Андрей Белый, Алексей Петровский. Переписка

С голубкой голубь летят из рощи. За ними трет1Й — орленок тощ1й . .. Ах, кинь голубка, на небо взоры: Летит ли слЬдом муж среброперый? Не плачь, не сЬтуй в тоскЬ напрасной: Любовник новый воркует страстно. На ножках — шпоры, на шейкЬ — перья Горят отливом, как ожерелье.

Из Адама Мицкевича. (С польскаго).

С тюльпаном роза в расцв^т'Ь мая Сплетают руки, благоухая. Пришел работник, коса промчалась: Супруг подкошен — вдова осталась. Не плачь, не сЬтуй в тоскЬ мятежной: К теб'Ь нарцисс наклоняет нЬжно Свой глаз блестящ!й между цветами. Восходит мйсяц между звездами.

Красотка! Ручек ломать не надо!

Не плачь: в'Ьдь жалко и рук, и взгляда.

По ком ты плачешь — уж он не взглянет.

Руки рукою сжимать не станет.

Он черный крестик в рук% сжимает.

Он мертвым взором в раю витает.

По нем обЬдню прослушай снова —

И к нам, живущим, промолви слово!

Перев. Владислав Ходасевич.

ИЗ ОЛЕСЯ.

(С украинскою).

Везли израненных в борьб-Ь с солдатами.

Везли измученных по тюрьмам катами, — Везли, чтоб там, в краях холодных Сгноить заступников народных И искры мысли затушить — И вновь обманывать, душить!

В слезах подавленных, с тяжелой мукою Они прощалися перед разлукою —

С полями милыми прощались, С народом бедным разставались, Неслись в холодный край иной, Чтобы уснуть там под землей.

И вот на миг они остановилися, И сквозь решеток на толпу дивилися: Она, безпечная, стояла. Лущила с'Ьмечки, завала ... Один из них, см'Ьясь, сказал: „А что, голубчик мой, попал!? ."

Перев. Ив. Бтьлоусов.

«Б а л т 1 й с к 1 й Альманах»

№ 1. — 1923

МАТИС КАУДЗИТС.

(75 лЬтнш юбилей.)

В авгусгЬ текущаго года праздновал свой 75-лЬтн1й юбилей мастистый п1онер и вождь латышской литературы, Матис Каудзитс, личность кото-раго, наряду с известным поборником за независимость Латв1и, Бароном, является особенно примечательной. Происходя из зажиточной крестьянской семьи, Матис Каудзитс и брат его, Рейнис, принимали близко к сердцу интересы своих односельчан и много положили труда для блага темных, но стремившихся к культур1Ь, народных масс Латв1и. Неудивительно поэтому, что М. Каудзитс посвятил себя служен1ю на школьной нив'Ь, около 25 л'Ьт, учительствуя в Старо-Пебалгской народной школЪ. В концЪ шестидесятых годов прош-лаго столЬт1я, оба брата Каудзитсы, Матис и Рейнис, выступают впервые на литературном по-прищЬ, работая в нелегальной латышской печати, талантливо обрисовывая темноту и окружающее невежество. По поводу воспитания дЬтей М. Каудзитс написаны горяч|'я и авторитетный статьи, дающ1Я яркое представлен1е о незаурядной личности этого, латв1Йскаго, Эмиля Золя.

Но участ1е в старо-латышской прессЪ явилось только началом дальнейшей литературной карьеры Каудзитс. Братья, всегда нераздельные, даже в литературе оказались неотделимыми и первый роман под заглавием «Времена землемеров» («МеЬгп1еки ЫЬк]») доставил Матису и Рейнису Каудзитс огромную популярность не только в Латв1и, но и далеко за ея пределами. Этот блестящей роман «Времена землемеров» по изумительно - четкой изобразительности, ясности и остроум1ю превосходит все, созданное за последнее время латышской литературой. Несколько странное назван1е романа об'ясняется отражен1ем эпохи семидесятых годов, когда, согласно Высо-чайшаго Указа, производилось точное установ-лен1е границ крестьянских и помещичьих владе-н1й, причем представители межевого управления и даже обычные землемеры имели большой вес в окружающей их среде усадьбовладельцев и помещиков.

Т. к. основан1ем, канвой для романа, послужил быт, переданный идеально-точно, нЬт ничего уди-

вительнаго в том, что роман этот явился поворотным пунктом в латв|йской сентиментальной литературе и по справедливости считается первым реалистическим произведен1ем латышей.

В лице М. Каудзитс слащавому сентиментализму м наивности старо-латышской литературы был нанесен жесточайшей удар, а все типы, выведенные в этом романе (как-то Павелс, Лена, Кен-цис) отличаются удивительной жизненностью и правдивостью. В лице М. Каудзитс восторжествовал творческ1й натурализм.

Правда, в романе, попадаются местами, страницы романтическаго пафоса, но они совершенно стушевываются яркостью всей книги.

Помимо романа «Времена землемеров» который в обработке Хектапа идет теперь на сцене Лат-В1ЙСК0Й Нац1ональной Драмы под заглав1ем «МеЬгпееки 1а1Ьк1 81аЬ1а№а», Матисом Каудзитс, после смерти его столь же талантливаго брата, написано множество очерков и разсказов, из которых выделяются очерки из жизни латышских земледельцев и поселян. Поми.мо беллетристических произведен1й, Матис Каудзитс выпустил сборники стихов, отличающихся мягким лиризмом и глубиной содержан1я. Разностороннесть таланта М. Каудзитс велика: почти каждый школьный учитель знает его пособ1я по преподаван1ю в народных школах, а вся подрастающая Латв1я проходит первоначальный курс обучен1я по учебникам мастистаго писателя.

Матису Каудзитс теперь 75 лет, он дожил до той поры в своей жизни, которую он себе представлял только в грезах — до эпохи политической независимости Латв1и. Уже издавна М. Каудзитс грезил полной свободой своего порабощеннаго народа, он жил его чаян1ями и надеждами, думал его думами и страдал его горем.

Поэтому, да будет позволено и нашему скромному привету прозвучать радостно и искренно в общем хоре дружеских приветствш и поздравле-н1й, выпавших на долю перваго писателя современной Латв1и.

Е1ёа (Ьа1;\-ца).

ОЪвегтег.

№ 1. — 1923

«Балт1йск1й Альманах»

19

ПЕДРИ ХОН ГА,

(Из Карельских Предан1Й.)

Это было в далек1е годы «воровских войн» (XV — XVI вв.) В Карел|11, по ту и другую сторону русско-финской границы, переживали неспокойный времена. Разбойничьи шайки, собранныя из местной вольницы переходили границу, вторгались во владЪн1я зарубежных соплеменников и предавались зд'Ьсь грабежам и кровопролит!ям. Сжигались селен1я, уничтожались посЪвы, увозилось имущество, уводился скот. Нагруженная добычей шайка возвращалась домой, чтобы вкусить зд'Ьсь в мирЪ и довольств1Ь плоды своих кровавых подвигов. Впрочем, спокойств1е это продолжалось недолго: ограбленные заграничные жители, горя местью и ненавистью, начинали собирать такую же шайку, находили атамана и шли войной на обидчика. И снова красная чума ходила по селе-Н1ЯМ, орошая землю кровью и слезами.

В эти тяжелыя и подлыя времена в маленькой деревушкЪ Викшиц'Ь, в пяти верстах от водопада Кивач, жил старик по имени Педри Хонга. Он был известен по всей округ1>, как суровый и праведный челов-Ьк. Его, всегда справедливаго, гн4ва боялись не одни только родные и знакомые, но и люди, впервые вид-Ьвш1е стараго Хонга, трепетали пред его строгим, пронизывающим взором. Он учил людей добру и правдЪ, безпощадно пресл'Ьдо-вал ложь и подлость, заразивш1я родной народ. Он призывал к мум;еству и душевной прятот1Ь, ибо только эти качества, учил он, способны избавить народ от тяжелых испытан1й.

— Закалите ваши сердца, гоните прочь трусливую подлость, ибо смЪлому во имя правды должен помочь Бог!

Однажды на разсвЬтЬ хмураго сентябрьскаго утра в деревню Викшицу явились три пришельца. Они стучали в окна деревенских изб и просили хозяев перевезти их на другой берег Суны. Из страха ли перед незнакомцами, или потому, что раннш час не пробудил еще в людях гостепр!-имсгва, им не открывали дверей. Так переходили они от избы к изб'Ь, пока не очутились перед жилищем Педри Хонга. Зд'Ьсь дверь перед ними раскрылась. Незнакомцы заявили встр'Ьтившему