Цейтнот
Шрифт:
— Это личное, — уклончиво пояснила она, и Клинт понимающе кивнул.
— Дописывай, Лора уже приготовила ужин. Я даже отсюда чувствую запах свиной отбивной.
Ванда перечитала последнюю строчку, собиралась было добавить кое-что ещё, но, засомневавшись, закрыла блокнот и прижала к груди.
***
Ночью начался дождь, он барабанил по стёклам, мешая спать, и Ванда ворочалась в постели почти до самого утра, пока не догадалась закрыть окно. Проснулась она только к обеду, вся разбитая, и голова неимоверно раскалывалась, хоть на стенку лезь. Дети скучали в гостиной: Лила свесилась с дивана и монотонно ныла, что ей нечем заняться, Купер игнорировал сестру, лениво переключая каналы на телевизоре.
— Если ты ищешь Клинта, то он спит, — прошептала Лора, не отрывая взгляда от вязания. Спицы в её пальцах двигались быстро и ловко, только и успевай следить. На шее висела цепочка с обручальным кольцом её мужа. — Нейт всю ночь капризничал, и Клинт не выспался.
Ванда кивнула, и собиралась было уйти, как Лора отложила вязание и внимательно на неё посмотрела:
— Возможно, я сейчас скажу совсем не то, что ты предпочла бы услышать. Я бы хотела сказать спасибо Пьетро за тот поступок, что он для всех нас совершил, — Ванда невольно поджала губу и нахмурилась. С Лорой они хорошо общались, но никогда друг с другом не откровенничали. — Знаю, это звучит немного странно, но я действительно ему благодарна. И тебе тоже. Наверное, Клинт уже говорил это… — голос Лоры дрожал, она расчувствовалась, едва сдерживаясь. — Если бы не твой брат, дети остались бы без отца, а я без мужа. Мы не хотели тебя оскорбить тем, что назвали сына в его честь. Это как дань уважения, знак памяти.
Ванда скосила взгляд в сторону детской кроватки и кивнула. Слова Лоры больно резали по сердцу, стыдили, и ей было неловко такое слышать. Все хвалили её брата, называли героем, а она до сих пор считала, что он поступил невероятно глупо. Эту мысль сложно было вытравить из головы. Ванда поспешила замять разговор, понимая, что ещё чуть-чуть и она разрыдается.
Её немного трясло, пока она шла по коридору, отстранённо вслушиваясь в скрип половиц. Она остановилась у входа в спальню Бартонов и воровато оглянулась. Медленно, боясь даже дышать, приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Клинт спал, свернувшись калачиком, откинув одеяло в сторону. Ванда не видела его лица, лишь волосы, которые трепал ветер из открытого настежь окна. Она испытала неимоверное желание укрыть его, но тут же смутилась столь откровенно пришедшей в голову идеи и вышла из спальни.
В последнее время её часто посещали странные мысли, и она ловила себя на том, что постоянно наблюдает за Клинтом исподтишка. Было в этом что-то неправильное, постыдное, словно подглядывать за человеком в душе.
Ванда, пошатываясь, спустилась на кухню, чтобы сделать себе чай. В гостиной Купер и Лила игрались подушками, видимо, скука доконала и их. Лила верещала буквально на весь дом, перепрыгивая с дивана на кресло и обратно, не забывая при этом бить брата подушкой по ногам.
— Ванда! Скорее иди к нам, ведь лава поглотит тебя, — закричала она, подзывая её к себе, и Ванда усмехнулась.
Купер схватил сестру за руку, отобрал у неё оружие и повалил на пол, отчаянно щекоча ей бока. Лила вопила, давясь смехом и слезами, и Ванда широко улыбнулась. Они напоминали об их с братом детстве, как они ссорились из-за мелочей, например, из-за мороженого. Как отбирали друг у друга игрушки, как Пьетро однажды покрасил волосы её куклы зелёнкой, а потом она так горько рыдала, что ему стало стыдно. Как жаль, что им пришлось так рано повзрослеть и забыть о детских шалостях. Сейчас ей этого так не хватало.
Захотелось сказать детям, чтобы они друг друга берегли и не давали в обиду, ведь всё, что у них сейчас есть — это семья. Но слова застряли в горле. Ванда не смогла заставить себя произнести столь банальную фразу и просто ушла на кухню, чувствуя разрывающую её пополам печаль. Настроение
мигом испортилось.***
Дождь лил весь день, весь вечер и явно будет терроризировать их всю ночь. Клинт изнывал, не находя себе занятий, пил пятую кружку кофе и уже в восьмой раз подряд выигрывал у сына в приставку. Надо было найти какое-нибудь дело, просто так Клинт сидеть не умел. Лора готовила ужин, Бартон чмокнул её в щёку, собираясь было почистить лук, но жена кивнула в сторону веранды:
— Ванда скучает, сходи лучше к ней.
Клинт удивлённо приподнял брови, но всё же подчинился. На улице было прохладно, дождь барабанил по недавно заменённым ступенькам, а девушка сидела на скамейке и что-то задумчиво писала, всё время покусывая кончик ручки. Несколько минут он наблюдал за ней, смотрел, как она морщит лоб, словно пытается что-то вспомнить, закусывает губу, поправляет волосы. На душе было спокойно от мысли, что Ванда так старается выполнить домашнее задание психотерапевта. Не артачится, а послушно изливает свою душу на клочке бумаги. В прошлый раз, когда она была такой покладистой, она серьёзно намеревалась убить себя. Но сейчас Клинт не беспокоился, ему казалось, что Ванда под контролем.
Девушка наконец его заметила и, будто испугавшись, закрыла исписанный лист рукой. На секунду Бартон ощутил любопытство, захотелось прочитать, что же она там написала, но это было слишком подло. Он не мог себе такое позволить. Он улыбнулся.
— Пойдём.
— Куда? — удивилась Ванда, когда её схватили за руку и потащили на улицу.
Ливень был такой сильный, что они с Бартоном тут же промокли до нитки.
— Что ты делаешь?
Клинт скинул с себя кроссовки и босыми ногами прошлёпал на лужайку.
— Иди ко мне. Снимай обувь.
— Зачем? — недоумевала Ванда, пытаясь прикрыть голову руками, хотя в этом уже не было необходимости. Мокрые волосы липли к лицу, было холодно.
— Тебе обязательно нужен ответ на этот вопрос?
Девушка удивлённо оглянулась, не понимая, что нашло на Клинта. Она долго колебалась, но затем всё же тяжело вздохнула и сняла кеды.
— Чувствуешь? Траву под ногами? — поинтересовался Бартон, но Ванда покачала головой.
Она ощущала лишь грязь, слякоть, а трава грубо щекотала ей пятки. Никакого удовольствия, ничего возвышенного. Клинт усмехнулся и пожал плечами.
— Зачем ты вытащил меня под дождь? — не понимала Ванда, подходя ближе.
Мужчина жмурился, подставляя лицо под ливень, улыбался, словно довольный кот, но ёжился от холода.
— Мне было скучно.
Ванда вздохнула и скрестила руки на груди. Клинт приобнял её за плечи, и она растерянно застыла, не зная, что делать.
— Ты наверняка никогда не ходила по мокрой траве. Вот и первый раз. Можешь описать свои ощущения в дневнике и дать почитать своему доктору.
Девушка потопталась на месте, понимая, что ничего не испытывает. Ноги замёрзли, она начала дрожать. Наверное, она совсем не понимает скрытого замысла Клинта. Никакого единения с природой, лишь раздражение. Может быть, это именно то, что отделяло её от всех людей и делало странной?
— Скажи, ради чего мне стоит жить?
Этот вопрос застал Клинта врасплох, он посмотрел на Ванду, отмечая, как серьёзно и невероятно взросло она выглядит.
— Я не могу ответить на твой вопрос. Каждый для себя решает сам.
— А ради чего живёшь ты?
— Ради семьи. Людей, которых я могу спасти.
Ванда отвела взгляд в сторону, чувствуя, что рука Клинта на плече прожигает на её коже дыры даже сквозь кофту. У неё не было семьи, ради которой можно было жить. Бартон хотелось сказать нечто такое, что приободрило бы её, но как назло в голову ничего не лезло. Была какая-то пустота, словно все мысли чего-то испугались и разлетелись кто куда.