Большая игра

Йохан выдержал паузу, но ифы ничем не выдали себя. Большую часть жизни проживающие в лучшем случае в потемках плохо освещенных подземелий, а в худшем - в кромешном мраке глубин, они не привыкли обмениваться взглядами или передавать информацию собеседнику мимикой в привычном человеку смысле этого слова. Лица их по-прежнему напоминали восковые маски.

– Менее недели назад в гетто был получен заказ на его убийство...

– Я удивлен, что этот опаленный все еще жив, - отметил евнух, имея в виду, как надеялся коммуникатор, Грызнова. Ответом ему послужило касание слепого колдуна - тот явно не желал обсуждать подробности при постороннем.

– Я далек от заблуждений, что хоть что-то в гетто происходит без вашего ведома. Также мне хорошо известна репутация исполнителей вашего народа, никогда не раскрывающих имени заказчика, - в последнем, впрочем, в настоящий момент как раз собирался убедиться лично Грызнов, 'беседуя' с крысоловом.

– Потому я даже не смею надеяться, что вы поступитесь принципами в данном случае.

Снова пауза, которую вожди также не стали заполнять.

– Тем не менее, заказчик вам, вне всяких сомнений, известен. Виконт желает знать - в какую сумму ему станет смерть заказчика без разглашения его личности?

– Мы не...
– начал было 'полосатый', но слепой колдун перебил его, подняв ладонь.

– Фактическая сторона будет соблюдена. Ифы ровианского гетто всегда хранят тайну. Новый заказ... необычен и потому будет стоить дороже. Но он не перечит нашим принципам.

– Я потерял двоих людей на этом опаленном!
– зло прощелкал 'кожаный'.

– Ты послал плохих людей, - констатировал евнух. Даже несведущему его касания, сопровождающие комментарий были предельно прозрачны - толчки и щепки.
– Ты плохо подобрал людей. Не справился ты.

Вождей словно прорвало, они то ли перестали стесняться 'опаленного', то ли разыгрывали перед ним сложную сцену. 'Кожаный' неспешным, даже в чем-то изящным жестом одним движением выхватил из ножен палаш, одновременно из позы с переплетенными ногами становясь на колени. Евнух же вскочил единым, плавным движением, просто физически невероятным для туши таких размеров, одновременно поворачиваясь к противнику. Оба замерли друг напротив друга - горой возвышающаяся громадина над коленопреклонным 'кожаным' с фальшионом в руках. Рекский почти не дышал, пусть прямо сейчас ифам было не до него, но его жизнь, которой еще минуту назад ничто, казалось, не угрожало, висела на волоске.

Молчаливое противостояние длилось секунд пять, не более. Наконец, 'кожанный' опустил голову и положил палаш к ногам евнуха, рассматривающего его пустым рыбьим взглядом.

– Племени Сарай требуется новый вождь, плесень. Сообщи об этом племени и возвращайся, - евнух, наконец, сел. Униженный противник его встал, нагнулся за оружием, но был изгнан жестом и покинул помещение.

– Ты должен был бы умереть за лицезрение этой позорной сцены, - к неудовольствию и, чего скрывать, страху Рекского сказал слепой.
– Теперь мы не можем говорить от лица всех вождей. Но мы готовы взять заказ опаленного. Заказ необычный и потому брать мы будем жетонами. Если опаленный согласен предоставить нам их, десять, мы выполним заказ. К нему есть особые пожелания? Если да, то это будет дороже.

– Нет, виконта полностью устроит сам факт смерти... объекта. Учитывая специфику заказа - в качестве доказательства его удовлетворит слово вождей, - Йохан старался держать марку, обильно потея под накидкой.

– Ты свободен идти, - констатировал полосатый, Рекский встал, размял затекшие ноги. Ифы, казалось, утратили к нему интерес. Коммуникатор отчасти на ощупь пошел прочь.

Снаружи у рыдвана его ожидали бойцы Грызнова, двое, вопреки ожидаемым троим. Йохан уловил едва заметный кивок старшего в сторону транспорта и, делая вид, что все в порядке, забрался внутрь. Там его уже ожидал один из бойцов, приставивший шпагу к горлу 'кожаного'.

– Снежок очень хотел что-то сообщить вам наедине, - прокомментировал с ухмылкой боец.

Йохан, и без того переполненный за сегодня впечатлениями, только сел рядом с солдатом и стукнул по потолку рыдвана, давая сигнал к отправлению. Клинок чуть опустился от горла не то пленного, не то внезапного союзника, дабы не пропороть того ненароком на ухабах.

– Ты можешь обращаться ко мне 'назвавшийся плесенью', - с чудовищным акцентом прощелкал белокожий.
– Я сдам тебе заказчика.

Глава восьмая. Его Величество Мартинас Корвинус, первый этого имени, король Халровиана, граф Моркбургский

Присутствовать на советах Палаты Графов - почетная обязанность монарха Халровиана. Все делают вид, что его присутствие на что-то влияет и кому-то важно, Его Величество делает вид, что верит в это и искренне доволен своим положением. Ход политической истории оставил за монархом две ритуальные реплики, первую в начале:

– Двадцать второй совет одиннадцатого созыва Палаты Графов высочайшим соизволением Троих и Престола объявляется открытым, - и вторую в завершении совета. Король сел. Его кресло располагалось в верхнем ряду ступенчатого амфитеатра, отделенное свободной зоной от остальных кресел - место столь же заметное, сколь бессмысленное - ораторы партий сидели в самом центре и от них монарха отделяли несколько рядов кресел вечно гомонящих, бормочущих, шумящих подобно прибою графов. Слух немолодого уже монарха далеко не всегда позволял ему уловить даже общую канву обсуждаемого вопроса, что уж говорить о подробностях, полутонах, интонациях... 'Наш болванчик', ласково называли его за глаза влиятельные графы. Что и говорить, даже второй титул Его Величества - граф Морбургский - позволял ему больше влиять на жизнь государства, нежели первый - 'основной'.

Его величество давно уже разменял шестой десяток, был грузен телом, лысел и страдал одышкой. Блеклые водянистые глаза давно уже толком не видели, но король упорно не желал носить очки на людях, а прибегать к крайне рисковым магическим операциям опасался. Члены разбил артрит, но уже ввиду него конкретно Мартинас, первый этого имени, держал целый штат магов-целителей, как 'классиков', так и телегемистов, отбиравших недуг на себя в особо тяжелые дни. Единственное, пожалуй, на что король не имел ни единой жалобы - это зубы, их, еще в тридцать с небольшим, он удалил все, заменив на почти вечные костяные импланты, вставленные кудесником с далекого центрального Андрована, то ли из Монхобара, то ли из Шахиата Алана. Но даже в лучшие годы Его Величество не являл собой эталон мужской красоты, отдаваясь пьянству, чревоугодию и объятьям льстивых и небрезгливых до внешности дам, давно и надежно будучи, казалось, отстраненным от большой политики. В тот единственный раз, когда он, будучи еще молод, рискнул самолично попытаться продавить в Палате законопроект, направленный на возвращение реальной власти короны в вопросах внутренней политики, ему многословно и окольно, но в то же время достаточно доходчиво намекнули о автократических амбициях его ныне покойного дядюшки, от которого Его Величество, собственно, 'Величество' и унаследовало. Дураком король не был, не был и самоубийцей, питающим иллюзии о защите титулом жизни и потому какие бы то ни были законопроекты, направленные на упрочение власти короны с тех пор в совете не всплывали. Зато всплыла партия центристов, продавливающая смещение власти с графств, 'на местах', в руки 'избранных' в столице и быстро набрала популярность среди 'титулованых' - аристократии, не имеющей за своим титулом земель или армий, но греющей кости на сытнейших столичных постах.

– Повестка совета!
– ведущим оратором одиннадцатого созыва был избран представитель от толерантистов Рамус Донье, еще одна 'почетная' должность, не облеченная никоей властью. Голос еще молодого графа разнесся по залу, словно намекая Его Величеству, что остальные так глотку драть не будут.
– Ходатайство империи Нагур'на'Затур о взаимном упрощении таможенного законодательства, обсуждение. Ходатайство регента Чадящих островов о предоставлении в аренду или о сотрудничестве с флотом Чадящих островов летающих крепостей Воздушного Флота, - граф позволил себе саркастичную паузу, - обсуждение. Ходатайство члена Палаты Графов, графа да Фулье о доследственном восстановлении в правах и должности временно снятого с должности Настоятеля первого ранга Воздушного Флота Халровиана Гория Грызнова, виконта Олесского, обсуждение, голосование. Третья редакция законопроекта о запрете на распространение и ношение гражданскими лицами орудия дистанционного поражения магического и огнестрельного типа выпуска снаряда, а также контактного оружия магического типа воздействия, вплоть до нелетального, голосование.

По рядам шуршали секретари, распространяя среди графов повестки дня, проекты законопроектов, ходатайства, сопутствующую документацию и официальные позиции собственных партий по тому или иному вопросу. Донье продолжал:

– Пятая редакция законопроекта о понижении ограничений в правах человеческих рас и народностей неровианской расы и официальном признании оных представителями человечества, обсуждение, голосование. Окончательное утверждение второй редакции проекта подземного городского путепровода, внесение правок, утверждение. Ваше Величество, графы, графиня, прошу начинать. Ходатайство империи Нагур'на'Затур о взаимном упрощении таможенного законодательства.