Большая игра

В подвале оказалось несколько светлее - на одной из стен висела в скобе слабо фосфоресцирующая голубоватым свечением лампа, аналогичное свечение распространялось и из дверного проема по левую руку. Понять природу света не представлялось возможным - с равной вероятностью это могла быть специфическая ифская магия, люминесцентные мхи или грибы или банальный подкрашенный газ за толстым стеклом.

Провожатый вошел в светящийся проем без каких-либо комментариев и Рекский последовал за ним, не дожидаясь приглашения.

В комнате его уже ожидали. Вожди, вне всяких сомнений. Один колоритнее другого, Йохан был неплохо осведомлен о ифских племенах и обычаях этих племен, но знать и увидеть - несколько разное.

Первым, кто бросался в глаза, был иф просто огромным, размером с молодого гиппопотама. Его скрещенные ноги терялись под необъятным брюхом. Пряжка, выполнявшая роль элемента брони и одновременно статусного символа, диаметром своим превышала полметра, но даже при этом не касалась огромной, уже давно перешедшей даже за определение 'женская', груди. Голова, казавшаяся крошечной на фоне общих габаритов, волнообразными складками, начинавшимися еще от затылка, переходила прямо в плечи - шея казалась лишь продолжением корпуса. Немногочисленная одежда состояла из ранее упомянутого ремня, возможно - покоящийся на коленях живот не давал сказать точно - подобия набедренной повязки и массивных поножей и наручей, отблескивающих начищенной сталью пластин. При всем при этом вождь не воспринимался как 'жирный', а больше соответствовал определению 'огромный' - под многосантиметровыми слоями сала угадывалась мускулатура чудовищной мощи. Йохан затруднялся определить принадлежность этого к тому или иному племени, но одно знал точно - перед ним евнух, поднявшийся из погонщиков рабских караванов.

Второй, несомненно, был магом. Абсолютно обнаженный, невзирая на прохладу, иф восседал, скрестив ноги, на окатом булыжнике, невесть как оказавшемся в подвале. Груды камней поменьше, все без исключения округлых и гладких, россыпью в некоем, только их владельцу ведомом, порядке лежали рядом. Этот вождь был слеп и, судя по всему, не молод. Хоть тело его было телом если не юноши, то молодого мужчины - по лицу пролегли глубокие, чуждые человеческой мимике морщины: вертикальные по щекам и лбу, вертикальная через переносицу. Он был лыс, как и все остальные, но отсутствовало привычное для влиятельных ифов чернение губ, отчего лицо еще больше напоминало некую гротескную маску.

Третий также восседал вовсе без одежды, но это бросалось в глаза очень не сразу. Жилистое долговязое его тело покрывали то ли татуировки, то ли краса в виде беспорядочно нанесенных маскировочных полос, еще одна полоса горизонтально шла через глаза, окрашивая треть лица. Он же был ростом, вне всяких сомнений, выше всех остальных присутствующих, но при этом же субтильнее даже вполне 'обычного' телосложения мага. Этого Йохан без труда идентифицировал как представителя племени Кох, главенствующего в настоящее время в Землях Курганов над тремя другими крупнейшими племенами Сарай, Фосет и Хааст. Характерный окрас говорил о принадлежности ифа к закрытой касте, людьми заслуженно именуемой хамелеонами - ее представители набирались только из кохов.

Провожатый Рекского, войдя, присел рядом с вождями, тем самым обозначив и собственный статус. Ифам была чужда цеременоиальность, привычная халровианцу и сам факт того, что у дверей коммуникатора встретил один из вождей не обманывала Йохана.

Не дожидаясь приглашения - ифы по-своему ценили силу, в том числе в поступках - Рекский сразу присел на приготовленный несомненно для него невысокий табурет, оказавшись сразу на несколько голов выше расположившихся на полу ифов.

– Я приветствую вождей от имен графа де Фулье и виконта Олесского, а также от своего имени. Мое имя мэтр Йохан Рекский. Как мне обращаться к вам?
– церемониально начал он. Ответил, что несколько удивительно, сразу старший:

– Обращайся 'вожди', если не имеешь ввиду никого конкретного или указывай взглядом. Пока этого будет достаточно, - кох говорил с характерным 'старательным' акцентом, что как нельзя более подходило к его чем-то неуловимым напоминающей змею внешности.
– Мы собрались выслушать графа, виконта и твое прошение?

Йохан едва не пропустил вопросительные интонации последней фразы.

– Только графа и виконта. Я курьер и, если потребуется, канал связи непосредственно с ними.

– Мясо не нужно, - не меняясь в лице констатировал приятным баритоном евнух на шепоте. Йохан понимал шепот, хоть и не владел им, но извращенная мораль ифов не считала оскорбительным называть 'вещи своими именами' на родном языке и потому не среагировал. Полосатый в ответ лишь скользнул пальцами по колену говорившего - смысла уже жеста Рекский не понял.

– Ты можешь говорить.

– Граф выражает вам свое уважение и преподносит в качестве безвозмездного дара четыре бессрочные резидентские бирки. По странному недосмотру ни на одно из них так и не выбито имя резидента, - Рекский потянулся к внутренним карманам, но вовремя спохватился.
– Вы позволите?

Дождавшись благосклонного жеста от ифа в коже, он извлек из кармана несколько абсолютно чистых рельефных бронзовых медальона замысловатой формы. Повинуясь указующему взгляду - положил их прямо на пол между собой и вождями. Не взирая на все крепнущую толерантность во властных кругах Халровиана - большинство районов оставались полностью закрыты для нелюди без подобной бирки, к коей, невзирая на то, что биологически они являлись людьми, причислялись также ифы, имриры, тусы и другие совсем карликовые народности вроде селки и нагов. Стоимость же подобной бирки была отнюдь не символической, дар графа сам по себе намекал на выгоды будущего сотрудничества. Да и имея средства - далеко не каждый мог получить подобную бирку не будучи лично знаком с одним из членов Палаты Графов.

– Аналогичные бирки получат также указанные вами специалисты-тунелепроходчики от ифов. Десятеро. Не менее половины из них должно действительно разбираться в вопросе и суметь пройти государственную аттестацию при Академии Юстиции.

– Опаленный просит рабов?
– говорил снова евнух, но на этот раз не комментируя, а вопрошая. За Рекского ответил вождь в коже.

– Опаленный просит людей-рабов из разведчиков, - не стоило сомневаться, что 'людьми' ифы считали исключительно себя. 'Опаленными' же называли любого, чья кожа была хоть на толику темнее белоснежного листа бумаги. В зависимости от отношения и настроения, ибо чаще предпочитали использовать слово 'мясо'.
– Взамен мы получим еще бирки для других, кто выдаст себя за разведчиков.

Евнух изобразил нечто, отдаленно напоминавшее кивок, щелкнув при этом как-то по-особому, жестом предложил Рекскому продолжать.

– Граф не торопит с ответом, но будет рад получить его до...
– коммуникатор замешкался, из головы совершенно вылетели ифские меры временных промежутков, - ...конца месяца.

Последовала череда касаний, спопровождающаяся короткими неинформативными словами - вожди, не поворачиваясь и не глядя друг на друга, обменялись по цепочке сигналами от 'кожаного' к остальным и обратно. Уточняли? Согласовывали? Сказать было сложно - тактильные контакты были той частью шепота, которую, даже освоив в совершенстве, невозможно было понять, если 'фраза' адресовалась не тебе.

– Также граф надеется лично встретиться с представителем вашего народа на своей территории и обговорить, гм, перспективы создания борделя из ифов вне гетто. Как ему известно, ифские женщины и так представлены в некоторых заведениях, он же предполагает открытие заведения с... большим выбором. Данный вопрос требует детального согласования, как он считает, с вами или любым другим уполномоченным представителем.

На этот раз разъяснение заняло несколько больше времени. Складывалось впечатление, что евнух очень далек от культуры вне, но при этом именно он ведает вопросами рабовладения внутри гетто. 'Кожаный' же, напротив - был наиболее 'вхож' в город и, закономерно, обладал наиболее низким статусом среди вождей из-за этого. Рекский постарался незаметно переместиться на начавшем впиваться краями в зад табурете, потер уставшие от тусклого освещения глаза.

Наконец, ифы пришли к единому видению и снова заговорил 'полосатый'.

– Ты можешь передать графу - мы принимаем подарок, ничем не обязывая себя. Граф получит ответ по своим просьбам к означенному сроку. Ты также пришел с именем виконта Олесского. Что с ним?

Рекский, и до того не очень расслаблявшийся, собрался внутренне - предстояла самая скользкая часть встречи. Нет, повода опасаться за свою жизнь у него уже, как она полагал, не было. Но, но, но.

– Да, это так. Виконт Олесский - это титул, вам, возможно, он лучше может быть знаком под именем Горий Грызнов. Настоятель первого ранга.