Чипсы

– - Это переходит всякие границы, Пропана Ивановна!
– я была просто потрясена.

Зная много историй от папы о бытовых обоюдных конфликтах, я всё равно просто негодовала. Меня возмутило издевательство - у Пропаны Ивановны отняли палку!

– - Знаешь, Арина... Я пока сижу здесь в заточении, всё вспоминаю детство. Дом на Пречестенке, которого сейчас уже нет. Вспоминаю, как тогда люди были воспитаны. Был совсем другой настрой. Было чисто на улицах. Не поверишь: морозы были такие, что Москва-река замерзала. Мы катались по ней на лыжах. Сейчас всё совсем по-другому.

– - Пропана Ивановна, я обещаю вам - папа разберётся.

– - Не надо, Арина, впутывать в это дело папу. Бога ради. Вот, если папа сможет притормозить газету.

– - Это даже не обсуждается. Это само собой. Заметки не будет, Пропана Ивановна, -- у меня почему-то подкатил комок к горлу и я сглотнула.

– - Ну и прекрасно.

– - И что же прекрасного, Пропана Ивановна?

– - Что статьи не будет Аришенька! Спасибо тебе. Заранее спасибо. Я, видишь ли, не хотела брать учеников, тем более учениц. Но что-то мне подсказало, какой-то душевный барий: это мой крест, надо девочку взять. Ну конечно ты выглядела послушной и выносливой...
– - и Пропана Ивановна заревела. Самым натуральным образом, в голос! Так же, как и я ревела, когда меня бросил Дэн.

Я опешила, сидела вкопано и старалась спокойно переждать, мне тоже хотелось плакать.

– - Извини, -- сказала Пропана Ивановна.
– Пожилому человекуочень тяжело одному. Бернард Шоу говорил, что бороться за жизнь приходится в старости. Никакого уважения к старости. Я думаю теперь: что бы я без вас делала? Папа твой - удивительный. На такой должности, так загружен и такой душевный... И вот ещё, -- Пропана Ивановна высморкалась в грязный замусоленный платок.
– - А кто поможет остальным страдающим?

– - Никто, Пропана Ивановна, не поможет.

– - Ты уверена?

– - Да.

– - А Бог?

– - Нет. Бог без вопросов поможет, Пропана Ивановна. Бог должен обидчиков наказать. Хоть я очень в этом сомневаюсь.

– - В Боге?

– - Нет. В том, что обидчиков накажет.

– - Арина! Тебе четырнадцать! И ты так рассуждаешь... Это неправильно.

– - Пропана Ивановна! Папа со мной занимается с семи лет.

– - Чем? Философией?

– - Нет. Психологией жертвы. Разъяснениями, объяснениями моделей поведения. И мама немного занимается. Но мама больше по межличностным отношениям.

– - И что ты вынесла из этих занятий?

– - Я вынесла из всех этих занятий общеизвестные истины, Пропана Ивановна. Ничего нового.

– - А истины общеизвестные - какие?

– - Элементарные. Общество делится на тех, кого обижают

– - И тех, кто обижает?
– с сарказмом перебила Пропана Ивановна.

– - Нет, Пропана Ивановна. На тех, кого никогда не обижают. Общество делится на жертвы и ни-в-коем-случае-не-жертвы.

– - То есть агрессоров?

– - Нет, Пропана Ивановна.

– - Как это так? Если не жертва, значит агрессор. Волк и ягнёнок. Разве нет?

– - Нет. Есть жертвы. Их обижают, на них нападают, их, извините за бандитское выражение, кидают. Причём жертва при определённых обстоятельствах может быть и агрессором...

– - И кто это в магазине заставляет их носить эти жуткие чепчики, -- засмеялась Пропана Ивановна.
– Чепчик у ней на лоб съезжает, она кричит... Смешно.

– - В Оболтусе декор под девятнадцатый век, -- я реально испугалась, что Пропана Ивановна сошла с ума: так перескакивать с темы на тему.

– - Да. Я не подумала. Позапрошлый век. Отсюда и чепчики, которые бросали в воздух. Знаешь, откуда это?

– - Нет Пропана Ивановна. У них в Оболтусе и халатики такие в рюшечку, -- сказала я.
– -Но это всё равно - жертвы, понимаете?

– - Вот эта в чепчике, вылившая на меня ведро из окна, жертва?

– - Да. Это очень тонкая тема, даже деликатная, но вполне себе изученная.

– - Хорошо, -- кивнула Пропана Ивановна.
– Не будем больше об этой неприличной заведующей. Будем обо мне. Я - жертва?

– - Жертва, Пропана Ивановна.

– - Я? Я--жертва?

– - Вы не обижайтесь, Пропана Ивановна. Возраст - всегда фактор риска. У пожилого человека нет возможности ответить. Он бережёт своё здоровье. Плюс накладывается жизненный опыт, пожилой всегда склонен промолчать, приспособиться.

– - То есть ты думаешь, я не стала отвечать в магазине, потому что у меня было мало сил?

– - Да.

– - Понимаете, Пропана Ивановна, возрастные люди - это группа риска, вы же сами сейчас приводили чьи-то слова о старости, -- повторила я твёрдо.

– - Ариша! А остальные жертвы -- кто?

– - Вам признаки перечислить?

– - Ну... перечисли.

– - Неуверенные, сутулые, с восторженным взглядом, с петляющей походкой. Это я вам даю внешние ориентиры. Есть ещё другие поведенческие особенности жертвы. Главная из них - они принимают поведение других, привыкли, что с ними не считаются их - игнорируют. Они отмалчиваются, не сопротивляются. Они не настаивают на своей позиции, принимают ситуацию, такой, какая есть. Жертва - это прежде всего конформист. Я сама так себя вела.

– - Но, Ариша! Ты перечислила черты просто интеллигентного человека. Просто воспитанного человека!

– - Нет, Пропана Ивановна. Я перечислила психологию жертвы. А интеллигентный человек он прежде всего за справедливость, а потом за себя. Папа мне так всегда говорит. Интеллигентный человек не промолчит и скажет правду в глаза.

– - В этом ты права. Но ведь мягкий и неуверенный человек может очень жёстко повести себя в принципиальной ситуации и пропустить мимо ситуацию бытовую, такую, как мой конфликт в гастрономе, например.

– -Мы говорим, только о моделях поведения по факту, без "мог бы повести". Мы говорим: "в такой-то ситуации жертва ведёт себя так..." или "в этой ситуации сильный человек ведёт себя следующим образом..."

– - Сильный человек - это кто?

– - Тот, к кому агрессор даже не посмеет подходить.

– - И к кому же не посмеет?

– - Я говорю же! Агрессор оценивает внешность прежде всего. Нужен уверенный взгляд, расправленные плечи, чёткая походка, нужно контролировать ситуацию вокруг себя, держать сумочку в неудобном для грабителя месте...и палку тоже...
– - я замолчала: если честно, мне надоело объяснять. Тут иногда и объяснять-то бесполезно, это надо пережить, чтобы понять.