Академия Метаморфоз. Ученица Ворона

– Господин Уоллес, – между тем продолжил Кроу, – в вашем случае чуда не произошло. Примите от меня три балла за итоговое зелье семестра в качестве новогоднего подарка… вашей матери, которая не заслужила еще большего разочарования.

Гран никак не отреагировал на витиеватый клубок сарказма, щедро выделенный ему преподавателем. Как не отреагировал он и на отличную оценку, доставшуюся следом его сестре.

– Лонгборн… – Кроу набрал в легкие побольше воздуха.

Парень заранее втянул голову в плечи, ожидая разгромной отповеди, но профессор вдруг резко выдохнул.

– Нет, это даже неинтересно. С одной стороны, сегодня обошлось без катастроф, что для вас уже является хорошим результатом, с другой – зелье вы сварили скверное. Оно получилось бы и вовсе отвратительным, если бы не помощь госпожи Грей. Кстати, Грей…

Кроу посмотрел на Стефани, и по губам его скользнула едва заметная улыбка, которую он тут же спрятал. Однако ее все еще можно было разглядеть в его глазах, когда профессор уважительно выдохнул:

– Идеальное зелье. Однако ваше настойчивое желание помогать окружающим не оставляет мне выбора. Вы хотели помочь Лонгборну? Что ж, я суммирую ваши оценки и делю на двоих. Ставлю вам обоим по три балла.

Стефани выслушала Кроу с достоинством и показным равнодушием, лишь на оглашении оценки ее брови слегка взметнулись вверх, выдавая удивление, но и тогда она не шелохнулась. Даже когда преподаватель объявил об окончании занятия и потребовал очистить аудиторию, она осталась неподвижна.

– Эй, подруга, ты чего? – спросила Алиса, заканчивая собирать сумку. – Уснула?

– Нет, – отозвалась Стефани и только тогда принялась за свои вещи. – Просто хочу задержаться и сказать профессору пару слов.

– Не дури, Стеф, – запротестовал Арни. – На твой средний балл по предмету это практически не повлияет. Скажи спасибо, что он вовсе не обнулил вам обоим оценки. Это же была итоговая работа!

– А с чего ты взял, что я не «спасибо» собираюсь ему сказать? – насмешливо поинтересовалась Стефани.

– Да как-то не похоже…

– Ладно, пойдем. – Алиса улыбнулась Стеф и потянула Арни к выходу. – Пусть поговорит, ничего с ней не случится. Она же его ученица. Не съест он ее.

Арни с сомнением посмотрел в сторону преподавательского стола, за которым Кроу писал что-то в журнал, потом перевел взгляд на Стефани, тяжело вздохнул и пошел к выходу вслед за Алисой. Вскоре в аудитории остались только Кроу и Стефани.

– Вы что-то хотели сказать мне, Грей? – поинтересовался профессор, не поднимая на нее глаз.

– Вы поразительно догадливы, – с иронией отозвалась Стефани, делая шаг в его сторону. – Думаю, вам даже нетрудно будет догадаться, что именно я хочу вам сказать, ведь вы умеете читать мысли, – она сделала еще несколько шагов, медленно сокращая расстояние между ними. – Это было низко и подло, и вы об этом знаете. Зачем вы портите мне средний балл?

Кроу наконец оторвался от своего занятия и посмотрел на нее. На его губах снова блуждала улыбка, только теперь он не пытался ее прятать: не от кого.

– Не совсем понимаю, что низкого и подлого вы нашли в моих действиях?

– Вы прекрасно знаете, что я не подсказывала Лонгборну.

– Правда? – деланно удивился Кроу. – То есть мне показалось?

– Вот именно, – подтвердила Стефани, не совсем понимая, к чему он клонит и какую игру на этот раз затеял.

– Что ж, – Кроу нахмурился, делая вид, что собственная ошибка его расстроила. – В таком случае я должен извиниться перед вами и поставить ту оценку, которую вы заслужили, – с этими словами он взял карандаш и аккуратно вывел в журнале напротив фамилии Стефани пятерку. – Как жаль, что оценку Лонгборну я уже вписал. Так и останется у него три балла вместо незачета.

Стефани не выдержала и рассмеялась. Оба прекрасно понимали, что выставленная карандашом оценка легко стирается, а магу для такого действия даже ластик не понадобится. Но Кроу, судя по всему, не собирался делать ничего из этого.

– Почему просто не поставить парню три балла и не отпустить на каникулы с легким сердцем? – спросила Стефани, отсмеявшись. – Чего вы боитесь? Это ведь так мило с вашей стороны немного поощрить студента, который действительно очень старается. Он не виноват, что предмет ему категорически не дается. Мне тоже дается далеко не все. И остается только радоваться, что моя мама ничего не понимает в наших предметах, а потому ей все равно, какие из них я выбираю.

– Неужели? – удивился Кроу. – Можно узнать, какой именно предмет вам не дается?

Стефани задумалась, но так и не смогла вспомнить ничего, кроме физической подготовки. По которой у нее все же была твердая четверка, пока не появилась возможность вовсе оставить предмет.

– Так или иначе, а я совершенно не хотел бы, чтобы студенты начали считать меня милым, – проворчал Кроу, откидываясь на спинку кресла и скрещивая на груди руки. – Я слишком долго работал над совсем другим образом. Но я рад видеть, что Доннер взялся за ум и ваши отношения наладились. Рад, прежде всего, за вас, конечно. Знаю, что для вас это имеет значение.

В то раннее утро – или позднюю ночь, как посмотреть, – когда Кроу обнаружил Стефани в своей лаборатории, она позволила себе некоторую откровенность с ним. Пока они пили кофе на небольшой уютной кухне и профессор кормил ее всем, что нашлось в его шкафах, он принялся расспрашивать о причинах ее удрученного состояния в последнее время. Стефани не могла рассказать ему об осознанной влюбленности и сопровождавшей ее ревности, поэтому поведала о другом: о том, что ее очень огорчает ссора с Арни и почему она произошла.

И всего через неделю после того разговора отношения с лучшим другом вдруг резко наладились, но Стефани сопоставила события только сейчас, когда Кроу об этом заговорил.

– Это ведь благодаря вам, да? Как вам удалось?

Кроу пожал плечами, продолжая довольно улыбаться.

– Очень просто. Недавно я выяснил, что его отец мечтает о моем прощении. Ради него он и привез в академию мою бывшую невесту. Поскольку это ничего не изменило, я предложил ему другой способ искупить свою вину.

– Какой же?

Кроу заметно посерьезнел, но все же признался:

– Рассказал о вашей размолвке с его сыном и потребовал, чтобы он рассказал правду хотя бы ему. Пообещал, что никогда и ни при каких обстоятельствах не потребую от него публичного признания, если он сделает хотя бы это, но он сможет считать ситуацию между нами улаженной.

Стефани удивленно моргнула, не веря собственным ушам.

– И вы простили его ради моего спокойствия?

– Не смешите мои ботинки, Грей! – фыркнул Кроу. – Я не прощу этого мерзавца ни за что и никогда. Но он все равно никогда не признает вину официально, а от его неуклюжих попыток что-то сделать становится только хуже. Так что пусть считает себя прощеным. Мне от этого ни холодно ни жарко.