Анна Каренина. Черновые редакции и варианты

Тушкевичъ однако, какъ человкъ ловкій, попалъ въ тонъ, который давалъ Греве, и былъ не непріятнымъ собесдникомъ.

Свши за супъ только, Анна вспомнила о письм къ Лидіи Ивановн.

— Какой отвтъ принесъ комисіонеръ? — сказала она.

— Отвта нтъ, — отвчалъ лакей.

И это не разстроило веселаго расположенія духа Анны. Оно даже усилило его. Настроеніе ея духа стало веселое, наступательное. Въ душ ея проснулся дьяволъ, присутствіе котораго она любила въ себ и котораго боялся въ ней Вронской, но который всегда восхищалъ его. Онъ видлъ, какъ зажглись ея глаза, какъ каждое движеніе ея стало быстре и вмст граціозне, каждое слово ея [1549] имло какое то затаенное значеніе.

1549

Зачеркнуто: было весело и умно.

— Если вы дете въ театръ, то надо послать за ложей, — сказалъ ей Вронской, глядя на нее.

— Разумется, ду. Посл итальянскихъ оперъ надо отдохнуть. Вы не поврите, какъ они плохи.

— Такъ послать?

— Пожалуйста. Вы подете со мной, — сказала она Греве. — Вы, врно, ничего не понимаете въ музык.

— Совершенно ничего.

— Это самые пріятные товарищи. Знатоки музыки въ опер сдланы для того, чтобы отравлять прелесть музыки. Прощайте. Передайте княгин, что я очень, очень жалю не видть ее. До свиданья. Вы тоже въ опер?

Когда встали отъ обда и Тушкевичъ ухалъ за ложей, а Греве пошелъ курить, Вронской вышелъ съ нимъ вмст къ себ. Посидвъ нсколько времени, они вбжали наверхъ. Анна уже была одта въ черное бархатное платье и темнокрасную прическу. Она вышла къ нимъ, очевидно довольная собой.

— Ты точно подешь въ театръ? — сказалъ онъ, не любуясь ею.

— Отчего же ты такъ испуганъ? — смясь глазами, сказала она. — Отчего же мн не похать?

Она какъ будто не понимала всего того, что означали его слова и что она понимала очень хорошо только вчера еще.

— Ты знаешь, что я все бы отдалъ, чтобы избавить тебя отъ...

— Не отъ чего избавлять. Отчего Анна Аркадьевна Каренина не можетъ взять ложу въ театр и отчего графъ Вронской, Вреде, Тушкевичъ не могутъ войти къ ней въ ложу?

— Ахъ, ты знаешь, Анна, — говорилъ онъ ей, будя ее, точно также, какъ говорилъ ей когда то ея мужъ.

— Да я не хочу обо всемъ этомъ думать, — сказала она улыбаясь. — Стыжусь я того, что я сдлала? Нтъ, нтъ, нтъ, и если бы опять тоже, то было бы опять тоже. Я тебя люблю и счастлива; иди, иди.

Она пожала его руку.

— Вотъ я никогда не видалъ тебя въ такомъ дух.

— Я въ томъ дух, въ которомъ Кесарь сказалъ, что лодочка его не потонетъ, потому что онъ Кесарь, потому что онъ счастливъ. И я тоже. Прощай. Пришли мн свой бинокль.

— А что отвтила Лидія Ивановна?

— Ничего, я послала къ нян. Тушкевичъ a 'et'e tr'es gentil, [1550] я не понимаю Бетси, но какъ знакомый....

— Такъ ты ршительно дешь?

— Ршительно ду, — сказала она съ особеннымъ, непонятнымъ ему блескомъ блестя глазами, — и не сердись на меня. Отчего ты не смотришь на меня?

1550

[был очень мил,]

Онъ смотрлъ на нее. Онъ видлъ всю красоту ея лица, обнаженной шеи и рукъ. Но эта красота ея пугала его за нее.

— Я смотрю и вижу, — сказалъ онъ улыбаясь, — но не понимаю. — А впрочемъ, — вдругъ сказалъ онъ, подходя къ ней, — подемъ. — И онъ поцловалъ ея руку.

«It was a failure, [1551] — говорила себ Анна, возвращаясь изъ театра, гд она не досидла 2-хъ актовъ. — It was a failure», почему то повторяла она себ.

Ничего не случилось. Но вс одинаково какъ будто не видали ее. Мущины же, которые подходили къ ней, что то пытались показать тмъ, что они подходятъ къ ней. Вронской подошелъ къ ней, но только тогда, когда она говорила съ Тушкевичемъ, остановивщись у рампы.

1551

[Это была неудача,]

Свтъ теперь совершенно потухъ въ ея глазахъ, когда она снимала тяжелое платье.

Дома она нашла письмо Графини Лидіи Ивановны.

«Бездушная, фальшивая притворщица, — сказала она, разорвавъ ея письмо. — Завтра я поду къ нему, и мн все равно, увижу ли я или не увижу Алекся Александровича», сказала она себ.

<Этотъ вечеръ Вронской долженъ былъ провести у брата, и она мучительно, страстно ждала его. Одно, что ей оставалось, — это была его любовь. И онъ не дорожилъ каждой минутой этой любви. Она ждала его, а онъ сидлъ теперь съ этой Лизой, которую онъ такъ высоко ставитъ. Она, врно, влюблена въ него и заманиваетъ его.>

* № 147 (рук. № 90).

Приходъ кормилицы однако разбудилъ Анну отъ того столбняка, въ которомъ она находилась. Она ничего не говорила Вронскому о томъ, какъ и когда она намревалась увидать сына. Она скрыла отъ него письмо Лидіи Ивановны и хотла скрыть свою сегодничную поздку. Она боялась того, чтобы онъ узналъ про ея поздку, про ея чувства къ сыну, больше всего боялась, чтобы онъ не заговорилъ съ ней про это. Она знала, что для него, не смотря на то что онъ былъ главной причиной ея горя въ этомъ отношеніи, что для него ея свиданіе съ сыномъ, чувства, которыя она могла испытать при этомъ, все это кажется самой не важной и обыкновенной вещью. И что никогда онъ не будетъ въ силахъ понять всей глубины ея страданья. Она знала, что за его холодный тонъ при упоминаніи объ этомъ она возненавидитъ его. И она боялась этого и потому скрывала отъ него и ничего не хотла говорить про это.

Кормилица разбудила ее. Надо было перестать думать о непоправимомъ, надо было скрыть отъ него, надо было жить жизнью, которою она жила т нсколько дней, которые она провела въ Петербург. А жизнь, которую она вела эти нсколько дней въ Петербург, была исполнена волненій и тревогъ и требовала напряженія всхъ ея силъ, и она, устранивъ слишкомъ мучительныя воспоминанія о сын, опять отдалась этой жизни.

* № 148 (рук. № 90).

Но мучительне всего было для Анны то новое чувство, которое она въ это время, именно въ Петербург, начала испытывать къ Вронскому.

Она промняла все: и общественное положеніе, и спокойствіе совсти, и сына — все на любовь, которой она не имла къ мужу и отъ мужа. Но имла ли она эту любовь, на которую она все промняла? Этотъ вопросъ въ первый разъ пришелъ ей въ Петербург. Передъ пріздомъ въ Петербургъ у ней было въ первый разъ несогласіе съ Вронскимъ о томъ, какъ имъ остановиться. Вронскій предлагалъ остановиться, для соблюденія приличій, въ разныхъ гостиницахъ. Анна не хотла этаго. Она высказала, что она ничего не хочетъ скрывать. Ршено было остановиться въ разныхъ этажахъ. Она видлась съ Вронскимъ во время своего пребыванія въ Петербург только урывками. И это мучало Анну. Она была лишена того, за что она промняла все.

И она сердилась на него и чувствовала сильнйшія приливы любви къ нему и ревновала его. Варвара Павловна на улиц указала ей княжну Сорокину, про которую Анна слышала отъ Бетси какъ про невсту, которую прочила мать Вронскому, и всякій разъ, как Вронскій узжалъ изъ дома, ей казалось, что онъ видится съ княжной Сорокиной, раскаивается въ своей связи, подчиняется кознямъ матери, чтобы женить его.

Всего этаго не могла сказать Анна Вронскому, и все это производило въ немъ впечатлніе какого то таинственнаго, скрытаго отъ него возбужденія.

* № 149 (рук. № 90).

Когда Анна вошла въ швейцарскую, Капитонычъ узналъ ее, и ей больно было видть выраженіе испуга на его лиц.

— Здраствуй, Капитонычъ, — сказала она ему. — Я къ сыну при... — сказала она [1552] и, удержавшись на половин слова, чувствуя, что слезы вдругъ подступили ей къ горлу и съ виноватой мольбой взглянувъ на старика, она быстрымъ легкимъ шагомъ пошла на лстницу.

Перегнувшись весь впередъ и цпляясь калошами, Капитонычъ бжалъ за ней, стараясь перегнать ее.

1552

Зачеркнуто: виновато улыбаясь,