Дети, сотканные ветром 2

Лев в нетерпении заёрзал в кресле: наконец-то Киноварный обмолвился о том, ради чего мальчик три месяца скрывался в чуждом ему обществе. Рука вновь машинально потянулась к янтарю под рубашкой. Лев поборол подсознательное желание, что не скрылось от глаз Поверенного.

– Ты, видимо, без дела не плутал по Трезубцу. Рассказывай.

– Сударь, я узнал, что дерево Ладо редко кому удаётся увидеть. Его невозможно отделить от земли Края, где оно проросло. Дерево сразу гибнет. Но росток в камне… кажется, он живой.

Киноварный вставил монокль обратно и вгляделся в трубочиста, точно нашёл новую занимательную деталь на его испачканном лице.

– Отчего же такая уверенность?

– Потому янтарь действует, – робко произнёс мальчик. Он сомневался, стоит ли говорить про яркие сны и о женщине, живущей в них. – Иногда я чувствую, как росток шевелится. Невероятно, ведь он же в камне.

– Мы плавно подошли к тому, чему учат на старших годах обучения. Расскажу тебе вкратце, ведь я также вправе распоряжаться знаниями Собора в его стенах. Мы и весь мир вокруг нас состоим из мельчайших частиц. Звёзды в космосе, туман за окном, блюдце на столе. Всё одно. И частицы не частицы совсем. Кому они представляются катышками космической пыли, кому тончающими нитями, которые пронизывают десяток измерений. Может быть, все они правы, просто смотрят на них с разных сторон. Я веду к тому, что всё состоит из частиц, которые сдерживаются законами мироздания. И звёздам, туману и блюдцу нужна постоянство, чтобы не превращаться в нечто иное.

Киноварный совсем не по-щегольски почесал бороду. Собственный рассказ захватил его.

– Здесь и начинается самое занятное. Нашим предкам вдруг наскучила неизменность мироздания. Их наука и технологии достигли небывалых высот, и они задумали прорваться дальше границ, выставленных самой Вселенной. Опыты над собственной плотью и законами мироздания сделали их как никогда могущественными. А созданная неустойчивость мира лишь подначивала. Светлые умы нынешней эпохи сходятся в одном: наши предки зашли так далеко в расшатывание мироздания, что обратного пути уже не нашли. Мир треснул, и несчастные потомки остались на Осколках, потонув в тёмные века, время скорби и утраты могущества. Теперь мы зовёмся чаровниками. Дети, смотрящие через замочную скважину на былую мощь отцов.

Киноварный указал на грудь трубочисту и тот достал из-за пазухи янтарь. Как только Лев снял мешок, свет лучины померк, а сияние камня усилилось.

– Дерево Ладо выведено до Раскола, – продолжал Киноварный. – И ради одной цели: поддерживать равновесие жизни в нестабильном мире. Ты понимаешь, юноша?

– Сударь, вы хотите сказать, что янтарь бывает не совсем камнем. Он…

– Крошечный Осколок древнего мира, в котором поселилось дерево Ладо.

И там живёт та, кто так похожа на маму, со щемящей тоской вспомнил Лев.

Киноварный порылся в бумагах и достал футляр. Из него он вытащил ветхий свёрток. Лев посчитал, что Поверенный даст его рассмотреть, и потянулся.

– Ой-ёй! – отдёрнул свёрток Киноварный. – Моего влияния с трудом хватило, дабы позаимствовать его из книгохранилища. Нас ничего не спасёт, если госпожа Фронталь заметит отпечатки сажи на столь древней вещице.

Пристыженный Лев бесполезно протёр руки о штанину.

На развёрнутом пергаменте оказалась вычурная гравюра. Изображённое ветвистое дерево с пышной кроной пронизывали лучи солнца. У мальчика похолодело внутри, его сон отпечатался на бумаге.

– Тут надпись…

– Несущие свет, – прочитал Киноварный. – Предположительно. Такой письменностью перестали пользоваться задолго до Раскола. Несущие порядок. Закон.

– Знания.

– Вероятно, – Киноварный спрятал свёрток обратно в футляр. – Ты смышлёный юноша. И, вероятно, догадался, как рисунок перекликается с твоим блюстителем. Гравюры приписывают к одной малочисленной организации. Их деятельность походила на труд тех же Храбрых скитальцев. Но если спасители рода чаровников путешествовали за Пеленой ради открытия плодородных земель, то приверженцы лучезарного древа уходили в скомканные пустоши по неведомой причине. Полагаю, подобные блюстители облегчали их странствия.

Помогали понять чужой язык. Лев всей душой надеялся, что Поверенный не догадается об этом.

– Простите, сударь, – обратился трубочист. – Как мне поможет то, что мой камень…

– Истинное изобретение Праотцов, – перебил Киноварный. – Наши поиски хозяев янтаря необходимо начать со времён Раскола. При открытии Скитальцами края Собора в башне находилась древняя библиотека. Спустя десятилетия, с установлением царской власти над Краем, её вывезли. Многие знания оказались жертвами воровства или же бюрократии. Не печалься заранее: один мой давний приятель заведует одним из представительств царской библиотеки. Следует обратиться к нему, но это дело вновь потребует уйму времени.

– Чем же тогда мне заняться?

Поверенный задумчиво прокрутил рыжий ус.

– Пора тебе покопаться в геральдике. Часто приверженцы влиятельных обществ в собственный герб вносили отсылки. Ищи сходные облики лучезарного древа среди старых родов. Не забывай и про те, что угасли.

Лев помрачнел, и его перемена не скрылась от Киноварного.

– Скажи, отчего тебе гложет тревога?

– Вы тоже считаете, что я вымесок?

Киноварный нахмурился.

– Ах да. Каспар сообщал, что Глава ткачей вызывала тебя к себе. Не беспокойся, даже она не расслышит наш разговор.

– Да, сударь. Госпожа считает, что янтарь отдали моей маме откупом.

– Быть может. Подобным образом Великие рода издавна решали щепетильные затруднения. И всё же со стороны Главы Собора недальновидно считать так. Мне трудно предположить, чтобы столь мощный и малоизученный блюститель отдан твоей матушке как... возмещением затрат.

Настроение Льва улучшилось, но лишь пока Киноварный не нанёс новый удар.

– Завтра я отбываю из Собора. Возвращусь после Ряженья.

– А как же я?

– Изучение геральдики, работа трубочиста и учёба. Похоже, и без меня у тебя хлопот наберётся с горкой. Помни, Лев, образование – главный шаг для преодоления горизонта.

Глава 6. Игра воинов и звездочётов.

– Первая седмица грудня, а лёд уже схватил пруд, – сдержанно удивился Дым.

«Наверное, его родной край располагался южнее», – подумал Лев и сразу прикусил губу.

Хорошо хоть не сморозил глупость вслух. На Осколках нет направлений «юг» и «север». Старый компас, который не уцелел в стычке с бандитами, здесь был бы без надобности.

Трубочист и лунси прохаживались по берегу пруда. Студёный воздух щипал нос, но Лев радовался случаю выбраться из забитой копоти котельной. К тому же грудь под кителем грел янтарь.

У подхода к роще ребята заслышали треск льда.

– Водяной сгоняет ранний лёд, – Дым заглядывался на пруд. – Может статься, поздороваться с ним. Присоединюсь к вам после.

Лев не перечил. Дым всегда давал возможность переговорить с хранителем рощи наедине.

– Там вправду водяной живёт? – спросил лешего трубочист вместо приветствия.