Андрей Белый, Алексей Петровский. Переписка

Обыкновенно принято думать, что красота, искусство и художественное творчество являются, как бы роскошью жизни, красивым, цЪнныу, но несущественным дополнен1ем творческой работы челов'Ьчества.

Громадная часть человЬчества и матер1ально, и духовно поставлена чаще всего в так1я тяжелыя, иногда невыносимыя услов1я, что тут не только н'Ьт м-Ьста для красоты и художественнаго творчества, но н самая рЬчъ о них может казаться лишнею и даже неум1^стною, как рЪчь о персиках и ананасах, о тонких кружевах и винах перед голодными м голыми, бездо.мными людьми.

Подобное мн%Н1е в корнЪ ошибочно. Наша и личная, и семейная, и общественная, соц1альная и политическая жизнь многими своими сторонами потому, именно, и уродлива так, что в ней мало

') Редакц1еИ <'Балт1йскаго Альманаха» пол.учена пер-гая статья Григория Петрова из цикла популярных леи-ц1й, читанных автором в 10гослав1н.

Г. С. Петров с конца 192: года работает в 10гослав1и, гд* состоит на служб-Ь сербскаго Министерства Просв-Ь-щен1Я. В настоящее время он читает по всей стран* циклы лекцШ об искусств'Ь, литератур*, философ1и, этп-к'Ь и по общественным вопросадЧ на сербско,ч язык*. Всего им прочитано в Югослав1и до ноября 1923 года 914 лекцШ. Грпгор1е.« Петровым изданы на сербском язык* сл*дующ1я написанныя и.ч книги: 1. Достоевсый и Достоевщина, 2. Челов*к и жизнь, 3. Горд1ев узел (6ол*зи11 современной культуры). В январ* 1924 года выйдет в св*т его большая книга об искусств* «Строители жизни».

Предлагаемая вниман1ю читателей статья — введен1е в новую книгу Гр. Петрова «Искусство и жизнь».

Р е д а к ц 1 л.

«Красота спасет м1р» Достоевск1й.

красоты. Строительство разумной, здоровой, себЪ и другим радостной жизни есть велг1Кое искусство Оно требует, чтобы каждый и каждая из нас в отдЬльностн, и всЬ мы вм'Ьст'Ь вошли в жизнь, как любящ1е и понимающ1е красоту художники, а мы врываемся в жизнь, как грубые неучи — мастеровые, или, что еще хуже, как варвары-разрушители. Оттого жизнь наша и в мелочах, и в цЬлом и выходит безобразною, топорного работою.

Отсюда, полагаю, ясно, что ч'Ьм меньше в окружающей нас жизни художественнаго творчества, чЪм жизнь б1Ьдн1Ье красотою, т1Ьм необходим'Ье говорить, твердить, кричать о смысл'Ь и сил-Ь красоты, искусства и художественнаго творчества.

е. Достоевск1Й мудро сказал;

— Красота спасет М1р.

Достоевск1й не сказал, что культура спасет М1р. Не сказал, что наука, философ1я, политика или религ1я возродят жизнь. Он сказал, что красота спасет м1р. Сказал потому, что и наука, и фило-соф1я, и политика, и релипя могут принимать бо-л-Ьзненныя, уродливыя, безобразныя и даже пре-ступныя формы. И тогда наука, философ1я, политика, религ1я, являясь служителями то суевЪргя (наприм'Ьр, алхим1Я, астролопя), то насил1я, жестокости, оправдан1ем рабства и безличной покорности, будут темными, разрушительными силами жизни.

Необходимо, чтобы и наука была прекрасна, и философ1я прекрасна, и политика прекрасна, и релипя прекрасна. Только красота науки, красота философ1и, красота политики, красота ре-лиг1и даст им полноту их смысла и высшую ценность. Поэтому Достоевск1й и сказал ясно и определенно:

— Красота спасет М1р.

Да, именно, красота и только красота спасет, возродит и устроит человеческ1й М1р. Но красота не в обычном, бедном тесно и убого-ограниченном смысле. Красота должна быть всеохватывающею, всепроницающею и всеустрояющею.

Мы урезали, обезкрылили и обезкровили поня-т1е красоты и тем ограбили, обеднили и себя, и всю жизнь вокруг нас. Мы закрыли и закрываем перед красотою двери наших домов, наших рабо-

№ 2.

1924

«Балт1Йск1Й Альманах»

29

чих комнат, наших школ, наших общественных и государственных учрежден1й. Как какую-то сказочную, райскую птицу, мы заключили красоту и художественное творчество в больш1я, золотыя клетки-темницы. Мы заключили искусство и слу-жен1е красотЬ в художественные музеи и галле-реи, в академ1Ю искусств, в ст-Ьны театров, в книги поэтов, в бронзу и мрамор статуй, в полотна картин, в камни какой ннбудь всего сотни художественных соборов и дворцов.

Велик1е сыны д1Ьятельной и деловитой Англ1и, мудрый и тонк1й художественный критик Рескин и его талантливый ученик Вильям Моррис, оба глу-бок1е любители искусства и красоты, подняли крестовый поход за освобожден1е художественнаго творчества из т1Ьсных и душных, давящих стбн музеев и мастерских художников.

Красота и художественное творчество не есть какая-то Гаремная красавица-одалиска, чары которой доступны немногим счастливцам, избранникам и баловням судьбы. Красота и художественное творчество должны, как солнце, св-Ьтить всЪм и всюду: и на вершины гор, и на мостовыя улиц, и в двери кузницы, и в стойло скотнаго двора.

Искусство и красота не есть праздничный, для торжественных выходов наряд. Они должны стать будничною, повседневною, рабочею одеждою.

Искусство и красота не роскошь. Не красивый подвЪсок или ожерелье из блестящих камней на ше1Ь жизни. Искусство и красота есть насущная потребность жизни, как воздух, вода и хлЪб. Они должны стать как цемент, известь, песок и глина, основным связующим матер1алом при строительстве нами жизни. Больше того: искусство и красота должны быть главными архитекторами нашего строительства жизни во всех ея проявле-

Н1ЯХ.

Весь земной шар есть одна велмкая художественная студ1я, где, как отдельные люди, народы, так и все человечество призваны из данной им жизни создать великое художественное произве-ден1е. Все люди во все мгновен1я их жизни, при всяком деле, занят1и или службе должны быть художниками. Творцами, носителями и распространителями красоты. Профессор на университетской кафедре, народный учитель в школе, крестьянин в поле за плугом, или с косою, врач в больнице, рабоч1й на фабрике, священник в алтаре, офицер и солдат в казарме и на фронте, министр в законодательстве, отец и мать в семье, муж и жена в браке, вс-^, всюду и всегда, во всем: в работе, в играх и забавах, в любви, в мечтах, и в деле, в большом и в малом должны быть художниками.

Красота должна быть надписана не только на кисти Рафаеля, на резце Микель Анджело, на пере Данте и Шиллера, или на конце пальцев Бетховена, Моцарта и Листа. Красота должна быть и на конце кисти маляра. На конце шила сапож-

ника и топора плотника. На конце молота кузнеца и каменщика. На конце тряпки поломойки. Все и все должны быть красивы. Красивы не только статуи на площадях и на углах улиц, — красивы должны быть сами площади и улицы, мостовыя их, фонарные столбы и тумбы. Красивы должны быть дома, квартиры и комнаты, все вещи в них, весь уклад жизни. Красивы должны быть люди, семья, общественный быт, соц1альные порядки, государственные деятели и законы. Красиво земле-дел1е и положенье земледельцев. Красивы должны быть и труд и вознагражден1е рабочих.

Красота должна играть и переливаться разноцветными, яркими, прекрасными огнями во всех гранях жизни, как солнце в огромном многогранном брилл1анте чистой воды. Из каждаго взгляда люд€й, из каждаго их слова, жеста, выражен1Я лица, от каждой мысли их, от всякаго прикосновен1я руки и пальцев их к жизни должны исходить лучи красоты.

Тогда о красоте можно будет сказать, что она есть в жизни. И тогда понятны станут велик1Я слова Достоевскаго.

— Красота спасет М1р.

II.

Подобное расщирен1е понят1я красоты, требова-Н1е, чтобы художественное творчество вышло из тесных сгбн музеев и студ!й и вошло творческою силою во все углы м во всЬ поры жизни, чтобы стало, как говорится, достоян1ем и улиц, и площадей, никак не требует понижен1Я искусства. Не является размениваньем красоты. Тут не красота и художественное творчество принижаются до низин и, может быть, грязных ям жизни, а, наоборот, ямы и низины жизни подымаются на уровень искусства, призываются к насыщен1ю красотою и к служен1ю красоте.