Брелок желаний
Шрифт:
Мы уехали. Снова.
«ОСОЗНАНИЕ»
Боб вышел на мостовую через минуту после того, как всё случилось. Над площадью всё ещё стоял пыльный воздух, густой от крика и мандариновых шкурок. Суетились оперативники — кто-то жаловался на радиосвязь, кто-то на обувь, а один из местных торговцев, с лицом святого и голосом адвоката, уже выкладывал список убытков, начиная с витрины и заканчивая моральным ущербом его бабушки.
Боб их не слышал. Он стоял, как вкопанный, глядя на рюкзак.
Чёрный. Почти точь-в-точь как тот, что был у Смирнова. Только этот —
Он наклонился, коснулся ткани — свежий, дешёвый полиэстер, чуть пахнущий сигаретами и чем-то кисловатым, вроде яблочного сока с бензином.
— Они не бегут, — сказал он, не оборачиваясь. — Они играют. Со мной.
Он поднял взгляд и посмотрел прямо в камеру видеонаблюдения на углу здания, как будто знал, что его сейчас кто-то смотрит. Подмигнул. Шепнул:
— Хорошо. Играй, Смирнов. Но я начну играть тоже.
Вечером он сидел на крыше гостиницы, облокотившись на холодное перильце. Генуя шумела внизу, как море — многоязыко и бессмысленно. В руках у него было фото. Зернистое, старое. Там — Смирнов. И чёрная лапа. На долю секунды в углу кадра — движение уха, чуть открытая пасть. Кот. Который, кажется, говорил.
— Я слышал его, — пробормотал Боб. — Я точно слышал голос этого кота. Не могу же я сойти с ума настолько.
Он достал блокнот. Написал: Смирнов. Кот. Говорит? Помолчал. Посмотрел на надпись. Зачеркнул. Написал снова, крупнее. КОТ. ГОВОРИТ!
Откинулся на спинку шезлонга. Прокрутил в голове всё сначала. Один за другим.
— Так... — начал он себе под нос. — Так, допустим. Если не я схожу с ума — то это реальность. И тогда…
Он поднялся, резко, как будто его толкнули в спину. Бросился к ноутбуку. Открыл базу данных. Потом полез в телефон. Несколько поисков, несколько старых документов — и вдруг:
— Да мать вашу! — выдохнул он, глядя в экран. — Как же я раньше не догадался? Это ж всё вот оно, перед глазами.
1. Брелок.
Пайка. Великая певица. Принцесса эфира. Превратилась в безжалостного охотника за... побрякушкой? Не за кольцом с бриллиантом, не за компроматом на продюсеров, а за брелком с кнопкой. Странная одержимость. Не хочешь — не носи. Купи другой, подделку, и забудь. Но нет. Она каждый день звонила, выносила мозг, грозила, плевалась. Почему?
2. Смирнов. Пацан с удивительно скучной биографией.
Окна замерял, в поездах ездил, в столовках пил кисель. И тут — бах! — сдаёт все экзамены на отлично, хотя формально ещё учиться и учиться. Экстерном! Да кто так делает? Да и кому надо?
3. Мать и брат.
Плавно переезжают из страны в страну, с видом счастливых беженцев с золотыми визами. Финал — Бали. Остались там. На все лето. Как? На что? Раньше жили в трешке в Смоленске, а теперь – вилла с кокосами и курсами йоги? Откуда, черт возьми, деньги?
4. Паспорт.
У Смирнова его не было. Вообще. Ни разу за границей не был. А теперь разъезжает по Европе, как местный барон. Шенген. Свобода. Поезда, гостиницы, рестораны. Он кто? Агент? От ФСБ? Или из Моссада? А может, из будущего? Или из книжки?
5. Деньги.
Гостиницы не дешёвые. Поездки — ежедневные. Где бабки, Зин? Где транзакции, где счета? Всё чисто, как у девицы в монастыре. Либо он из мафии. Либо...
6. Кот.
Ориентал. Чёрный. С лицом профессора и манерами старого еврея. Шевелит челюстью. Говорит. Не мурчит, не мяукает — говорит. Я это видел. Я это слышал. Или я поехал. Или всё поехало без меня.
— Булгаков, твою мать, — пробормотал Боб. — Это что, Бегемот? Его сюда Воланд заслал, чтобы Смирнов его спасал от кого-то? Или наоборот?
Он побарабанил пальцами по крышке ноутбука.
— Надо заканчивать с этой Пайкой. Врет, как дышит. Никакой информации, только угрозы. Брелок она хочет. Да скажи уже, что он делает!
И тут — вспышка. Внутри. В голове. Свет включили. Боб вскочил. Снова. Словно его ударило током.
7. История Пайки.
Школа, потом — ни с того ни с сего — поступление в суперэлитный вуз. С брелком. Потом — песня в Тик-токе. Обычная. Пятая снизу в списке подобных. И вдруг: миллионы просмотров, контракты, слава, Мерседес с бантами. Совпадение? Ну-ну.
8. Брелок с кнопкой.
— Он исполняет желания, — прошептал Боб и сел обратно на стул, глядя в одну точку. — Исполняет... желания.
Перед глазами всплыла сцена. Смоленск. Остановка. Смирнов стоит, лижет мороженое. Позади — пылает офис. Он улыбается.
— Он загадал, чтоб он сгорел..., да он загадал это! И я.… только сейчас догадался!
Он вскочил. Снова. Подбежал к краю крыши. Там — всё та же Генуя. Но теперь он видел её иначе.
— Окей. Меняем тактику. Всем отбой. Интерпол — досвидос. Операция окончена. Спасибо за участие. Бывшей жене ручкой помашу. Пусть сидит в своём офисе и дальше штаны протирает.
Он рассмеялся. И в этом смехе уже слышался звон металла, как в кино, где главный герой внезапно решает стать злодеем и уничтожить весь мир.
9. Новый план.
— Теперь понятно, почему он как жидкость. Он знает мои шаги. Он видит на десять ходов вперёд. Он, мать его, гроссмейстер! Или пророк! Или просто... игрок.
Он замер. Потом кивнул сам себе.
— Ему скучно. Он играет. В догонялки. Это для него весело. А кот… кот, возможно, его тренер. Ахаха! Кот его тренирует! Твою мать, ну и шизофрения. Кому расскажи, в психушку закроют до конца дней.
Он резко заткнулся. Потом, медленно, глядя в темноту, прошептал:
— Я отберу у него брелок. Никому не скажу. Оставлю себе. И буду... жить. Вечно.
Ночь была тихой. Слишком тихой.
Смирнов и кот, где бы они ни были — они снова выиграли. Но Боб теперь знал. Теперь у него были ответы. Или, по крайней мере, хорошие догадки.
И самое главное — у него появился план.
А с этого всё только начинается.
«МОЙ КОТ ВУНДЕРКИНД»
Прошло две недели. Две недели, за которые погода успела смениться трижды, мой банковский счёт — четырежды, а у кота Григория проснулась непреодолимая тяга к философии, сарказму и тунцу с лаймом.