Андрей Белый, Алексей Петровский. Переписка
Шрифт:
— «Педель не пудель».
— «Антон-с? Без антоновки?»
И доставая бумажник, выкладывал деньги. Перевалило уже за одиннадцать утра: заглази-лась в окна ворона:
— «Шу, шу!» ПролегЬла.
В столовой теперь разставлялись столы; и вклад-ныя, огромныя доски теперь закрывались сн^Ьжай-шею скатерью; горы фарфоровых звонких тарелок блистали протерто; бренчали о вилки ножи, полагаемые Дуняшею: выставив глупую морду, коптился на блюд1Ь промасленный сиг, золотисто-коричневый; и появились сыры и колбасы, и рюмки, и стая бутылок; и гнутые полукруги сид'Ьн!й обставили стол; чистота и порядок — во всем.
Это
— «Н-Ьт, н-Ьт...»
— «Не сюда».
Ея горло — заколото брошью, которая — круглая; в ней — бЬлоперая дама сидит с волосами совсЬм рыжекрасными; это — какая-то там фаворитка: мацам; вижу, — мамины глазки, туманные глазки, теперь обострились, как пьявкины глазки; зелененьк1е огонечки забЬгали по серьгЪ с брилЛ1антом:
— «Опять напустили вы чаду из кухни!»
И — красненьк|е огонечки забЬгали по серьгЬ с брилл1антом.
Звонок — очень звонк1й.
— «Мамаша!»
То — бабушка: в св-Ьтлом, коричневом плисовом платье с парадными лентами плисовой св1Ьжей наколки,^ с лиловеньким поминаньем в руках; и она — без турнюра; за нею блЬт^Ьегт беззлобая тетечка худенькой палочкой; сл'Ьдом за ней — остолбен1Ьло войти не решается весь озлащенный веснушками, переправляя, представьте же, б'Ьлый свой галстучек, — сам дядя Вася; и мама ему:
— «Это — верх неприлич1я: при сюртукЪ — белый галстух!» И вот понесло пирогами из кухни: с капустою, с рисом, с рыбой, с вязигой, с морковью и с мясом.
о, сколько же розовых, рдяных носов будут рдеть, забегая в переднюю, шаркать ногами, покрякивать, громко сморкаться и спихивать шубы в Дуняшины руки, внося за собой из мороза щеко-чущ1Й запах горелаго; будут отряхивать блещен-СК1Й снег с обсосуленных усикоб, чтобы украсившись всякой ифой, миловидно влетать, спотыкаясь о блюдо вносимой большой кулебяки.
Звонок: быконог1й профессор, седой бородавочник, тут белоброво пройдет с поздравлен1ет, сядет, засунет кусок кулебяки в зашлепавш1й рот; и за-брыжжет слюнными словами. Звонок: !\1алинов-ская станет ободранным остовом, с белым, без-кровным льдом; и — понюхает воздух своим ф1о-летовым носиком; с ней проплывет многородная дама — с большим животом; ее спросят, взглянув на живот:
— «Ну? Который?» —? «Двенадцатый. ..»
Тут самославный нахал, сочноротый присяжный поверенный, крякнув крахмалом, покажет себя, как то вишнево взором уставится в херес, изблёется смехом; перекрахмаленный же щелкач — тут как тут; кто-то странно запачканный, хмурый, как юдный раствор, позабудет уйти; и — останется с нами обедать.
Перегрохочет у нас за столом в своем полном составе, как кажется, весь факультет; попечитель учебнаго округа нам занесет свою карточку; будет щуриться, ласково кланяясь, добрый такой и стыдливый, — профессор Жуковскш: мужчина мужчиной, а голосом плачет, как женщина; неизменяемо выйдет из двери пронесш1й с создан1я м1ра свою седину, очень таленьк1й, мило морг-нувш1й Анучин; казался мне малой рыбешкой, но очень когтистой (проглотишь—подавишься: сядет у нас прозирать настроен1е общества: ухо держите востро: верно «Русские ВЪцомости» получили извест1е): —
— я недавно еще его встретил на улице: встретивши, вспомнил, что тридцать
пять лет его знал совершенно таким же: всегда очень стареньким, седеньким; верно с пеленок он ходит с седою бородкой, с вихрами бЬлейших волос, привскочивших над маленьким, очень морщини-«Балт1йск1й Альманах»
№ 2. — 1924
стым лобиком, с красным, свисающим носом, который хватает он пальцами.
Вовсе не то Веселовск1й — иной: волоок1Й, надутый таким нев-Ьсомым, превыспренным воздухом: все выдувает легчайшее, вит1еватое слово, которое носится сдунутым пухом (коль в нос попадет, так чихнешь, — не поймешь); и не то говорит Алекс'Ьй Веселовск1й нам спич, а не то пренадменно сдувает цв-Ьтки одуванчика; пухом несется, не зная куда и зач1^м на словах, обрамленных власами.
СергЬй Алексеевич Усов, куря, осыпается пеплами, очень насмешливо слушает; вдруг засипит, да и выпустит дымным кольцом б^докурное слово —
— летит бЪдокур в перекур —
— да, я знаю, что вс-Ь они будут!
Ну вот, начинается: слышу звонки; я сажусь
— наблюдать (под окошко; там черноносо ворона стучится в стекло и летит сребропёрый снЪжок); а в столовую быстро влетает студент первокурсник, носатеньк1Й, с черной бородкой, при шпагЪ; и папа выходит навстречу ему; он стремительно подлетает, восторженно дергает папину руку; и щелкнувши ножкой, от силы щелчка отлетает чрез комнату в угол с оторванной, бЪдной рукою (о, скольк1я руки оторваны им); он отсюда проходит к столу опустить над тарелкою нос: это — Батюшков, внучек поэта; его теософ1я ждет впереди; и приходят еще два студента: один — Алексей Николаевич СЪверцев, тощ1й, высок1й, старо-бразо изогнутый; Паша же Усов, студент бога-тырскаго вида, пройдет, мимоходом подкинувши в воздух ладонь: —
— все летит сребропёрый снЪжок за окошком; ворона нахохлилась; шариком стала; давно ц-ЬпенЪет она. .. Подают кулебяки; сн-Ьжамш1е старцы проходят почтенно; строжайш1е старцы глядят вдохновенно: в пространстве столовом бубухают словом. Сутулится папа с ненужною помощью, широконосо порой указуя на стол:
— «Дичи и сыр...»
— «Предлагаю вниман1ю!»
— «Кулебяка!» И — мамочка:
— «С рисом, с рыбой, с вязигою...» А кто-то баранит соседу:
— «Да, да! . .»
— «(Малиновская. . .»
— «Вкусом — сухая тарань, а костями — колючая корюшка; для чего она делает вид, что она
— либеральная телка...»
— «И руку отставит, и ногу отставит; и — просто молочныя реки текут. . .»
И — баранно проблеяли смехом.
Стоит за столом:
— «Га-га-га: ба-ба-ба!» —• «Абакра . ..»
— «Обокрали.. .»
— «Баллотируют...» Пересекаются фразы:
— «Но нет-с, поспешите подать заявлен1е в срочном порядке...
—? «Дуняша, вы что?»
— «Шубы, барыня, негде уж вешать...»
— «Повесьте на стенке диплом, сударь мой!»
— «Абакра.»
— «Га га га: ба ба ба!»
Затрясется буфет: это папа, с1яя глазами, проходит с бутылкой рябиновки; и — наклоняется в быстрой услуге:
— «Рябиновки!»
— «Э, да он мыльник, надутый словами: он лопнул-с! я вам говорю, что. ..»
— «Рябиновки!»
— «Лопнул-с!!»
Но тут появляется сам Алексей Веселовск1й, надутый словами; и — все замолкают.
— «Ппсс-пп-сс» — засвистал пульверизатор сосновой струею; то — мамочка хочет очистить закуренный воздух: