Цена светлой крови

Перед дорогой он распросил Амуса о ракетодроме на другом берму пролива. Это был огромный комплекс, протянувшийся на треть соколиного полета: несколько залитых бетоном взлетно-посадочных площадок, пункты слежения, заатмосферные станции, подземные доки для кораблей и городок под куполами, рассчитанный тысяч на восемь народа - технический персонал, пилоты, охрана и их семьи. Комплекс носил имя Нево Ах-Хишари и находился под патронажем ОТА, но Совет Объединенных Территорий и россайнские военные в управление им не входили, во всем полагаясь на Очаг Великой Пустоты. Разумная тактика, добавил Амус; полеты к иным мирам - слишком серьезное предприятие, и гайки тут должны крутить специалисты.

Джениак рассчитывал переправиться напротив городка, лежавшего на западном берегу. Невара оставил ему устройство связи, не очень мощное, но, с другой стороны, четверть соколиного полета - дистанция небольшая, и при нужде можно было бы просить о помощи. К тому же ракетодромные радары и точная оптика контролировали всю ближайшую акваторию и, вероятно, тайонельский берег тоже наблюдался с заатмосферных станций. Так что Дженнак полагал, что па льду пролива их караван не тронут, как бы ни хотелось Суа выведать секреты Кайна Джакарры.

Сам Кайн, как гласили слухи, умер давным давно, но славный род Та-Кема и Джена Джакарры не пресекся - была еще младшая ветвь семейства, изобретенная Дженнаком на крайний случай лет семьдесят назад. Теперь он мог представиться потомком дальнего родича Кайна, никем никогда не рожденного, но существовавшего вполне благополучно в сфере официальных документов, в той особой реальности, что связывает личность с обществом и властью. Подтверждающие родство бумаги хранились в архивах Чилат-Дженьела, Шаихо и Сериди, в сейфах с кодовым замком, и Дженнак, смотря по ситуации, мог выбирать из трех вариантов: сын, внук или младший брат Пема Джакарры, носитель родового имени Джен, бесспорный наследник Кайна, проживавший до последних дней то ли на Дальнем материке, то ли на острове Ама-То, а может и вовсе в княжествах Хинга. Этот новый Джен Джакарра был человеком непоседливым, большим любителем постранетвовать, как и его достойная супруга красавица Айчени. Теперь вот в Ледяные Земли их занесло - и не одних, а в дружеской компании...

Он улыбнулся чакчан, повернул голову и осмотрел мчавшие за ним упряжки. Амус с Иратом, Клык Рыси с Аранной, Два Очага с Кадиани... Ират был печален, Амус спокоен, Рикар, похоже, хотел о чем-то расспросить, а от Логра исходило ощущение вины и неудобства. Причина была известна Дженнаку, но обиды он не держал, полагая, что грех Кадиани простителен и искуплен признанием. Сказано в Книге Повседневного: пощади врага, если уверен, что он станет другом, а не уверен - убей! Но Логр врагом ему не был, а другом стал, хоть и не сразу.

В лунном свете снег поблескивал голубыми и синими искрами. К середине ночи эго сияние сделалось ярче, многоцветнее, а его источник как бы приподнялся над плоской равниной. Амус, ехавший вслед за Дженнаком, затянул протяжную песню, какой дейхолы приветствуют море и всякую большую воду; тихие горловые звуки рождались и умирали в морозном воздухе. Псы поумерили бег, принялись ворчать и взлаивать, требуя отдыха и еды, и через недолгое время Дженнак остановил упряжку. Перед ним лежал покрытый льдом залив; у берега тянулись нескончаемой полосой торосы, где в человеческий рост, где вдвое-втрое выше, к востоку, уже на твердой земле, громоздились обледенелые скалы, вершины которых играли всеми цветами радуги, а между скалами и морем оставался проход, неширокий, но как раз подходящий для нарт, запряженных собаками.

– Отдыхаем половину кольца. Советую размяться, - сказал Дженнак и поднял из саней Айчени. На миг она прижалась к нему; волосы и мех воротника щекотали шею Дженнака, а кожа Чени пахла как медвяные луга в горах Арсоланы. Вдыхая этот аромат, он представил, как жилось без него Джумину, и ужаснулся.

Сыновья Зимы начали кормить собак, Амус помогал им. Целитель и историк затеяли борьбу. Ират был моложе и сильнее, но Аранна, закаленный трудными походами, не уступал, и чтобы опрокинуть его в снег, Ирату пришлось повозиться. Кадиа- ни держался особняком и прятал глаза. «Подойди к нему, успокой», - шепнул Дженнак Айчени.

Сам он направился к берегу, залез на ледяную глыбу и оглядел залитое лунным светом пространетво. Залив широкой дугой уходил за линию горизонта, ограничивая гигантский полуостров на северо-западе Эйпонны. Со стороны Азайи земля тоже выдавалась в море, будто два континента стремились соединиться, восстановить ту связь, когда они были единым целым, и лес Сайберна простирался от Айральских гор до берегов Бескрайних Вод. Но и сейчас большую часть года Азайю и Эйпонну соединял ледовый мост, и, вероятно, еще на заре времен люди перебирались по нему с востока на запад и с запада на восток. Во всяком случае, между дейхолами и туванну было больше сходства, чем различий, и специалисты считали их одним народом, хотя и разделенным на множество племен.

Но Дженнак не думал об этих этнографических тонкостях, а высчитывал расстояние, которое надо было пройти но берегу залива. Карта, запечатленная в его мозгу, была точнее, чем нарисованная на бумаге; он видел не только изгибы берега, бухты и выступающие мысы, широкую полосу торосов и гладкий лед за нею, но также своих преследователей, сотни воздушных машин и пеших отрядов, что надвигались с юга и востока. Тайранта, как чудилось ему в видениях, стала грудой обгоревших бревен, но Суа Холодный Дождь остался жив, и по его приказу и воле поднялись все гарнизоны севера. С восходом солнца они обнаружат санный след, подумалось Дженнаку. Найдут его, но потеряют в этом месте, у замерзшего моря; лед - не снег, и отпечатков на нем не останется. Эта ночь, потом следующая, и они достигнут места, где до азайских берегов дотянешься рукой... Куда он отправится дальше? В тот маленький хоган в Небесных Горах, где кончилась жизнь Кайна Джакарры?.. Или в Ханай, проститься с братом Никлесом?.. Или в Сериди, к могилам Чоллы и Джемина?.. Или в Хайан - взглянуть в последний раз на город, где родился?.. Куда ни поедешь, путь завершится в Чанко, ибо пришла пора прощания. Че Чантар ждет, и ждут Безымянные Звезды...

– Прости, Джу, если помешал...

Он обернулся и увидел Ирата.

– Не помешал. Мне приятно тебя видеть, друг мой. Было время...
– Дженнак замолчал, всматриваясь в ледяной простор. Затем промолвил: - Было время, я стоял на ступенях святилища. Храма Вещих Камней в Цолаие, и был со мною юноша Ирасса из твоей семьи, храбрый воин и верный товарищ. Там, в Цолане, он и остался... принял смерть от тасситских клинков... Ты похож на него, Ират. Как ты можешь мне помешать?

Целитель молча склонил голову.

«Не он защищал меня в том бою, - подумал Дженнак, - но будет другая битва, и встанет Ират рядом со мной, встанет, как стоял Ирасса, но я не дам его убить. Не дам, клянусь Святыми Книгами!»

– Вы говорили прошлым вечером - ты, тари Айчени и лорд Менара, - произнес Ират.
– Я слышал. Это нехорошо, Джумин?

– Если не скажешь другу, то кому?
– Спрыгнув с ледяной глыбы, Дженнак коснулся плеча целителя.
– Ты услышал, и этого достаточно. Об этом я не жалею, но горько видеть мне твою печаль.

– Скоро мы расстанемся, и потому гложет сердце мое тоска, - сказал Ират.
– Хотел бы я быть с тобой на ступенях того Храма, по это - дело прошлое... А там, куда ты уйдешь с тари Айчени, и вам не нужен.

– Нужна память о тебе, - возразил Дженнак.
– О Рикаре, Логре, Амусе, Цонкиди-ако и многих, многих других, кто встретился Джумину в этой и в прошлой жизни. Кто мы такие без этой памяти? Незванные гости из чужого мира... А с нею мы...

– ... боги, - закончил целитель.
– Существа, наделенные силой, бессмертием и мудростью.