Дождись лета и посмотри, что будет

За эти месяцы я сам не бросил ни одной монеты в автоматы. Что-то запрещало. Как с книгами на хате. Когда вернулись туда с Ласло, я потянулся к ним, но что-то одернуло. Показалось, что это линия раздела, жизнь сильно изменится, если посмотрю. Так и здесь, если сыграю хоть раз, во мне поселится другая личность, и никаких шагов обратно не останется. Уже была понятна жизнь этих автоматов, казалось, что чувствую все их ритмические конвульсии и моменты, когда они должны разразиться звенящими водопадами. Дело даже не в том, что я что-то выиграю или проиграю, а в том, что войду с ними в тесное соприкосновение.

Ведь я ни разу не играл в автоматы, но казалось, что играл очень много. И этот запрет касается встречи со старым знакомым. Если сыграю хоть раз, вспомню ненужное, дремлющее прошлое.

Отец сказал, что я устроился на работу для идиотов. Быть охранником где-либо — самая тупая работа. В общем-то да.

5 декабря. День ключей. Когда шел на работу, обратил внимание, что на заборе около старого дома появилась надпись Massive Attack. Кто-то взял баллончик и написал красной краской на черно-сером фоне — криво и быстро. А когда пришел, в баре суетились менты. Утром кто-то выбил окно и бросил в бар гранату. Явно кто-то сознательный и сострадательный, он подождал, когда мы уйдем и бар опустеет. Сразу подумал, что Паша-комерс.

Приехал дядя Сережа, недовольно походил среди раскрошенного стекла, поговорил с ментами, сказал, что сегодня будет веселый вечер. Веселый вечер — дядя Сережа с друзьями поедет гулять в лес.

Ласло ходил в дырявых кроссах по выпавшему снегу, кашлял, останавливался. Я ему что-то вынес из своей теплой одежды. Он рассказывал, как зимой снег переходит в духоту, чем белее на улице, тем тяжелее дышать внутри. Зима в больнице отличается от другого времени давящим теплом.

Надпись Massive Attack связана со взрывом в баре. Как она может быть связана? Но так подумалось. Ласло тоже подтвердил и сказал, что это день ключей.

Дни ключей — это когда ключи высвечиваются. Так-то они постоянно присутствуют, но остаются незаметными. Ты проходишь мимо надписи на стене полуразрушенного дома и не связываешь ее с происходящим вокруг. А в эти дни надпись проступает и заставляет обратить на себя внимание.

Ласло пытались пристроить в психиатрический пансионат навсегда, но что-то не складывалось с бумагами. Его отец бесился из-за сложившейся ситуации, ходил по социальным и медицинским инстанциям, договаривался. Место в пансионате не так просто получить. Надо неофициально проплачивать. Отец вроде даже и проплатил. Собралась комиссия, Ласло внезапно как-то на редкость разумно пообщался, и она, несмотря на его богатый опыт пребывания в больницах, не решилась определить его в пансионат. Здесь у Ласло несмотря ни на что была своя комната, одна на всю жизнь, и он не хотел переезжать в пожизненное заключение.

Дальше было полгода какого-то бреда. Бар так и не открылся. С Аладдином пересеклись всего пару раз. Как будто в жизни возник туман и поглотил полгода. Я занимался ничем.

18 июля. Мне восемнадцать лет.

Приснилось, что иду по двору, рядом с домом. Там большая собака, прикидываю, как ее обойти. А она даже не перемещается, а вспыхивает то там, то там. Никак ее не обойти, она может вспыхнуть рядом в любой момент. Все же прохожу к своему подъезду. А подняться по лестнице непросто, нужно цепляться за железки на перилах, лестница, ведущая к квартире, изогнута. Вообще это не первый раз снится. Ни тревоги, ничего, просто мерцающая собака во дворе, странная лестница. Каждый раз просыпаюсь, так и не дойдя до своей квартиры во сне.

Пришел на кухню, уставился в окно. То же самое, что только что видел во сне, только с другой стороны. И во сне все золотистое, всегда если не лето, то теплая осень, и не ночь, а особое время. Если собрать вместе все время, что я провел, глядя в это окно, может получиться немалое ожидание.

Отец тоже зашел на кухню, спросил, чего не сплю, сел рядом. Сколько мы так молча просидели? Затем он тихо как задорная тень нырнул в комнату и вернулся уже с другим выражением лица — в мгновение помолодел. Он принес шесть колод карт, взял два коробка спичек, лежащих рядом с плитой, высыпал на стол, а колоды с прежней ловкостью перетасовал. Спросил, помню ли я, как играть в двадцать одно. Конечно, помню. Ну вот, блэкджек не намного сложнее.

Что он мне рассказал?

В общем, по всей стране начали появляться казино. Их открывали и обычные комерсы, и братва. В целом легально и без особых рисков. За последний год они проросли как грибы в лесу. И мелкие на пару столов, и мощные — с кучей работников.

Основные игры — рулетка, покер и блэкджек. В рулетке можно играть на том, что броски не сильно различаются, и ставить на только что выпавшее. Ну и еще когда случаются счастливые часы и сектора становятся особо ценными. В покер лучше играть, если ты не один за столом и у вас налажена система маячков. А блэкджек — другое: сухое, скучное и возможное.

Главная работа — считать вышедшие карты. После каждой раздачи колода меняется, а с ней меняется и общая стратегия. Есть мягкие и жесткие раздачи и колоды. Тузы смягчают все. Считать карты несложно, у каждой есть маленькое значение, ты складываешь все, что видишь. Если получается теплая колода, повышаешь ставки, если холодная — играешь налегке. Подогретая колода дает неслабые ожидания.

Момент, позволяющий оценить, есть ли выигрышная стратегия — сарендо на туза. Есть ли возможность уйти в половину ставки, если у раздающего выпал туз. Если можно, то все тип-топ. При правильной и хладнокровной игре ты рано или поздно выйдешь в плюс.

Спросил, почему казино не понимает, что при четкой игре оно окажется в проигрыше. Отец ответил, что счетчиков по стране еще не так много и про них не все знают. В любом случае, их выигрыш не сравним с проигрышем бухих комерсов. Рано или поздно начнется выискивание счетчиков, их перестанут пускать, начнут рассылать их данные. А пока этого нет. Приходишь, работаешь, уходишь. Главное — никакого азарта, сухой счет, без нервяка, будто ты не играешь, а грузишь коробки на рынке.

28 декабря. Отец достал свой старый пиджак, сказал, чтобы я примерил. Подошло. Надо взять паспорт, в техникуме могут спросить. Расспросим про вступительные экзамены. Мы поехали на электричке, затем на автобусе. Прорвались через перемешанный снег с грязью, подошли к большой гостинице с прозрачными стенками на первом этаже. Отец сказал, что ему дальше нельзя идти, он останется ждать здесь, сколько надо. Скорее всего это займет часа три-четыре.

На первом этаже, сразу за сидящими строгими людьми, открылся неоновый коридор, а дальше тяжелая дверь. Показал паспорт. Уже есть восемнадцать, все нормально. Они все записали. Фиолетовый рентген повсюду. И мерцание. Как в баре. Только больше и тяжелее.

В окошко при входе я протянул все деньги, что дал отец.

Там было два стола с рулеткой, один с покером, один с блэкджеком. Я сел за последний, покидал мелкие ставки. Колоды вскоре обновились. И я начал считать. Триста двенадцать карт, колода меняется с каждой раздачей, то нагревается, то остывает, на каждом уровне есть своя четкая стратегия, и никакой суеты. Сложность здесь в том, что надо помнить довольно большие таблицы стратегий, каждую для своего счета колоды. Ну это надо зазубрить, как непонятное стихотворение в школе. И дальше строго его придерживаться.

Рядом потел и просаживал нажитое толстый комерс в полосатом пиджаке. В рулетку и даже в покер можно играть, как чувствуешь, вполне может получаться, а в блэкджеке все настолько зажато и сухо, что если не понимаешь происходящего, будешь проигрывать.

Вскоре комерс слил все, что у него было, ушел ворча и шатаясь.

Через четыре часа у меня был на руках выигрыш, примерно равный трехмесячной зарплате на рынке. Не жуткая сумма, но все же. Молча собрал все выигранное, обменял обратно на деньги.