Дождись лета и посмотри, что будет

Отец встретил на том же месте, где мы расстались, спросил, ну как. Ну как? Никогда бы не подумал, что деньги можно так легко заработать.

Понятно, чем мы занимались с отцом следующие месяцы? Ездили по небольшим городкам, играли в разных казино. Если я и проигрывал, то немного, обычно выходил в плюс. Отец был одним из первых людей в стране, кто попал в списки. Когда приезжали в город, где его знали, он сам не играл, а ждал, когда я сыграю. В столице открылась сеть казино, в которой правила блэкджека оказались более продуманными, без сарендо. Туда мы не заходили — нет смысла.

Раньше не мог даже представить, что разные казино так сильно отличаются друг от друга. По правилам, устройству столов. Даже игроки в рулетку отрабатывают эти различия. Бывают несбалансированные столы, и опытные люди выстраивают сектора, делают ставки за мгновение до закрытия. Не все хозяева небольших казино регулярно тестируют столы. И серьезные игроки это сразу замечают.

Счетчики узнавали друг друга быстро. По четкой и правильной игре. Заметил, что у некоторых системы счета слегка отличаются, видимо, они по-другому оценивают выбывшие карты. У кого лучше, у кого хуже — непонятно, главное выходить на дистанции в общий плюс, в районе одного процента.

Сколько же в казино паслось откровенных неадекватов. Бухие, нервные, дерганые, плачущие, бледные, ставящие на все подряд. Молчаливые люди суровой наружности, скидывающие напряжение через игру — бандиты всех мастей. Старушки с тетрадками, с рисунками рулетки, со списками магических чисел. В полнолуние в полночь семь раз подряд на красное.

Раз на десятый почувствовал, что нет никакого волнения, что еду в казино на работу. Как когда-то ходил на рынок или в бар. Там не будет ничего непредсказуемого. Волны невезений похожи на плохую погоду. Нужно спокойно переждать, они закончатся, как заканчивается дождь на улице.

Вскоре возникла совсем неожиданная проблема. Мне пришла повестка в армию. Как раз шла война, и перспектива оказаться на ней не порадовала. Отец сказал, что это решается быстро и определенно. Поедем вместе в военкомат, он договорится с кем надо. От таких денег не отказываются.

Мы приехали пораньше. Здание из крупного камня, наверное еще из прошлого века. На улице стоял человек кожаной куртке, сапогах, с висевшим на шее то ли мелким магнитофоном или радиоприемником. Звучал какой-то военный гимн, тоже из старины. Он смотрел вдаль и проникновенно слушал. Подумалось, что он все время воюет, даже здесь, даже утром.

Товарищ майор. Так отец обратился к сидящему внизу человеку. Нам бы поговорить с главным. Майор спокойно посмотрел на нас, сказал, что надо записать паспорта, а главный нас уже ждет. Ждет? Ну да. Полковник ждет.

Мы прошли по узкому коридору. Отец постучался, улыбаясь зашел, я за ним. За столом сидел крепкий человек лет пятидесяти с суровым взглядом. Сразу понял, что знаю его, вернее не знаю, а встречал. Где? Да недавно, в казино. Он стоял у рулетки. Стало немного тревожно.

Мы сели напротив него. Отец без лишних церемоний достал конверт и протянул, проговорив при этом, что ценит работу военных и что государство недостаточно их бережет. Полковник раскрыл, пересчитал, затем положил деньги обратно в конверт и вернул отцу. Это просто поощрение и знак внимания, не стоит рассматривать как взятку. Само собой. Они уставились друг на друга. Полковник посверлил взглядом отца, затем меня. И первое, что он сказал, было «ты хорошо считаешь», а затем обратился к отцу.

— Вова, привет. Помнишь Ялту?

Отец побледнел, начал прокручивать конверт пальцами, как будто это карта.

— Я тебя искал тогда, связи поднял. Думал, кто это меня так ловко раскатал. Так это же Вова Инженер. А вот как жизнь свела. И сына ты хорошего воспитал. Видел на днях, как он играет. Молодец. Вы ко мне по какому вопросу?

Отец уперся взглядом в стол.

— Видимо, хочешь служить. Исполнять гражданский долг. Вы пришли об этом рассказать.

В комнате ведь не было окон. Я снова оказался там же. Серые стены, стол, лампа. Это та же самая комната, что была раньше. В этой комнате особое чувство времени. Может растягиваться и сжиматься. Будет непонятно, сколько времени прошло: пять минут или час.

— Нолик надо приписать к этой сумме. Тогда сможем обсудить и гражданский долг, и ценит ли государство наш тяжелый труд. Вы ребята способные. Справитесь. Три недели хватит? Хватит, конечно. Рад был снова повидаться.

Полковник встал и похлопал отца по плечу.

На улице стоял все тот же человек. Как стражник перед входом в пещеру. Слушал ту же музыку. Видимо, она у него по кругу крутилась на кассете.

— Вот сучара, а. Я этого гандона когда-то раскатал на югах. Ты его тоже встретил? Он старый игроман. Теперь по принципу пойдет, мстить будет. Ничего, соберем, бабло хоть и серьезное, но можно собрать. Надо в Москву сгонять. Там есть пара точек с хорошими правилами, можно по-крупному играть. Все легально. Они скоро просекут эти лазейки и прикроют. Поедешь?

Сказал, что поеду. А что делать? Можно и на войну, конечно, но лучше сначала попробовать в Москву.

Москву я видел только в телевизоре и во сне. Причем во сне — как кремлевскую стену, стоящую на берегу моря. Можно долго плыть на корабле, смотреть на пустой горизонт и в один момент заметить, что вот она — Москва. Красные стены рядом с водой. Представил, как мы приплывем, зайдем в огромные ворота, затем еще в одни, сядем за шикарным зеленым столом. Боярин в пышной шапке будет раздавать карты. У меня блэкджек. Пиковые туз и король. Хорошо. Вот тебе сундук с золотом. Мы снова сядем на корабль, поплывем обратно, с заработанным золотом и переполняющим чувством сложившегося приключения.

Поздно вечером мы все рассказали маме, как есть. Она заревела, сквозь слезы зашептала, что же это за мир такой, невозможно нормально жить. Мы ее успокоили, объяснили, что ничего страшного, мы не занимаемся ничем нелегальным.

В тот момент, в тот самый момент, когда я рассказывал про счет карт, в дверь постучались. На словах «ты просто считаешь». Это был Ласло. Он спросил, может ли зайти посмотреть книги. Конечно. Мы позвали его за стол с нами. Мама все в тех же расстроенных чувствах за минуту все ему выложила зачем-то. Что мир так устроен, надо ездить по санаториям и обманывать, иначе тебя заберут на войну и убьют. Ласло испуганно посмотрел на меня, спросил, правда ли, что меня забирают на войну. Да никто никуда не забирает, просто обстоятельства неожиданно напряглись. Съездим в Москву и все разложится.

Прошли в комнату. Ласло залип на книге венгерских сказок на час. Перелистывал вперед-назад, разглядывал картинки. Ласло и птица. Начался ветер, птица укрыла Ласло своим крылом.

Затем он сказал, что поможет, и в Москву можно не ехать. Только мне надо познакомиться с одним алхимиком. С каким алхимиком? Хранителем сокровищ? Нет, просто влиятельным человеком. Надо сейчас пойти к нему, он уже спит, но все равно. Прямо сейчас пойдем и поговорим с ним.

Мы вышли в теплую ночь.

Теплая она или на самом деле холодная. Кто-то ночи считает, как колоды. Возможно, те, кто следит за прогнозом погоды. В центральных и южных частях Уэльса будет ясный день без осадков. А у нас приятная ночь. Пахнет сладкой гарью, карамелью. Кажется, по округе разведены костры, на которых запекаются изделия из сахара.

Мы пошли в сторону новостроек. За железную дорогу. В это время никаких поездов, рельсы дрожат чисто по памяти.

Поднялись на лифте на десятый этаж. Подошли к двери, позвонили. Послышались шаги, затем кто-то за дверью остановился, посмотрел в глазок. Не разобрав нас, спросил, кто там. Ласло ответил «я». Кто я?

Я.

Нам открыл полный человек лет шестидесяти, с сонными прикрытыми глазами, с клоками волос на отполированной голове, в ободранной майке и семейных трусах.

— Эдуард Петрович, это я, — сказал Ласло.