Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона

— Просто. Я так же еще слышала, что он не стал к тебе хуже относиться, — заметила Эмма. Видимо пока она бежала сюда, тщательно подготовилась к разговору.

— Какое облегчение! — театрально заявила Элизабет, схватившись за сердце. — Просто камень с души свалился!

— Так ты поможешь мне попасть в команду? — отбросив все льстивые словечки и подковырки напрямик спросила Эмма.

— Ладно, — не задумываясь, ответила Элизабет. — Я поговорю с Линлом, но ничего не обещаю.

— Прекрасно! — снова просияла Эмма и отбросив с лица короткие темно-русые локоны, вприпрыжку направилась к лифту. — Спасибо!

— И ты станешь ей помогать? — Удивленное лицо Тома показалось из-за обложки «Начальной математики».

— Почему бы и нет.

Но уже через несколько часов Элизабет пожалела о том, что пообещала. До Эрни оказалось не так просто добраться. Его тут и там окружала команда, а приблизиться и попросить его отойти на несколько слов у Элизабет не хватало духу. Сразу на нее обрушились бы смешки и колкие шуточки, чего она так упорно старалась не замечать. Две сестры–полузащитницы в команде снова бы захихикали, а Лиза Лансвилд начала тираду о малышах в футболе. Долгожданный случай наступил, когда они шли после ужина в гостиную Даринга. Как всегда, минуя коридор возле буфета и комнатой отдыха подготовительного курса и их спален, парень неожиданно остановился и наклонился, что бы распутать шнурки, которые с помощью магии ему только, что завязала одна из сестер Льюис. Смеясь, она завернула за угол, а за ней и все дарингцы. Элизабет затормозила и, слушая, как бешено, рвется наружу сердце, нерешительным шагом подошла к Эрни.

— Привет, — неуверенно пробормотала она.

Вместо смешков и колких шуточек он поднял голову, спокойно улыбнулся и снова занялся своими шнурками. Элизабет была права — отмена тренировок все-таки на него подействовала. Как и твердил Том — спорт и футбол были у парня на первом месте.

— Что-то случилось? — спросил он, приступая ко второму ботинку.

— Да. Я слышала, у вас травмировался нападающий, — робко начала Элизабет.

— Да, — сухо ответил парень, даже не удостоив девочку взгляда.

— Так я знаю очень хорошего футболиста. Могу предложить его в качестве замены. — Элизабет добавила в голос приподнятые нотки.

— Нет, спасибо, кто бы он ни был. Я, пожалуй, сам этим займусь. — Эрни разобрался со шнурками и печально улыбнувшись, скрылся за поворотом, что вел в коридор с живыми доспехами — стражем гостиной Даринга.

Элизабет ничего не оставалось, как поплестись за ним уже представлял себе выражение лица Эммы Факстон. После этого известия оно стало примерно таким же, каким, она и ожидала.

— Как это отказался?! — сокрушалась она. — Как он мог? Ведь ему непременно нужна замена.

— Он сказал, что сам найдет, — ответила Элизабет. — Видимо все еще на меня обижается.

Девочки сидели на диванчике между двумя пылавшими яркими кострами каминами. Гостиная была переполнена учениками разных курсов, большинство которых предпочитало в субботний вечер находиться подальше от полок с книгами и маленьких круглых столиков, за которыми в будние дни часто заседали за уроками до поздней ночи. В той половине комнаты сидели всего несколько девочек-третьекурсниц, все остальные же налетели на кресла и диванчик у камина как пчелы на мед.

— Просто поразительно! — рассвирепела Эмма.

Она даже не старалась понизить голос до шепота, так как гвалт стоял такой, что невозможно было расслышать голос человека стоящего от тебя всего в каком-то полуметре.

Все оставшееся время до сна она то и делала, что выслушивала обвинения Эрни Линла во всем, что только можно было придумать. Эмма разошлась не на шутку, и ближе к девяти ее уже почти невозможно было остановить. Да Элизабет и не пыталась это сделать.

— Да как он мог! У него ведь и вовсе никого нет на примете! Я была уверена, что он тебя послушает! Он же на тебя молиться готов!

Спустя полчаса такие заявления уже не обижали Элизабет, а еще через полчаса она и вовсе перестала слушать Эмму. Часы на стене над диваном пробили десять и Элизабет разлепив глаза, заметила, что гостиная заметно исхудала. Уже почти никого не осталось, если не считать ее, Эмму и тех девушек-третьекурсниц что, позевывая все-таки еще читали. Хотя одна из них положив голову на толстый том в синем переплете, уже видела десятый сон.

— Я иду спать! — сказала Элизабет и побрела между хаотично расставленных кресел к дверям, за которыми ее ждал маленький коридорчик с верхней одеждой, а за ним теплая постель и приятные сны.

*

Не смотря на запрет любых дополнительных занятий, Эрни Линлу удалось выпросить у профессора Сэйсон еще час на отбор нападающего. Так что в воскресенье после завтрака алое пятно команды Даринга побежало, разбрызгивая лужи, по дороге, что вела к футбольному полю. Через пять минут черное пятно рискнувших еще раз попробовать судьбу побежало за ними. Вперемешку с ними пошли и те кому надоело сидеть в школе и решили в свободное время поболеть за своих друзей на отборочных испытаниях.

Элизабет и Том по обыкновению устроились на широком подоконнике в коридоре факультетов, дописывая, наверное, самые скучные домашние задания в мире. Элизабет так и поджучивало вздремнуть на сочинении по истории школы, а Том так и вовсе отложивший учебу смотрел в окно пустым усталым взглядом. Утро провели не в самом лучшем расположении духа, так что никакого желания идти на обед и в помине не было. Но желудки обоих были слегка другого мнения, так что хочешь, не хочешь, а пойти пришлось. Как только нос Элизабет учуял запах жареного и тушеного желудок жалобно заурчал.

Стол Даринга хранил траурное молчание, и даже когда подошла Элизабет, нигде не послышался смех, никто не произнес ни слова. При других обстоятельствах Элизабет улыбнулась бы такой радости, но положение видимо было серьезнее, чем предполагалась. Молча устроившись на краю стола, она принялась за макароны с соусом стараясь не смотреть на остальных дарингцев. Мертвое молчание в их краю нарушил Эрни Линл прямо-таки похоронным тоном:

— Все ужасны!

Элизабет сразу поняла, что отбор никто не прошел еще по одной причине. Напротив нее села Эмма Факстон с горящим от восторга лицом, что старалась, как можно более хорошо скрывать от остальных. Она прикрылась кувшином с вишневым соком и проговорила таким тоном, словно снова кончилась война:

— Это просто прекрасно! — лепетала она. — Линл в растерянности, не знает, кого брать! Вот-вот и он примет твое предложение!

— Но ведь он сказал, что на отборе все были ужасны, — быстро прошептала Элизабет и ее голова тоже превратилась в кувшин с вишневым соком.

— Меня не было на отборе, — ликующе сообщила Эмма. — Я была… у меня были немного другие дела.

— Какие?

— Да так. Пустячки, — отмахнулась Эмма, и все еще скрывая свой восторг, выбежала из столовой.

К великому сожалению Элизабет на месте где только секунду назад сидела девочка приземлилась еще одна в нее менее приподнятом настроении. Она вся, прямо дрожа от нетерпения, и казалось, если вовремя не расскажет зачем пришла, просто взорвется у всех на глазах.