Десять причин остаться с тобой

— Черт побери, я вовсе не играю! — Он резко прижался к ней нижней частью тела, и она почувствовала, как в плоть между ее ног упирается нечто большое и твердое. И это был не пистолет. — Вот, что случается, когда мужчина возбужден. Мне показать, что происходит, когда он удовлетворяет свое желание?

Наверняка, он снова блефовал. Она была почти уверена в этом. И все же ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы мило улыбнуться ему и бросить ответный вызов:

— Давайте.

Он напрягся, и выпуклость чуть ниже его талии стала больше. Элизе было все труднее игнорировать эту явную, настоящую угрозу.

И тут Колин выругался и скатился с нее, тяжело и неровно дыша.

Опустив голову назад, Элиза постаралась успокоиться. Этот раунд она выиграла. Но сколько еще она сумеет продержаться?

Ей понадобилась какое-то время, чтобы восстановить душевное равновесие. Затем, сев на ковре, она искоса посмотрела на него.

— Спасибо. За то, что, как я и думала, оказались настоящим джентльменом.

Грубо выругавшись, Колин поднялся, окинул Элизу сердитым взглядом, потом решительно протянул ей руку, чтобы помочь встать. Девушка отпустила ее, как только поднялась. Она все еще ощущала давление его возбужденной плоти, прижатой к ней, и опасалась, что если Колин будет настаивать, то она позволит ему сделать с ней все, что он захочет.

Элиза поморщилась. Чертов упрямец! Те немногочисленные мужчины, которых она встречала во время школьных мероприятий, явно были шокированы ее смелостью, обилием веснушек и неподобающей молодой девушке склонностью крепко выражаться. Но Колину, несмотря на его недовольство ею, казалось, все это даже нравилось.

Пока она застегивала жилет, он смотрел на нее с устрашающей хмурой гримасой.

— Вы же понимаете, что будь на моем месте любой другой мужчина…

— Знаю, — ответила она, стремясь избежать еще одной нотации.

— Что же мне с вами делать? — спросил он, вышагивая по комнате, как пантера. Она видела его тревогу в каждом резком движении. — Вы не хотите идти к магистрату с вашей «сказочкой», а я не могу позволить вам ехать в Хонитон одной.

Ее «сказочкой»? Черт его побери, он все еще отказывался ей поверить.

— Вы могли бы отвезти меня в Хонитон в своем кабриолете и проследить, чтобы я села почтовую карету в целости и сохранности.

— А что потом? С вами по пути в Лондон может случиться все что угодно. Повторяю: все что угодно. Лишь один взгляд на ваше тело и волосы…

— Я не стану снимать капюшон и останусь в плаще.

Колин фыркнул:

— Заходя на постоялые дворы или садясь в экипаж, когда люди будут вас толкать? Вам это никак не удастся. — В его глазах цвета кофе появилась решимость, и он направился к Элизе. При этом его сюртук распахнулся, и она увидела пистолет. — Если вы не даете вернуть вас к опекуну, то мне придется запереть вас здесь до утра. Тогда я смогу поехать в Брукмур и выяснить, кто он такой.

Элизу охватила паника, и ей стало трудно дышать.

— А когда выясните?

— Переговорю с этим джентльменом и узнаю, правду ли вы говорите.

— Он просто солжет вам, — угрюмо сказала она. — Так же, как солгал миссис Харрис, сказав, что я вернусь через несколько недель на сезон в Лондоне.

— Поверьте, я не дурак, — ответил он, — и могу понять, когда человек лжет.

— Да неужели? — язвительно спросила она. — Вы считаете, что я лгу, а я говорю чистую правду.

— Вы преувеличиваете, а не лжете, — бесстрастно ответил он.

— Ну поговорите вы с ним, а что потом?

— Зависит от того, что он скажет.

Она разозлилась:

— Ну да. И поскольку он мужчина, вы, конечно, скорее поверите ему, чем мне.

— Я этого не говорил.

— Но вы об этом подумали, — она хмуро посмотрела на него. — Лучше я рискну, путешествуя в одиночестве, чем с вами.

— А я вам этого не позволю. Так что давайте найдем вам место, где вы сможете поспать.

Она пыталась найти новые убедительные аргументы, но зачем? Ничто не могло заставить его изменить свое мнение. Трезвый, он был даже упрямее ее пьяного дядюшки. Он не оставил ей иного выбора, кроме как позволить ему вывести себя из комнаты.

И что теперь? Колин будет настороже и не позволит ей сбежать. А как только он узнает, что она племянница магистрата, то снимет с себя всякую ответственность. Потому что новый в городе человек не станет из-за нее связываться с властями.

Если только…

Он, казалось, находил ее привлекательной, несмотря на оскорбительные намеки на то, какой она будет плохой женой. Почему бы этим не воспользоваться? Если она сможет хотя бы чуть-чуть влюбить его в себя, то, вероятно, он не станет так торопиться поутру вернуть ее дядюшке. Возможно, она даже сможет убедить его отвезти ее в Хонитон.

Сумеет ли она? Она видела, как другие девочки в школе флиртовали и дразнили парней, заставляя тех исполнять их капризы. У нее самой это не выходило, поскольку было недостаточно практики, но ведь попытка — не пытка.

Когда хозяин дома вел ее к лестнице, удерживая железной хваткой за локоть, она искоса на него взглянула. В его глазах светилась решимость, а челюсти были крепко сжаты. Колин не был каким-нибудь юным поклонником или застенчивым младшим братишкой подруги, которого женщина могла бы безнаказанно дразнить. Он был сильным мужчиной с переменчивым настроением. Если он потеряет над собой контроль…

Она решила не обращать внимание на внезапный прилив грешного желания. Честное слово, она этого не хотела. Она лишь хотела сбежать от дяди. И она все еще может это сделать, если будет осторожной. В конце концов, если Колин не потерял над собой контроль, когда она лежала под ним, то вряд ли это случится, если она с ним немного пофлиртует.

А если она неправа?

Значит, придется рискнуть.

* * *

Колин лежал, уставившись на балдахин кровати, и отчаянно желал, чтобы сон избавил его от страданий. Но пока Элиза продолжала ходить по смежной комнате, заснуть ему не удавалось.

Он не хотел закрывать ее в своей гардеробной, так как там было еще много неразобранных коробок, а спать можно было только в шезлонге. Но во всем этом проклятом доме только за этой комнатой он мог беспрепятственно наблюдать. Там были лишь дверь и окно с фрамугой, которые вели в его спальню.

Он не мог рисковать тем, что она попытается сбежать с этого этажа. А она вполне могла это сделать — вылезти в окно, упасть и сломать свою красивую шейку. И тогда это тоже будет на его совести.

Передвигаясь по комнате, она что-то мурлыкала себе под нос. Колин застонал. Боже, что за упрямица. Неужели пытается свести его с ума? Принимая во внимание то, что он едва не соблазнил ее в гостиной, ей следовало бы вести себя тихо, чтобы дать ему время успокоиться. Но нет, после того, как она возбудила его сладостно невинным откликом на его неблагоразумные поцелуи, а потом отказалась сказать ему то, что он желал знать, Элиза, как королева, гордо продефилировала впереди него вверх по лестнице. А он плелся сзади, безуспешно пытаясь оторвать взгляд от соблазнительно покачивающихся бедер.