Десять причин остаться с тобой

Потом, когда он попытался оставить ее в гардеробной, она удержала его, задавая вопросы об Индии. Ее красивая, понимающая улыбка словно совмещала в себе невинность и игривость. Он, очевидно, совсем ее не пугал.

И почему Элиза была так убеждена в том, что он поступит как джентльмен? Другие англичанки немного побаивались его. Элиза же таяла в его объятиях.

Маленькая дурочка была бесстрашной и милой, обладая всеми задатками непревзойденной соблазнительницы. Его желание обладать ею было непреодолимым. И поэтому, когда он не смог заставить ее умолкнуть, он в отчаянии запер ее в импровизированной клетке, пока сам не поддался порыву снова закрыть ей рот своим.

Боже, он все еще ощущал ее вкус, чувствовал, как наливается под его ладонью ее пышная грудь, как ее бедра раздвигаются, чтобы позволить ему прижаться ноющими чреслами к нежной, мягкой плоти ее…

«Не думай об этом», — говорил он себе, но его член уже затвердел.

Как будто это было возможно. Он, должно быть, проклят. Как будто сам Шива направил эту искусительницу, чтобы уничтожить его решимость обустроиться в Англии. Какое бы решение он не принял относительно нее, все равно оно ему еще аукнется.

Но какие же у нее соблазнительные губы. И эта грудь… мужчина может умереть, лаская эти груди, такие же соблазнительные и женственные, как у девадаси [3] . Он легко мог представить ее среди этих танцовщиц, одетую только в прозрачную вуаль из газа, с подведенными сурьмой глазами и накрашенными хной пухлыми, соблазнительными губами...

Черт возьми, он не заснет, если не избавится от этих навязчивых мыслей и проклятого возбуждения. Украдкой посмотрев на закрытую фрамугу, он лег на бок и взял в руку свой член.

3

Индийское название храмовых танцовщиц-куртизанок, служительниц в индуистских храмах; в Европе их называли баядерами.

Слушая ее нежное мурлыканье, он стал ласкать свою плоть. Он представлял Элизу обнаженной, молящей его взять в рот ее соски, целовать ее живот и войти в нее глубже… быстрее… сильнее...

Когда Колин кончил, то приглушил стоны подушкой. После этого он наконец смог уснуть.

Однако она продолжала ему сниться. То ласкала его изящными руками, то дарила ему наслаждение горячим, шелковистым ртом, а ее распущенные мягкие волосы касались его бедер. Так что неудивительно, что когда он проснулся, то снова был уже почти полностью возбужден, сожалея о том, что сон испарился, едва он открыл глаза. А потом Колин понял, что его что-то разбудило.

Какое-то время он лежал, напряженно прислушиваясь и выжидая. В комнату лился неясный предрассветный свет. Потом из гардеробной послышался громкий шум, и он резко сел. Что, черт побери, она теперь задумала? Ей следовало спать — он дал ей просто гору одеял. Он также оставил ей свечи и огниво, чтобы она ненароком ни на что не наткнулась в темноте.

Он встал с постели и поежился от холода, тут же охватившего его обнаженное тело. Придется смириться и одеваться на ночь. Хотя в Индии он спал голым, в Англии для этого было слишком холодно даже с зажженным камином.

Натянув бриджи, он накинул широкую свободную индийскую рубашку и потуже завязал узел на поясе, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы не оскорбить девичью впечатлительность Элизы. Потом он зажег свечу и постучал в дверь гардеробной.

— Элиза? С вами все в порядке?

— Я в полном порядке!

Ее оживленный ответ заставил его замолчать, особенно когда за этим последовал еще один громкий стук.

— Вы одеты?

— Да. А почему вы спрашиваете?

Он быстро открыл замок, распахнул дверь настежь и увидел, что девушка занята распаковкой картонных коробок. Зажженная свеча на одном из ящиков освещала всю картину слабым светом.

Он ожидал, что она, подобно его жене, будет дуться из-за того, что он разрушил ее планы, но уж никак не рыться с энтузиазмом в его вещах.

И не просто так, а с шиком. Она сняла свое мужское одеяние и завернулась в большой кусок расшитого золотыми нитями шелка, который он купил в Индии в подарок для родственниц. От этого зрелища у него пересохло во рту.

Ткань не только подсвечивала теплый оттенок ее кожи и заставляла медово-каштановые волосы сиять — Элиза задрапировала ее на груди лишь чуть выше сосков и накинула на одно плечо свободный край, оставив обнаженным второе кремовое плечо, а также большую часть груди.

Она стала даже привлекательней, чем в облегающем мужском наряде. Он бы все отдал за возможность провести языком по темной ложбинке между ее пышными…

— Вы что-то хотели? — спросила она.

«Тебя. В моей постели. Сейчас же».

Он тихонько выругался.

— Чем, черт возьми, вы тут занимаетесь?

Она пожала полуобнаженными плечами, явно совершенно не переживая из-за его вспышки гнева или своего возмутительного одеяния.

— Я решила развлечь себя и посмотреть, что вы с собой привезли из Индии.

Он посмотрел на коробки, содержимое которых теперь лежало в беспорядке.

— Вы не имели права рыться в моих вещах, — процедил он.

— Я не думала, что вы будете возражать. — Когда он гневно посмотрел на нее, Элиза весело добавила: — Ведь мне больше нечем заняться.

— А как насчет сна? — рявкнул он. — Именно этим большинство людей занимается в такое раннее время.

— У большинства людей нет моих проблем, — она с вызовом посмотрела на него. — Мне же надо было как-то отвлечься от мрачного будущего, верно?

Проклятье! Она упрямо, как вода, точащая камень, гнула свою линию. И он, черт возьми, даже начинал верить в ее сказку. Она явно отчаянно старалась сбежать, так отчаянно, что отказывалась говорить, кто она такая, даже после того, как он грубо с ней обошелся.

Он отбросил эту мысль. Такие женщины, как она, умеют заставить мужчин поверить в свои выдумки. Для нее это просто игра, и он не позволит ей выиграть.

— Так что такого увлекательного вы нашли? — спросил он, решительно настроенный не дать ей снова втянуть его в обсуждение ее россказней.

Она постояла в нерешительности, а потом стала что-то искать в вытащенных вещах.

— О, я нашла много интересного. Прелестную расческу из слоновой кости… кожаные тапочки… и несколько интересных картинок.

Она снова решительно посмотрела на него:

— Скажите мне, сэр, что означает «конгресс ворон» [4] ?

«Что? Неужели она нашла…»

— Потому что именно так называется эта картинка. — Она подняла ее, и он увидел еще несколько, разбросанных на коробке в глубине комнаты.

4

Поза «Камасутры» наиболее известная как «69».