Дети, сотканные ветром 2

– Все ежи впадают в спячку. Читал, что туманики п-предпочитают зимовать за Пеленой. Там они гнездятся в крошечных изломах п-пространства.

– Этот далеко не доползёт, – сделал вывод Вий.

– Чего он жрёт? – спросил Сорока.

– Улиток и насекомых, – ответил Клим.

– Без тараканов Собор беднее не станет.

– Постой, ты собрался ловить их ему? – усомнился Вий. – С чего тебе сдался ёж?

– Нет у вас «водосточной» жилки. Буду откармливать его на чёрный день.

Пимен скривил злорадную ухмылку, но Лев ему не верил. Из всех собравшихся подростков, только к Сороке он относился с насторожённостью. Тот «одалживал» еду на кухне и искал выгоду даже в наказаниях. Сейчас же, несмотря на слова, Пимен держал ежа с нежностью, зажимая рану.

– Фу, гадость, – Клим же поверил ему.

– Ты насиживал бока на ферме и не голодал, хлюпик. После жареных крыс ёжик покажется едой царя. Так ведь, Игнат?

– М-м-м, рагу из мучных мышей, – протянул Игнат.

Клима замутило, воображения ему не занимать.

– Решил! Назову ежа в твою честь, хлюпик, – объявил Сорока и положил туманика за пазуху. – Смотрите – княжна. Бьюсь об заклад, что её растрогает раненый ёж.

У дальней теплицы одиноко прогуливалась Есения. Её красное пальто выделялось в заиндевевшем крае Собора.

Наверняка шла рисовать цветы, решил Лев.

– Так и знал, что ты подобрал его не просто так, – прояснилось лицо Вия.

– Даже с мешком ежей, княжна не сплетёт тебе венок, – подтрунивал Игнат.

Княжна помахала Льву, и вьюны от удивления разинули рты. Лев в надежде, что Есения не заметит издалека его зардевшиеся щёки, помахал в ответ.

– Настанет день, и я срежу с тебя твои пуговицы, – с заговорщическим прищуром пообещал Пимен.

С приближением вечера эффект снадобья Василисы закончился. Лев умудрился заснуть на уроке омовения под чахлым деревцем. Его даже не беспокоило злющее завывание ветра об разлом в стене. По словам Клима, Полынь сперва предлагал вывесить трубочиста наружу, однако же ограничился тем, что соню засыпали перегнившей листвой.

Потому, когда Каспар на ужине нашёл Льва полусонного и с торчавшими отовсюду листьями, мысль выгнать нерадивого слугу в нём только укрепилась.

– Тебя ждёт работёнка в кабинете Поверенного, – объявил ключник. – Полагаю, после твоего сокрушительного провала, из следующей поездки по Осколкам он привезёт нам настоящего трубочиста.

Феоктист Киноварный располагался в комнате за багряной аудиторией. Под светом газовой лучины он перебирал пергаменты на рабочем столе. В отличие от Кагорты, Поверенный обставлял свой быт всеми удобствами. Ни кричащей позолоты, ни вычурной лепнины, однако каждая вещь намекала на её дороговизну.

– Добрый вечер, сударь, – поприветствовал Лев, и тихое эхо отскочило от стен. – Что-то случилось с камином?

В недоумении Киноварный оторвался от бумаг:

– Камин мне без надобности, так как кабинет отапливается паровым котлом. Да и потрескивание угля моё душевное состояние никак не затрагивает.

– Простите, тогда зачем меня вызвали, сударь? – осторожно спросил Лев. Сердце его замирало в ожидании неприятной подоплёки от Поверенного.

– Когда-то я обещал уладить проблему с твоим блюстителем. Присядь, пожалуйста.

Лев послушно направился к креслу с мягкой обивкой и нерешительно замер, вспоминая, отмыл ли он лицо от сажи.

– Ах да, – спохватился Киноварный и накрыл кресло дождевиком. – Располагайся. Судя по твоему виду, день выдался трудным.

Встреча с Поверенным была так ожидаема, и Лев поразился своему теперешнему спокойствию. Мальчик считал, что после их беседы он наконец-то покинет Собор. Вчерашний случай с янтарём его желание укротил. Неплохо сперва научиться пользоваться блюстителем, не падая в предсмертное состояние.

К тому же будет жаль расстаться с ребятами, когда они только приняли его за своего, подумал Лев и удивился неожиданной мысли.

– Минуту, – попросил Киноварный и вновь зарылся глазами в кипу бумаг.

Лев расслабился в кресле, кабинет располагал к тому, чтобы в нём ничего не отвлекало. Вот только в дальнем углу на полках сидели причудливые куклы.

– Нравится моё маленькое собрание? – не отрываясь от бумаг, спросил Киноварный.

– Оно… оставляет неизгладимое впечатление, сударь.

– Весьма точное определение, – усмехнулся Поверенный. – Привожу их с Дальних Осколков. Меня всегда занимало то, насколько быстро наше мышление способно ниспасть до культов и суеверий. Представь, могучая цивилизация, коей покорились пространства и само мироздание, вмиг погибла и похоронила под прахом великую культуру и науку. Не более века потребовалось, чтобы каждая община, выживавшая обособленно, придумала себе собственных богов. Даже спасители народа – Храбрые Скитальцы шли под знаменем Слепого странника, который оберегал их в скомканном пространстве и выводил на новые земли Осколков.

Киноварный чиркнул по пергаменту и вытер металлическое перо.

– Быть может, я тебя оскорбил. Быть может, ты веруешь в кого-нибудь из них?

Лев повнимательнее рассмотрел кукол. Некоторые из них выглядели довольно жутко.

– Никого не узнаю, сударь, – ответил Лев.

– Хорошо. В Соборе нет места замшелой голове. Итак, камень при тебе? – неожиданно спросил Киноварный.

Льву вспомнился разговор с Кагортой: Киноварный охоч до разных погремушек. Он неуверенно кивнул.

– Не беспокойся, здесь нас никто не подслушает.

Стало понятно, что за странное эхо возникало в кабинете. Похоже, Киноварный зачаровал помещение, накрыл его чем-то по образу купола. Полынь мельком упоминал о таком, как о наглядном примере того, чем полезно умение зачаровывать ветер.

– Я наслышан от Каспара о неувязках в моё отсутствие, – продолжал Киноварный. – Он недоволен твоими умениями. К тому же тебе не повезло заиметь неприятеля в лице мастера Распутина. Слугам хватало меньшего, чтобы оставить службу при Соборе. Однако Глава Бор удивил всех.

– Извините, сударь, они вынудили…

– Меня не беспокоят мелкие стычки подмастерьев, – твёрдо произнёс Поверенный. – Любое соперничество между стратами или же мастерскими хорошо раскрывает характер и закаляет будущих граждан Осколков. В Соборе также нет места детям. Особенно среди прислуги.

Киноварный снял монокль и принялся хорошенько протирать его, дав возможность оправдаться Льву:

– Простите, сударь, я не справляюсь. Моих знаний не хватает.

– Полагаешь, я не учёл того, что ты будешь не лучшим представителем цеха трубочистов? – Киноварный устало протёр глаза. – Рассчитывал, что мы разрешим твою беду, пока того никто не заметит.