Братчина

— Как называется этот городок? — спросила журналистка, сидевшая рядом.

— Сморгонь, — ответил я.

Мы ехали в большом комфортабельном автобусе и смотрели на немногочисленных людей на улицах городка сверху вниз.

— Он чем-нибудь знаменит? — продолжала допытываться журналистка.

Была она симпатичная, что не совсем характерно для корпуса журналистов, пусть и провинциальных.

— Если не считать Огинского, можно сказать, ничем, — ответил я.

— Какого Огинского?

— У которого полонез «Прощание с родиной». Он вообще-то был князем, и весьма родовитым.

— Да ну?! — поразилась девушка. — А что он здесь делал?

— Жил, — сказала я. — Поместье называется Залесье. Говорят, в нем был парк в английском стиле. Большая редкость.

— Почему?

— Трудно содержать, — не стал я вдаваться в подробности. — Вы из Сибири?

— Из Москвы, — усмехнулась журналистка. — Мой папа генерал, и мы сейчас едем на погранзаставу. Но генералов там, наверно, не будет.

— Почему?

Теперь был мой черед удивляться.

— Не их уровень, — ответила она.

В ее голосе я уловил легкую нотку презрения. Что ж, у военных людей по отношению к гражданским оно случается. Интересно, с какой целью генеральские дочки попадают в пресс-тур для провинциальных журналистов? Лично я в нем оказался по блату.

— Так ведь здесь военная тематика, — объяснила соседка. — А я о ней пишу. Вместе с Куторыгиным.

— С кем?

— С Колей Куторыгиным из «Военного приложения». Вон он сидит, в желтых штанах.

Эти штаны я заметил с первого дня, но все не было случая познакомиться с их обладателем. А тут и случай не понадобился. Девушка оказалась еще интереснее, чем я предполагал.

Соседка улыбнулась и уставилась в окно. Впрочем, ненадолго.

— Меня Катей зовут, — повернулась она ко мне. — Вы из какой газеты?

— «Литературная жизнь».

— Да ну?! — Нотка презрения из ее голоса исчезла. — А что вы здесь делаете? — Она кивнула в глубину автобусного салона.

— Пишу, — пожал я плечами, — но не на военную тематику. Огинский, например, до генерала не дослужился, но был доверенным лицом Наполеона и Александра I.

— Они же друг с другом воевали, — не поверила мне Катя.

А она действительно понимает в военной тематике.

— Они воевали, — сказал я, — а Огинский дружил с обоими. Тогда в Европе это было обычное дело. В свободное время сочинял полонезы. Композитор-любитель.

— Откуда вы все это знаете?

— Из книжек.

— Сейчас ничего читать не надо, — снова не поверила мне девушка. — Все есть в Википедии.

— Всё, да не всё, — сказал я. — К нам желтые штаны идут.

— Выпить не хотите? — спросил Куторыгин, доставая из штанов початую бутылку водки. — Катька, ты все никак не начнешь?

— Я пью просекко¹, — скорчила гримасу Катя.

— А ты?

Куторыгин, похоже, ни с кем не церемонился. Но для участников пресс-тура это нормально. Как и распитие водки в автобусе. Главное, чтоб на ногах держался. Куторыгин пока держался.

— Я позже, — сказал я. — На погранзаставе ведь нальют?

— Обязательно! — ответила вместо Куторыгина Катя. — Просекко, правда, не будет.

— Ох, доиграешься! — погрозил ей пальцем Куторыгин. — Зря вы товарищами брезгуете. Они вам еще пригодятся.

Покачиваясь, он вернулся на свое место.

— Хороший журналист, — сказала Катя. — Профессионал.

— Водка ему не мешает?

— С этой тематикой все пьют, — вздохнула Катя. — Огинский, думаю, тоже. Шампанское, конечно.

— Не без этого, — согласился я.

На погранзаставе нам показали бронетехнику пограничников, казармы, в которых они спали, и отвели в столовую, где уже были накрыты столы. Катя с Куторыгиным куда-то пропали. Я повертел головой в поисках свободного места и направился к столику в углу. За ним никого не было.

Прозвучал тост за процветание Союзного государства, дружно зазвякали ножи и вилки.

— Можно? — услышал я.

Передо мной стояли два полковника.

— Конечно, — разрешил я.

Через несколько минут я понял, что стол в углу был предназначен для начальника заставы и куратора из столицы. Но не бежать же отсюда сломя голову?

— Сидите, — разрешил хозяин. — Вы ведь тоже гость из столицы.

Что-то они обо мне знали.

Мы выпили по рюмке и принялись за еду. Стол был накрыт богато: салаты, ветчина, заливная рыба, мясо с приправами. Я откуда-то знал, что довольствие пограничников в армии не самое бедное.

— Он желтые штаны специально надел? — спросил хозяин гостя из центра.

— Конечно, — сказал тот. — Всегда сволочь был.

— Вы знаете Куторыгина? — удивился я.

— Еще бы! — разом подняли они свои рюмки. — Учились вместе. Мы на заставу, а этот в журналисты. Предатель!

Я выпил вместе с ними. Это были настоящие вояки, без бутылки, спрятанной в желтых штанах.

— Куда вы пропали? — подошла ко мне Катя после обеда. — Мы с Колей вас искали.

— С начальником погранзаставы выпивал, — ответил я. — И еще с одним столичным полковником. Генералов, как вы и сказали, здесь нет.

— А я бы пошла к вам в редакцию, — сказала Катя, глядя мимо меня. — Возьмете?

— У нас нет военной тематики, — развел я руками.

— Будет, — уверенно сказала девушка. — Только уже без меня. Пойду спасать Куторыгина.

— Спасать от чего?

— От водки. Заодно и от самого себя.

На следующий день мы уехали в Минск и уже оттуда вечерним поездом в Москву. Ни Катя, ни Куторыгин меня больше не беспокоили.

5

— Понравился пресс-тур? — спросил Кроликов, когда я вручил ему репортаж о поездке.

— Конечно, — сказал я. — Особенно журналисты, пишущие на военную тематику.

Алексей мои слова пропустил мимо ушей.

— Что за журналисты? — подняла голову Тамара.

Она занималась версткой, но не упускала ничего, что касалось редакции и ее сотрудников.

— Генеральская дочка, — не стал я увиливать. — До этого я и не предполагал, что они могут быть журналистками.

— Хорошенькая? — спросил Кроликов.

— Вполне. Водку, правда, не пьет, одно просекко.

Тамара хмыкнула. Как я уже знал, она предпочитала коньяк.