Цветок Эридана

–  Не болтайте глупостей, - отрезала Стелла ди Муян.
– Если оставить вас без присмотра, вы начнёте вести себя как вздумается и спровоцируете этих дикарей на что-нибудь ужасное. Полагаю, никому не хочется быть изнасилованной прямо на столе?
– она окинула притихших девушек строгим взглядом.

–  Это твой единственный шанс познать любовь, Стелла, - усмехнулась Диана.

–  Вы такая мерзкая особа, мисс Саем, что я оставлю это без комментариев.

–  И правильно, помолчи. Тебя никто не уполномочивал заступать на место Доры Инсары.

–  Какая жалость, что этикет для вас - всего лишь пустое слово. Если б вы больше думали о репутации, вам бы не требовалась гофмейстерина.

–  Кто пойдёт со мной делать маникюр?
– перебила девушка.

–  Я! Я!
– закричали Клерия и Элиза.

Элия Кельвин вздохнула, а Стелла осуждающе покачала головой, так как никто не желал слушать её проповедь - все убежали за Дианой.

Между тем во дворце чувствовалось оживление. Решётки главного входа были подняты, по коридору сновали молчаливые воины, которые разгружали телеги с вином и продовольствием. Девушки несколько раз бегали к большой железной двери поглядеть в замочную скважину. По их уверениям, за дверью находился огромный зал с расставленными столами: сейчас там мыли и украшали. Правда, один раз дверь неожиданно распахнулась, и любознательная мисс Торн налетела на эдлера Клица, за что фрейлину тут же сурово отчитала гофмейстерина.

Без пяти девять в апартаменты гостей явился гассер Неай. По случаю торжества он причесался и вычистил одежду. Вежливо поклонившись, молодой человек пригласил Еву-Марию почтить своим присутствием банкет. Королева милостиво кивнула и подала ему руку. Она была одета в роскошное старинное платье, приталенное под грудью, вышитое серебром и золотом, на которое ушло 50 метров парчи и тёмно-зелёного бархата. Её волосы были увиты жемчугом, на голове красовалась корона. Белая меховая накидка спадала с плеч принцессы, довершая величественный наряд. Все вокруг были восхищены, но сама Ева-Мария чувствовала себя постаревшей веков на пять. Фрейлины с целью поразить мроаконское общество разоделись в самые лучшие платья, лишь Дора Инсара, как всегда, являла собой образец чопорности.

Обогнув несколько коридоров, эриданцы подошли к парадному входу. Дальнейшее превзошло все ожидания Евы-Марии: как только двери открылись, чей-то громкий голос объявил её по-мроаконски, и в огромном мрачном помещении, освещённом лишь светом факелов, наступила тишина. Здесь было не меньше тысячи гостей, молодых и не очень; большинство были воинами, но часть выделялась роскошной одеждой, сшитой не из кож, а из парчи и шёлка. Их сопровождала вооружённая до зубов охрана. Мужчины были полной противоположностью франтоватых эриданцев и изнеженных, томных пиранийцев: высокие, крепкого сложения, беловолосые с тёмными глазами. Женщин отличала угловатость и непритязательность в одежде. По мнению фрейлин, их и женщинами-то нельзя было назвать - ни платьев, ни длинных волос они не носили. Что касается гофмейстерины, охрана преградила ей путь и оттеснила обратно в коридор. Прежде чем Дора Инсара успела поднять крик, дверь перед ней захлопнулась, и оскорблённая леди осталась за порогом, тщетно взывая к совести мроаконцев.

–  Господи, как же их много!
– Клерия Исона струхнула при виде такого количества незнакомых лиц.

–  А вон и король, - Аронсо указал влево, где в окружении эрлов стоял Хазар. Те повернули головы и молчаливо глядели на вошедших.

–  Как Вы думаете, он подойдёт к нам?
– нервничая, спросила Ева-Мария.

–  Не уверен, Ваше Величество. Кажется, он разговаривает с какими-то важными персонами.

–  Пфф! В этом зале нет никого важнее нас!
– и девушка без колебаний направила стопы прямо к ним.

С её приближением эрл со шрамом что-то обронил, а другие рассмеялись. Король шагнул навстречу эриданцам и без лишних церемоний взял принцессу за руку. Смешки сразу же увяли, лица вокруг стали почтительными.

Они двинулись по залу. Ева-Мария не понимала ни слова из того, что говорилось вокруг, и чувствовала себя залётной чужестранкой. Хазар не отличался многословием: несколько отрывистых фраз, кивок - и собеседник оставался позади. Роль королевы сводилась к тому, что она должна была мило улыбаться и демонстрировать свою красоту, и вскоре Ева-Мария откровенно заскучала.

–  О чём Вы с ними говорите?
– спросила она у халдора, накручивая на пальчик жемчужные бусы.

–  Объясняю ваше присутствие.

–  А почему на мроаконском? Это невежливо, ведь мы не понимаем, что Вы говорите.

–  Вам лучше помолчать, - неласково ответил Хазар.

Фрейлины следовали за ними, разглядывая зал. Горящие факелы освещали грубо обработанные стены из тёмного камня. На входных дверях были высечены узоры и изображения двух белых медведей, вставших на задние лапы. Больше здесь не было ничего примечательного, и они переключились на приглашённых.

–  Какое-то всё чёрно-белое, - разочарованно фыркнула Элизочка Торн.

–  Да, явно не хватает цвета, - понимающе кивнула Диана.

–  А почему здесь нет ни одного ребёнка?
– удивилась Клерия, отчаянно щурясь, чтобы хоть что-нибудь разглядеть своими близорукими глазами.

–  Потому что это дворец, а не ясли, - менторским тоном отозвалась Стелла.
– Воспитанные люди не водят с собой детей, чтобы они не раздражали окружающих своим поведением.

–  А у короля Коана их двое, и они были на всех церемониях.

–  И все хватались за голову, поскольку никто не смел сделать им замечание, а они вели себя просто ужасно! Вспомните, как они шумели в театре и кидались ложками на банкете, дразнились, толкались, сорвали парик с лорда Альмаса. И на любые попытки образумить маленьких негодяев их родители только умилялись: "Ах, какие милые проказники!" и "Что вы хотите, это же дети! Пусть играют".

–  Куда тебя понесло, Стелла? Ты не любишь детей? Почему-то я не удивлена, - ленивым тоном заметила Диана.
– Пройдёт ещё лет десять, и ты превратишься в злобную старую ведьму, которая ненавидит всё живое, потому что её никто не любит.

Фрейлина собиралась ответить, что, по её мнению, Диана Саем закончит свой путь в публичном доме, так и не научившись отличать любовь от удовольствий тела, но неугомонная Исона ткнула пальцем в мроаконца, которому на тот момент представляли Еву-Марию.

–  Ой, смотрите, какой толстый!

–  Тише ты, - зашипела Диана.

–  Но это же правда!

–  Миледи Исона, Вы проявляете невоспитанность, высказывая мнение по поводу чужой внешности, - по лицу Стеллы было видно, что она уже устала делать им замечания.

–  Но ведь Дора Инсара всегда говорит, что мы неподобающе выглядим.

–  Одно дело - указывать на ошибки в одежде, а другое - потешаться над недостатками людей.

–  А гофмейстерина сказала, что с Вашим ростом не годится быть фрейлиной.

–  Что за глупости!
– девушка была неприятно поражена.

–  Это правда! Она ворчала, что из-за Вас мужчины чувствуют себя неполноценными, особенно советник, он же невысокий.

–  Я не верю Вам, - фрейлина залилась краской.
– К тому же мисс Кельвин ненамного ниже меня. Да и Вы, миледи Саем...