Дьяволы

— Она не проходила здесь. — Одна из фрейлин. Санни никогда не доверяла этим девушкам, но сейчас ее неприязнь усилилась. — Она должна быть наверху.

— Загоним ее туда. Ее и эльфийскую сучку.

— Грубо, — пробормотала Санни, хотя слышала и хуже.

— Она хитрая, — прозвучало снизу, — но я найду ее.

— Тогда ищи. — Голос герцога Михаила. Санни жалела, что ударила его слабо. Лучше бы топором. — Рано или поздно все закончится.

— О боже... — Алекс отступала в яркой тунике, оставляя кровавые следы на ступенях. Санни не было времени убирать за ней. — Назад, — прошипела она. — Вверх!

— Вверх? — Алекс уставилась на следующую лестницу. Последнюю, ведущую в тронный зал.

— Или останься здесь. С мужем.

Алекс сглотнула. — Тогда вверх.

Глава 66 Освободить остатки

Брат Диас, обливаясь потом, переступил порог, поскользнулся, поворачиваясь, схватился за одну из дверей, в то время как Батист ухватилась за другую, оба напряглись, упираясь в древнее дерево. Оба рычали от усилия, пока их сапоги скользили по мрамору, отполированному веками паломников.

Он мельком взглянул на затемненную аллею, ведущую от дворца к Базилике, и увидел Виггу, приближающуюся необычно элегантной походкой, а не своей обычной грубой поступью, с леди Северой за спиной. Как будто их шансы против оборотня и колдуньи и так не были нулевыми, теперь еще и отряд «лояльных» гвардейцев присоединился.

— Они идут! — выдохнул он.

— Я, блять, заметила! — прошипела Батист, древние петли скрипяще протестовали.

— Дави! — простонал брат Диас, упираясь плечом в дверь, которая начала подаваться.

Батист развернулась, прижавшись спиной к своей. — А я, по-твоему, чем занимаюсь, еб твою мать?

— Не сквернословь… в церкви!

Двери со стуком сошлись, и Батист захлопнула три железных засова, пока брат Диас поднимал тяжелый деревянный брус. На обратной стороне была вырезана первая строка молитвы «Спасительница наша», но это никак не облегчало вес.

— Помоги… — хрипел он, едва отрывая конец от земли, все суставы дрожали от напряжения, пока он шатался туда-сюда, — …мне!

— Да я, блять, вроде как помогаю! — процедила Батист, подхватив другой конец в последний момент перед тем, как он раздавил бы его. — Не видишь? — она перехватила брус на плечо, сгибая колени.

Вместе они приподняли его, едва направляя в сторону, брат Диас отдернул руки, когда брус упал в кованые скобы. Он уже собирался прислониться к брусу, совершенно выдохшийся, когда мощный удар потряс двери, заставив его отшатнуться.

— Выдержит? — прошептал он, отступая, пока пыль осыпалась сверху.

— Против Вигги? — Батист отступила вместе с ним. — Не стала бы ставить на это жизнь.

Новый удар прокатился по Базилике, заставив брата Диаса вздрогнуть, брус задрожал в скобах.

— Кто дерзает стучать во врата дома Божьего?

Он резко обернулся, встретившись взглядом с морщинистым лицом Патриарха Мефодия, облаченного в парадные одеяния как Главы Восточной Церкви — воплощения духовной власти. Его сопровождали два каноника, трое монахов, беззвучно шептавших молитвы, мальчик с гигантской свечой и еще один, едва державший украшенный драгоценностями фолиант Писаний.

Позади них, под иконами жались кучки испуганных монахинь, слуг и чиновников, те, кто бежал в Базилику, спасаясь от насилия, вспыхнувшего в сердце Трои. Те, у кого, иными словами, была та же идея, что и у брата Диаса.

— Ваше Блаженство! — Брат Диас почувствовал, как облегчение подступает к горлу, едва не вырываясь слезами.

— Что привело тебя сюда в таком смятении, сын мой?

— Крайняя нужда! — Брат Диас вынужден был упереться руками в колени, пытаясь отдышаться. — Бои в Висячих Садах. В самом Дворце! — Как будто в подтверждение, дверь содрогнулась от нового удара. — Коварство и измена против законной императрицы Алексии, которую вы короновали в этой самой Базилике всего несколько часов назад. Леди Севера преследует нас, и она… она…

— Отменная лгунья, — пробормотала Батист.

— Колдунья!

Многие беженцы попятились еще дальше, но Патриарх остался невозмутим этим ужасающим откровением. — Я прекрасно осведомлен.

— Постойте… — Брат Диас сглотнул. — Что?

— Леди Севера была первой ученицей императрицы Евдоксии. За ней последовали многие другие.

Дверь снова затряслась, еще сильнее. Батист нервно покосилась на нее, щепки сыпались с дрожащих скоб.

— И вы… — Брат Диас сглотнул снова. — Согласны с этим?

Мефодий сузил глаза. — Мой предшественник, Патриарх Нектарий, был мужем безупречной морали. Когда Евдоксия захватила трон, он выразил категорический протест. Его гробница в крипте внизу пуста. Не осталось даже праха для погребения. Когда избрали меня, у меня не осталось выбора, кроме как поступать… целесообразно. То, что ты должен понимать как никто другой.

Брат Диас прочистил горло. Действительно, в вопросах непримиримой борьбы с Черной Магией его теологические позиции пошатнулись. Дверь снова дрогнула, и он подумал, не спрятаться ли за гигантской книгой. Решил, что да. Но ненадолго.

— А императрица Евдоксия, — продолжал Патриарх, — при всех ее недостатках, держала Черную Магию в Атенеуме… — он указал на дверь, содрогавшуюся от ударов, — А дом Божий оставила Богу. И его законным служителям.

— Тем, кого не убила, — сказал брат Диас.

— Ну, пока те украшают небеса, они уж точно не влияют на земные дела, не так ли?

Брата Диаса охватило знакомое чувство безнадежности. — Ваше Блаженство, все, чего я хочу... чего мы все хотим — это вновь объединить Спасенных против врагов Бога, — в его голосе зазвучала надоедливая нота, от которой он не мог избавиться, — Чтобы Восточная Церковь соединилась с Западной как одна семья…

— Вы хотите подчинить Восточную Церковь Западной! — прогремел Патриарх в праведном гневе. — Чтобы мы склонились перед женщинами! Молились под руководством женщин! Крестились, конфирмовались и хоронились женщинами! Чтобы преклонили колени перед девочкой! Марионеткой в украденной папской мантии!

— Наша Спасительница был женщиной! — брат Диас перешел от раненого разочарования к раздраженному негодованию. Что ж, прогресс. — Дочь Божья, отдавшая жизнь за наше спасение. — Он указал на витраж над алтарем. — Она на вашем окне.