Дети, сотканные ветром 2

– Чегось ты такой слащавый? – нахальный девчоночий голос огорошил трубочиста. – Явно не с наших улиц.

– Вы правда задумали нас пугнуть? – твёрдо произнёс Игнат.

Вожак шпаны глянул через его плечо. Туда, где, сидя на пеньке, что-то напевал отдыхающий торговец.

– Не бзди, дворянчик. Мы просто поздороваться пришли, – ответил вожак и отправился обратно за прилавок.

Девчонка без стеснения сверлила взглядом трубочиста. Клочок обгоревшей бумаги угодил ему на переносицу. Девчонка щёлкнула Льва по носу и со смехом убежала прочь.

– Ловко ты находишь подружек, – натянуто поддел Вий. – Пойдём отсюда.

Однако Игнат направился к бродячему торговцу. Тот не переставал петь про себя, когда подростки подошли к нему вплотную. С украшенной побрякушками бородой торговец выглядел неопрятно. Полушубок изношен до дыр, что моль побрезгует, а вот сапоги его были как у франтов с другого берега. В переносном лотке у него валялись бусы и глиняные свистки весьма непродажного вида.

– Добрый день, почтенный, – поклонился Игнат.

Вий с открытым ртом уставился на провожатого. Торговец перестал мурлыкать себе под нос и дружелюбно улыбнулся.

– День вправду добрый, дабы гулять по Водам с приятелями, – заговорил мужчина, поёрзав на пеньке. – Сульда знает, что его именем ты прокладываешь путь чужакам.

– Мастер одобрит, – тон Игната был серьёзен как никогда. – Дело наше ничем не навредит Водам. Как только мы доберёмся до затворника со старой мельницы, чужаки отправятся домой, ничего не забрав, ничего не увидев.

Торговец задумчиво подёргал себя за вплетённые в бороду колокольчики:

– Чем же так любопытен затворник соборным детишкам?

Пришла очередь Льву удивиться, хотя Вий продолжал непонимающе озираться по сторонам. Видимо, он не расслышал про то, что об их приезде известно во всех Сточных водах. Только городовые на станции и Сульда знали, что они прибыли из Собора, припомнил Лев.

Торговец загадочно захихикал и вперился глазами в трубочиста:

– Кажется, кто-то понимает язык офени? Я прав, трубочист?

– Простите, сударь, – оцепенел Лев. Его друзья теперь во все глаза смотрели на него.

– Зная Льва, хочу сказать, что вы ошибаетесь, почтенный, – Игнат покачал головой.

Торговец же не унимался:

– Так зачем тебе, трубочист, заходить вглубь Сточных вод?

– Чтобы найти важные для меня ответы, почтенный, – Лев на половине фразы понял, что он не в ладах с собственным языком.

Торговец побеждено заулюлюкал. Игнат побелел, а Вий схватился за волосы.

– Ой-ё-ё! Не так хорошо ты знаешь друзей, Мора, – мужчина не переставал ликовать. – Потому ты не прижился в Соборе, как тебе было велено. Ступай, трубочист. Ищи свои ответы.

Торговец откашлялся и когда вновь заговорил, то придал голосу старческое кряхтение:

– Купите платочки, дитятки. Нынче скорбный день, помяните наших Праотцов и Праматерей, сгинувших в Расколе. И сжальтесь над их потомками, которым уготовано прозябать на Осколках не одну жизнь… С вас златый, дитятки.

Лев покопался в кармане и вытащил позолоченную монету. Сомнение развеял еле заметный кивок Игната. Довольный торговец раскатал рулон чёрной ткани и острейшим ножом вырезал три широких куска.

– Держите, дитятки, – протянув Льву платок, торговец добавил: – Ладный ты трубочист, раз лазишь по Трезубцу. И в Улье нужны такие пчёлки.

– Не всем по нраву мёд, почтенный, – Игнат легко положил руку на плечо трубочисту, и тот ощутил его желание уйти как можно скорее. – Благослови вас Праотцы.

Лев внезапно понял, что к торговцу он испытывал неприязнь, несмотря на его добродушный вид и уважительный тон Игната.

Забрав платки, ребята направились дальше.

– Дороговато за клочок ткани, – скривился Вий.

– Почти даром за проход до старой мельницы, – отрезал Игнат.

Ребята повязали платки на лице по примеру жителей Вод. Они уберегали дыхание от пепла.

– Так, где вы оба выучили язык офени? – возбуждённо спросил Вий. – Игнат понятно, но ты, Лев…

Игнат резко остановился:

– О таком не спрашивают. Никого и никогда.

Он ткнул пальцем в грудь Льва. Его очень насторожило то, что тот заговорил с торговцем. Лев в который раз зарёкся держать рот на замке. Незаменимая способность янтаря к пониманию любых языков впервые могла навести беду.

– Прости, Игнат, – трубочист не знал в точности, за что желал извиниться.

Игнат сдвинул брови, под маской явно пряталась пристыженная улыбка. К нему как будто вернулась прежняя ответственность перед вьюнами.

– Проехали, – махнул он рукой. – Благодаря твоей связи с офени нас пропустили дальше.

После торговой площади улочки начали петлять и водить кругами. Некоторые из них заканчивались тупиками, а другие – завалами, напоминающими баррикады. Тогда ребята поднимались выше. Верхние ярусы походили на привычные жилые кварталы. Лев замечал в окнах жилищ любопытных детишек, которых родители не выпустили порезвиться под пеплом. Видел с десяток лунси, молчаливо окруживших подобие самовара. Даже пару представителей народа чуди, те копались в грибных теплицах.

Более никто не мешал им пройти, однако Игнат сделался настороженным. Почувствовав настрой провожатого, Вий повременил с расспросами.

По хлипкому навесному мостику юноши перебрались к последнему дому, за ним раскинулся пустырь с единственным сооружением. Бесформенную старую мельницу соседние здания обступали на почтительном расстоянии. При всей нехватки земли в Сточных водах никто не желал соседства с мастером блюстителей.

– Входа не видно, – заметил Вий.

– В том и загвоздка, – сообщил Игнат. – Затворник не жалует незваных гостей. Ему и без властных друзей по силам себя защитить. Надеюсь, Лев, ты знаешь, что делаешь.

– Надеюсь, – ответил трубочист. – Наверное, мне лучше идти одному.

– Само собой!

– Ага!

Ребята рассмеялись, их продолжительный смех послужил выбросом накопленного за поход напряжения. Друзья пожелали удачи, и Лев по хлипкой лестнице спустился на землю.

Вокруг старой мельницы не росли деревья, в точности, как у замков вырубали леса, чтобы заранее видеть приближение врага. Или из-за злых чар здесь всё живое вымерло. Мозг Льва предательски придумывал новые опасности.