Шулейкин. С его лица градом катится пот.…

Так втроем мы и прибыли в Кривохуково в штаб батальона, к которому нас приписали. Там я неожиданно получил от комбата назначение на должность командира мобильной группы дальней разведки и приказ прибыть на военную базу, где нам предстояло действовать, сообразно обстоятельствам, не раскрывая себя. Теперь я сильно подозреваю, что таким образом от нас просто отделались, но тогда ничего подобного мне в голову не пришло. По дороге мы напрочь заблудились, несмотря на компас. Как ни удивительно, но…

Тук-тук-тук-тук-тук-тук… Даша стала помогать поезду выговаривать слова: – За-сы-пай, за-сы-пай, Если ты не луна, если ты не звезда, Если ты не быстрый поезд, Что же делать, засыпай. Если ты не быстрый ветер, Не сова, не светлячок, Засыпай, засыпай. Так-так, день прошёл, Всё на свете хо-ро-шо. «Хорошо, что мы едем по рельсам, – засыпая, подумала Даша. – Если машинист уснёт, то поезд всё равно привезёт нас к бабушке и дедушке». Глава 2. Далеко, далеко…

- Ну! Поїдемо на Носiвку! Iще через день: - Драстуйте! Готовi до вiдкриття? - Готовий. - На Яготин? - Нi, на Носiвку! - Тю! За жабами?! - За якими жабами? - Та в Носiвцi самi жаби! Коли вже їхати, щоб з качками бути, так тiльки на Яготин. От там качки... I т. д. i т. п. З ким їхати? Ах, доле моя! Та хiба ж ість серед мисливцiв, серед людей, що люблять тихi вечори над озерами, що чують нiжний шелест очеретiв, що пам'ятають: "Тихше, тихше, не диши, нас почують комишi...", яким…

– А ну предъявите ваши финансовые документы! – Сгорели во время пожара. – А у вас что, был пожар? – У нас, слава богу, нет, а вот у бизнесмена такого-то, к сожалению, был. А мы ему как раз в этот день документы свои на хранение сдали… – А чем докажете? – Что? То, что сдали? Пожалуйста, вот расписка. А то, что у него как раз в этот момент был пожар, так иначе оно и быть не могло. Это же у него такой бизнес… Нет, в детстве, неподалеку от психбольницы, все было значительно интереснее!..…

У меня был хороший знакомый из этой компании. Лет тринадцати-четырнадцати. Рыжий, в веснушках, лицо красное от загара, крепко сбитый. Когда я шел в школу, Рыжий сжимал меня в объятиях. – Ты чего опаздываешь? Я уже полчаса тебя жду, замерз! С этими словами он открывал мой ранец, вынимал оттуда сверток с едой, который мама давала мне в школу, и быстро пожирал мою котлету, чавкая и запивая компотом из сухофруктов. Затем отдавал ранец, ногой поддавал под зад: – Все, иди! Учись хорошо! Завтра…

– Вот какой большой город. Машин здесь много. Я забыл сказать, конечно, что мы не в Москве будем бухать, а в городе каком-нибудь, типа Великих Лук или Моршанска. К тому времени я уже розбух закончил и стал просто – стоять у прилавка и бухать. Он сказал: – Ну, хорошо. Тыщу вы так пропьете. А десять тысяч? Я сказал: – Давай уж сразу сто. Объясняю. Возьмем водки. Каждому – по ящику. А один ящик – запасной будет. И билет на пароход до Южной Америки. И поедем туда, побухивая. Он сказал, бизнесмен:…

И вот, увидев вошедшего Стаса в джинсовом треухе, к нему сразу подошел мент и сказал: – Стас. Сними треух. Стас покорно снял треух и посмотрел на мента. Мент почесал репу и сказал: – Стас. Одень треух. Всё дело было в том, что под треухом Стас Питерский был обрит наголо, потому что он приехал в Гурзуф из самого Питера, и по пути уже успел попасть в ментарню где-то под Харьковом, да так жестоко, что харьковские менты его обрили. Будучи не в состоянии решить задачу, в каком виде держать Стаса…

— Я прекрасно помню все ваши теоретические работы, профессор, ваш закон: мерой событий являются только другие события, а физические единицы измерения отражают лишь нашу способность к отдельным сравнениям. Теперь, вечером, проводив остальных, можно было побеседовать и с любимым бывшим учеником, перешагнувшим уже сорокалетний рубеж, и самим без пяти минут доктором медицинских наук. — Там я говорил о биологии, голубчик. Но мне кажется, проблема гораздо шире — мир устроен намного сложнее, чем нам…