"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Из детей хоть кто-нибудь выжил?
– Один из вампиров точно вытащил двоих, но, куда их утащили, я не знаю. Я был несколько занят снятием пут с самого себя. Там же творился первозданный хаос. Мир словно отрёкся от части себя. Императорский Палец и всё вокруг стало жидким белым пламенем. Оно светилось, горело и источало ауру гибели. Уверен, теперь там озеро вулканического стекла.
– Тогда это место снова привлечёт к себе поклонников.
– Мне всё равно, - Оуэн положил статуэтку и обернулся как раз, когда я закончил с приведением себя в порядок.
– Я живу на этом свете тридцать семь лет, но последние семь дней моей жизни несоизмеримы со всеми предыдущими годами. Я запутался и испытываю сомнения. Изучение и творение магии не совсем одно и тоже, что пожинание
– О чём ты?
– Ты ведь был Чёрным магом.
– Полагаю это то, что я бы хотел сохранить между нами, - я пристально посмотрел ему в глаза.
– А сохранишь ли ты между нами, что я бы хотел, чтобы ты научил меня пути Тьмы?
– Великая… Треклятье, да зачем тебе это?
Оуэн пугал меня всё больше и больше. Его взгляд даже показался мне каким-то алчным, умалишённым.
– Все либо открыто боятся Ордена, либо бахвалятся и насмехаются над ним, чтобы не показывать страх. Но факт в том, что его цели и идеалы никто кроме его самого не понимает. Чтобы уметь бороться с врагом, его перво-наперво нужно узнать. На медведя идут с рогатиной, а не с рогаткой.
– Хорошо. Если тебе это так важно, то я могу поделиться знаниями, - не стал возражать я, ибо с безумцами лучше не спорить. – Но что именно тебя на такое натолкнуло-то?
– Твой план провалился, время рассудило нас. Мне следовало послушать интуицию и отговорить тебя, - говорил Оуэн спокойно, без внутреннего самобичевания или же порицания меня.
– Но я был поражён теми намерениями, что ты хотел воплотить в жизнь. Я хотел увидеть их осуществлёнными больше, нежели достигнуть результата.
– Серьёзно, я плохо понимаю, о чём ты говоришь.
И да-да, я не лгал!
– Я говорю о кукле. Её создание это нечто, кардинально противоречащее традиции. И при этом ты не использовал покровительство какой-либо эгрегориальной сущности, вскормленной искусственными энергиями.
– Я не люблю торг и подношения. Предпочитаю иметь свою силу, а не испрашивать дозволения воспользоваться чьей-то. Я же маг, а не жрец!
– Маг, нарушающий основы. У любого потока есть обратная сторона, но ты перешёл даже эти границы. Как если бы советовал проводить очищение не солью, а сахаром, и при этом излучал уверенность в том, что оное возымеет силу. И мне открылось почему. У тебя вообще не было учителя на стези служения свету, ты учился всему сам и не по книгам, верно?
– Про книги ты ошибся. Некоторые я изучил, но они не очень-то мне пригодились. Ведь я сменил сторону уже будучи полноценным магом и сам понимал как действовать, чтобы получить желаемый результат.
– Да, ты черпал познания из иной сути и по итогу деяниями создал целое новое направление магии. Это какие-то… Сумерки! – от его восторженного восклицания я ощутил себя крайне неловко.
– Ты нарушил принципы строения заклинаний, но сила не только не отвернулась, не покинула тебя, но и стремится к тебе. К несчастью, ты практик, а не теоретик, чтобы дать подробное и вместе с тем лаконичное объяснение своему феномену.
– Да какому феномену?!
– Вот! Ты даже не задумываешься над тем, что творишь невозможное! А я по природе своей исследователь. И хочу в этом всём разобраться. Если я разберусь во Тьме, то пойму движущую тобой силу. Структурно разобравшись в нюансах построения таких заклинаний возможно будет создать более совершенную защиту. Я хочу дать прочим магам базу для противодействия Ордену.
О каком невозможном шла речь? Я не виноват, что прочие плохо чувствуют пределы, за которые ступать уже не стоило. И такие маги всегда казались мне слепцами. Либо падающими в пропасть, либо крайне ограничивающими себя. Это как раскраска, предложенная маленькому ребёнку. Кто-то сразу выезжает за контуры рисунка. Кто-то не позволяет карандашу оставлять след вблизи чёрной линии… Ну, а кто-то спокойненько красиво штрихует, да ещё и жуёт попутно конфетку. Мне вот самому прекрасно стоялось у самой точки невозврата и благополучно смотрелось
за грань. Я даже порой растягивал рисунок, доводя задуманный автором эскиз до совершенства.За что свету не дарить мне свою благосклонность?
С такими мыслями о собственном превосходстве и чужом несовершенстве я просидел весь обед, благо никто не желал оживлять беседой трапезу.
III. 1. Рояль в кустах. Глава 21
Как я писал ранее, во время трапезы оживлённых бесед не возникло. Элдри разве что обеспокоенно поглядывала на меня, но я не мог ей даже элементарно улыбнуться. Перед моими глазами всё время всплывал лик умирающей куклы, а затем, сразу, меня начинала теребить совесть… Вдруг я и правда ошибся насчёт Андрэ? Ведь у него не было при себе амулета Аналитика, когда я трансформировал его. Да и слова Архимага. Что если он действительно скрывался? Разве стал бы какой-либо смертный маг без жёсткой необходимости менять поток на свет и наоборот?
Ужас! Как же мне противны любые сомнения!
А после обеда стало ещё хуже. Милорд Руперт пригласил меня на прогулку по одной из галерей замка. Я не смог ему отказать, хотя всей кожей ощущал удавку у себя на шее. До сих пор не могу понять, почему я тогда испытывал страх перед этим мужчиной, но я боялся. И потому во время разговора с ним чувствовал, что ещё немного, и вот-вот стану заикаться. Однако вроде бы всё обошлось. Милорд Руперт принял мои объяснения, предупредил, что отныне не желает никаких незваных гостей любого рода и потребовал разобраться с оставшимися Аналитиками. Как можно скорее. Он сообщил, что крестьяне и так вносят панику, массово ставя лачуги и палатки у стен города, за которые их было приказано не впускать, а после событий на Императорском Пальце некто ещё и надумал создать особое настроение предсказаниями о конце света. Другой кто-то додумался не обсмеять, а повесить ораторов. В результате повсюду стоял ор и возникали вспышки бунта. А стража при этом стала выглядеть значительно менее лояльной нежели прежде… Да и, кроме того, повсеместно ловили ушлых торговцев, сбывающих кругляши с какими-то таинственными символами.
– Вы знаете, что это?
Милорд сунул мне под нос крошечный спил осинки с отверстием для простенькой бечёвки. На плохо обработанном дереве кем-то раскалённым гвоздём была выжжена то ли руна Заката, то ли знак с печати одного из демонов. Я не особо стремился к использованию последних в своём ремесле, а потому долго рассматривал изображение, чтобы окончательно прийти к выводу, что действительно вижу сей рисунок впервые. Наконец, я даже решился попробовать активировать вероятно заключённую силу. Но на мою проверку, слава Тьме, ничто не откликнулось… А то помню я, как один самоуверенный неофит в аналогичной ситуации блевал пиявками до смерти! Мы потом безо всякого внутреннего возмущения вызубрили с Эветтой без ошибки все тома по символике и даже заглянули в дополнительную секцию библиотеки, посвящённую рунам.
– Что бы это ни было, но магической сути в этом нет.
– Зато если вы спросите нашего поварёнка, то он вам ответит, что это знак Тьму принявшего. Если Аналитики придут и знак им показать, то они от тебя отступятся.
– Что?
– А ещё он многозначительно добавил, что это все знают.
– Как все? – теперь уже не только опешил, но и резко помрачнел я.
– Хм, может и не все, но уверенных в этом предостаточно, сударь Странник. Сейчас народ ещё пытается закидывать камнями торговцев амулетами, но если бы такое не покупали, то никто своей жизнью рисковать бы не стал. А они торгуют. Продают.
– Всё, что я могу, так это провести разъяснительную работу и показать, как такой амулет мог бы выглядеть на самом деле. Но от этого будет только хуже.
– Само собой! – воскликнул Руперт, изумлённый моим предложением. – Я пытаюсь донести до вас, что наивная вера миледи Эльзы, что кто-то поможет нам извне, с каждым новым днём теряет своё очарование. Недовольство растёт быстрее. Треугольник сужается на половину версты к каждому рассвету. Но обозначенных им дней у нас нет.
– Милорд, милорд! – вдруг выбежал перед нами какой-то служивый. – Там такое! Такое!