Девятая жизнь кошки. Прелюдия

Остановка... Неожиданная, непредсказуемая. Жестокая. Пора выходить. Живая плоть и механическое спокойствие вновь разъединены. Я молчу, мне нужно время для возвращения. Мы пересекаем черту. Назад, в мир контроля. Мы не сговариваясь направляемся к ближайшей лавочке. Плюхаемся на нее с облегчением. Молчание разъединяет, а после соединяет нас.

Он медленно приближает свою ладонь к моей. В этом темпе и приглашение встретиться, и достаточно времени, чтобы успеть отстраниться. Именно отодвинуться в ответ на его приближение - мой первый импульс. Но я остаюсь. Мне любопытно, что будет дальше.

Он еще не дотронулся до меня, но от него ко мне бегут проворные мурашки. Я горю вся, не только рука. Мы становимся двумя берегами огненной реки. Стоит нам еще немного сблизиться, как лава начнет захлестывать землю, все наши тела. Но он рискует. Два мизинца встречаются: лава пузырится и взрывается. Я уже не берег реки, я ее огненная частица, подхваченная бурным течением.

Он очень медленно подносит к моему мизинцу еще два пальца: большой и безымянный. Я закрываю глаза, чтобы лучше сосредоточиться на ощущениях. Вся я переместилась на кончик своего мизинца, безмолвно кричащего: 'Еще!' Но ему и в голову не приходит останавливаться. Его пальцы продолжают свое жаждущее исследование шероховатостей и теплоты моей кожи. Танец наших рук - это чувственная румба, замедленная до предела. А внутри всего остального тела - броуновское движение с предельным ускорением.

Его большой палец описывает круги по моей ладони. Теперь я ледовая арена, а он - чемпион мира по фигурному катанию. Я таю от касания лезвий его коньков, и тем самым создаю возможность плавно двигаться дальше. Иногда он отрывается от меня для виртуозного прыжка, и я вся замираю в предвкушении приземления. Наконец он останавливается, мы оба пульсируем в такт. Грохочет шум аплодисментов, но мы не слышим ничего, лишь чувствуем друг друга. Я тяжесть его тела, а он мою твердость.

В этой остановке, в этой паузе вибрация усиливается. Я не выдерживаю напряжения, и теперь моя вторая рука заявляет о себе. Я, едва касаясь пальцами, провожу по внутренней стороне его запястья, по тонкой и нежной коже двигаюсь выше, к локтевому сгибу. Чувствую жаркий озноб, гусиную кожу. Ему щекотно, он рефлекторно отдергивает руку, но после возвращает ее назад. Я постукиваю по предплечью, легонько пощипываю, а затем мягко поглаживаю, вкладывая в это движение всю переполняющую меня нежность.

Мне кажется, стоит мне открыть глаза, как все волшебство развеется, спадут колдовские чары, и я вновь окажусь в обыденном мире, в котором я прежде всего вижу, и очень редко ощущаю. Я отнимаю руку прежде чем решаюсь вернуть зрение в свою жизнь, чтобы контраст не оказался слишком разительным. Я кидаю на него короткий, прощупывающий взгляд. И натыкаюсь на обращенные на меня глаза. Вопреки моим ожиданиям, соприкосновение взглядами оказывается не менее волнительным, чем переплетение пальцев. Я вновь тянусь к нему, но уже не опуская век. Я вновь в реке, но ее русло достигло обрыва. Я лечу со стометровой высоты, задыхаясь от восторга.

5

– Привет

– Привет))

– Мы сегодня можем встретиться в необычном месте?

– Еще необычнее?!

– Думаю да)

– Рассказывай.

– Я уже все сказал. Жду твоего ответа))

– Необычно...

– Ага

– Я подумаю.

Разум и чувства открывают спортивные состязания. 'Внимание, зрители и болельщики, предлагаем вам насладиться незабываемым зрелищем: перетягиванием каната с ловкостями и хитростями. Жульничать разрешается. Победителя будете определять вы, дорогие зрители! Также напоминаем вам о работе букмекеров, без которых зрелище было бы намного преснее. Итак, обратный отсчет. Три, два, один. Пли!'

Разум хитрым крюком закрепляет канат у ближайшего дерева. Чувства с неимоверной скоростью расплетают свою часть каната на тончайшие нити. И вот из них уже связан кокон. Также быстро кокон оказывается набитым камнями, палками и прочим окрестным мусором, и выглядит несдвигаемым ворохом. Паритет. Вслед за крюком Разум извлекает новое приспособление: вращающийся вал. Несколько вращений, и вот уже кокон нехотя волочится по земле, все ближе к победной черте. Чувства, теперь уже неспешно, достают трубочку, заправляют ее дротиком с парализующим ядом. Еще мгновение, и противник повержен. Трибуны ревут от возмущения. Чувства закрепляют свою победу, доставая из кармана зажигалку и поджигая канат. 'Я не поборю тебя', - бормочут они себе под нос - 'но точно могу вывести из игры надолго!'

– Я готова!

– ))))) встречаемся в 8 вечера. Для начала на вчерашней лавочке.

– В 8 уже темно

– Да. Это тебя смущает?

– Нет. Я приду.

Рабочий день остается где-то за гранью моего сознания. Я снова не иду, а лечу, как пущенная стрела. Он уже ждет меня и направляется навстречу, едва увидев. Я успеваю заметить, что он движется намного медленнее меня, и тоже замедляю шаг. Чмокает меня в щеку, как старую приятельницу и берет за руку.

– Я хочу показать тебе кое-что восхитительное

– Я заинтригована с самого утра!

– Потерпи еще полчаса. Пойдем?

Я просто следую за ним. Мы рассекаем вечернюю толпу, смакующую последние теплые деньки. Парк заканчивается, впереди бесконечные каменные коробки.

– Тут недалеко, - он бросает мимолетный взгляд на мою обувь, я считываю это как заботу.

– Даже если далеко. Я люблю ходить пешком.

– Отлично! В этом мы похожи.

Одинаковые дворы, с одинаковыми детскими площадками, одинаково сильно запруженные автомобилями, отдыхающими после тесноты пробок в тесноте парковки. Дети. Коляски. Велосипеды. Лавочки с синхронно щелкающими семечки мамочками. Никого не пугает темнота, когда она наполнена ласковым теплом.

В третьем дворе он ведет меня к подъезду. Внутри меня проносятся разочарованные мысли. 'К себе домой?! Так банально?' Я больше удивлена, чем разочарована. Забавно, что он живет под самой крышей. Палец скользит к самой нижней кнопке лифта. Я молча наблюдаю за ним. За тем, как щурясь он раскидывает смешинки вокруг себя. Я вдыхаю несколько, и меня охватывает азарт. Выйдя из лифта, он вновь берет меня за руку. Какие же извилистые коридоры в современных зданиях! Он останавливается у красной короткой лестницы на крышу. В его руке появляется ключ.

– Не шуми, - шепчет он, едва шевеля губами

– Поняла, - также еле слышно отвечаю я.

– Давай вперед, я помогу.

Дверь скрипит. Он немного подталкивает меня снизу, и я оказываюсь под гигантским лунным диском, затмевающим свет окрестных звезд. Немею от восторга, страха, удивления и всепоглощающей красоты. Сейчас я Люси, случайно обнаружившая дверцу в Нарнию, и еще не успевшая встретиться с царящим там злом, а лишь впечатленная до глубины души существованием иного мира. Я почти мгновенно забываю, что не одна. Уже не в первый раз его прикосновение выводит меня из забытья.

Нам больше незачем сохранять тишину, никто не застанет нас на месте преступления, но все равно продолжаем молчать. Мне кажется, что любое оброненное слово разрушит магию этого места: объятий тишины и света в городском шуме. Он идет к краю, а я двигаюсь за ним, словно тень. Мы между двух огней: искусственных городских и естественных небесных. Наша темнота - граница между светом и светом.

Мы останавливаемся почти синхронно, словно танцоры, наработавшие чувствительность к микродвижениям в телах друг друга. Иногда на ее пробуждение нужны годы, иногда достаточно недели. Нет ничего сложного в том, чтобы чувствовать другого, когда оба открыты. Гораздо сложнее сохранять эту открытость день за днем. Мы были распахнуты за счет того доверия, которое выдается бонусом в отношениях, в которых никто еще не показал себя во всей красе.