Большая игра

Бывший настоятель в демонстративной задумчивости побарабанил пальцами по подлокотнику, потом неспешно закурил.

– Дозорного в канализации убрали, - нарушил молчание башелье, коснувшись комуники. Дозорного брать живым распоряжения не было, потому его люди не церемонились, просто расстреляв того. Грызнов лишь кивнул, затянулся.

– Этого в подвал, - огонек сигареллы указал на выбритого и перескочил на косматого, - этого переместите за город. Обоих подготовьте. Спасибо, башелье, вы можете идти.

– Настоятель, - рыжий, невысокий, но крепкий и чем-то напоминающий бульдога чадец отвесил полупоклон. Его люди уже выносили пленных, не забыв, уходя, подхватить и трупики придушеных крыс.

Иногда недостаточно какой-то бумаги, чтобы люди, с которыми ты прошел одну войну и десятки стычек, перестали подчиняться твоим приказам. Бывший Настоятель кивнул, отпуская подчиненных. Точным, выверенным движением плеснул вино в бокал и, не глядя, коснулся комуники:

– Господин Рекский, мы закончили. Жду вас.

Получив, видимо, ответ, опустился в кресло, в котором провел большую часть уходящей ночи. Пригубил напиток.

Карета, не бричка, а полноценная гербовая карета с восстающей серой рысью на бортах подъехала к дому в течении часа. Граф Фулье то ли отдавал предпочтение живым коням, то ли состояние его не позволяло ему экзотику в виде каменных скакунов. Прислуга распахнула дверцы, опуская подножку и из глубин экипажа показались сам граф и Йохан Рекский, продолжая завязавшийся в пути диалог:

– ... сеть подземных тоннелей! Под всем городом! По тоннелям предполагается пустить карловские паровые экипажи, управление и обслуживание предполагается, само-собой, карлами же. В тоннеле должны быть колеи, препятствующие сходу экипажа с маршрута, вентиляция, на станциях освещение и, как ты понимаешь, не масляное!

– Что за бред...
– поддакнул графу коммуникатор. Оба они неспешно подошли к крыльцу, где им вместо домоуправителя или прислуги отворил крепкий солдат в кирасе и при оружии - Рекского он знал в лицо, а портрет графа еженедельно вместе с остальными членами Палаты печатался в 'Близнецах'.

– Бред или нет, мой дорогой Хан, но если проект удастся продавить - это миллионные траты, это отдельный налог, сотни 'вкусных' мест, рабочие подряды, материал. И к этим людям я собираюсь примкнуть!
– было непонятно удивляется граф или восхищается последним фактом.

Ответить у Рекского времени уже не хватило - оба они, провожаемые другим солдатом подошли к дверям хозяйский апартаментов. После короткого 'да' в ответ на условный стук дверь перед ними распахнулась.

– Господа. Ваша Светлость. Господин Рекский, - Грызнов встал навстречу гостям, отвешивая положенный этикетом полупоклон в сторону высокотитулованой особы.
– Разрешите предложить вам вина?

– Оставьте церемонии, виконт, - Фулье протянул руку для пожатия, тем самым подчеркивая неформальность встречи, с веселым вопросом во взгляде стрельнул глазами в сторону бутылки.

– Богоградское розовое.

– О. Не откажусь. Чего у фанатиков Рады не отнять, так это способностей к виноделию.

– Располагайтесь, господа, не стесняйте себя, - бывший Настоятель отошел за бокалами, самолично обслуживая гостей, которые, следуя совету хозяина, уже занимали заготовленные кресла. Брали они во внимание, что до них дорогой бархат битую ночь отирали задницами солдафоны - оставалось неясным.

– Итак, мой дорогой виконт, Горий - вы позволите обращаться к вам по имени?

– Как вам будет угодно, ваша...

– 'Господина Фулье' будет достаточно, друг Хана - мой друг, - небрежительно отмахнулся граф.
– Итак, Хан в общих чертах посвятил меня в детали произошедшего. Как я понимаю - как минимум одного убийцу вы взяли живым?

– Так точно, господин Фулье. Сейчас он в подвале, мои люди 'прогревают' его для беседы.

– Не переусердствуют?
– граф натолкнулся на стальной взгляд Грызнова и засмеялся, демонстрируя собеседнику пустые ладони.
– Понимаю-понимаю. Но вынужден соблюдать осторожность - если я предоставлю Палате окровавленный кусок мяса меня просто не поймут. Но я забегаю вперед, давайте по-порядку - чего вы ожидаете, передавая в мои руки убийцу?

Горий в который уже раз за ночь пригубил вино, выдерживая несколько секунд паузы. Спешка при общении с людьми такого уровня, даже не самыми влиятельными, даже 'друзьями друзей' еще никого не приводила к успеху.

– Прежде всего снятия всех обвинений и полной реабилитации своего имени. Публичных извинений в прессе. 'Гнев Альвира' отработал программу по-полной, великолепно зарекомендовав себя, я бы настаивал на принятии на вооружение и счел бы за честь продолжить службу Настоятелем, - тут Грызнов мстительно усмехнулся.
– и голову младшего дознавателя Мартиаса Диккенза. Последнее можно фигурально.

Рекский лишь тонко усмехнулся. Граф немного обескуражено закрутил головой с одного на другого.

– Этот червяк унизил меня, - пояснил Грызнов.
– А добраться до человека 'внутряков' я не смогу даже в полной силе.

Фулье несколько неуверенно кивнул, похоже, все еще не до конца понимая о чем речь, но уже совершенно точно расценив сложность проблемы для себя как минимальную.

– Мне кажется, я вас понял Горий. Навскидку я не вижу никаких затруднений, если все будет разыграно так, как планируется. Дабы между нами не оставалось недоверия я также немного вскрою карты.

– Ты позволишь?
– перебил его Рекский. Очередная головоломка была решена и коммуникатору, вопреки обыкновению, захотелось проверить правильность решения. Ведь ему не давало покоя так и нерешенное 'кто'.

Граф лишь приглашающе повел рукой, Грызнов обновил налитое.

– Покушение на господина Грызнова - рисковый шаг, ва-банк. Если оно удается - прогрессисты и толерантисты окончательно теряют свои позиции, подточенные инцидентом на 'Альвире'. Герой войны, стальной Грызнов не выдерживает груза вины за произошедшее и решает уйти с честью, как какой-то торганец, сведя счеты с жизнью - кому еще нужны доказательства в провальности политики со-сотрудничества в военной и, как следствие, любых других сферах? Фактологическая связка мало кого интересует, Палата живет в счет эмоций и сиюминутных настроений общества, пытающийся их игнорировать надолго не задерживается. Первична только временная и пространственные связки - черные кошки в большой политике часто играют роль не менее важную, нежели армии. Провал убийства маловероятен - о операции знает ничтожно мало людей, привлечены незасвеченые спецы...

В этом месте Горий позволил себе снисходительную ухмылку. Граф вначале недоуменно вздернул брови, но потом жестом предложил продолжить слушать Йохана, откладывая вопросы на потом.

– Провал. Провал несет риски, но даже в этом случае не составит труда выставить Настоятеля эдаким самодуром, пытающимся добиться внимания к своей персоне, сделать себя жертвой. Единственное, что нанесет серьезный удар по позициям консерваторов - это веские доказательства покушения. Худший из вариантов - убийца, свидетельствующий против себя, подтверждающий улики на месте, орудия преступления. В этом случае юристы Академии требуют привлечения менталиста, неизбежно освидетельствование и...