"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
После долгих блужданий я вернулся в королевские покои и начал более детально осматривать обстановку комнат.
Так, Элдри точно пришла сюда после разговора со мной. Это ясно по меховому одеялу, которое было на ней, а теперь комом валяется в кресле. Только зачем она его сняла? Ей стало жарко? Я с сомнением подошёл к камину, где едва тлели поленья, и увидел клок не до конца сожжённой бумаги. Я поспешно вытащил его, пачкая сажей пальцы, и прочитал то, что ещё можно было разобрать.
…зима будет последней.
…если можешь, я приняла решение…
…лучше для нас и всего мира…
Что там лучше будет? И для кого для нас?!
Я задумчиво принялся прищёлкивать пальцами, стимулируя так мыслительный процесс, но подходящие мысли в голову никак не приходили. Точнее они приходили, но я сразу прерывал их ход, так как они мне крайне не нравились. А затем мой взгляд уткнулся на вязаного медведя Катрин. Вокруг его шеи была повязана атласная ленточка, за которую оказалась сунута записка.
Ещё одно послание?
Я раскрыл крошечную бумажку.
«Помни обо мне, Морьяр».
И всё? Всего четыре слова?!
Да, всего четыре слова. Их хватило, чтобы я пошатнулся и, выбежав на открытое пространство, принялся строить развёрнутую аналитическую сеть. И, конечно, её мощь привлекла мою помощницу. Гадина возникла неподалёку тихо и незаметно. Правда, она дала мне полноценно закончить процесс до конца, ни во что не вмешиваясь, и лишь потом с интересом спросила.
– Я верно разобралась? Хранительница мира утратила тело, да?
– Да.
– Сомневаюсь, что она сможет восстановить его. Этот мир и так на ладан дышит, а ты…
Мне не понравился её насмешливый взгляд.
– Что я? Договаривай.
– А ты ещё и вывел последний источник её силы в междумирье.
– Людей ещё можно вернуть обратно.
– Ой ли? – рассмеялась женщина. – Погляди, этот мир за час уменьшился вдвое. И он не просто продолжает разрушаться, вскоре его окутает вечный холод. Так что их можно привести сюда, но долго люди здесь не протянут. Не смогут.
– Ошибаешься. Самые сильные потери земель произошли в первые минуты, поэтому ситуация с миром стабилизируется. Снова. Ты, милая, и сама это видишь.
– Я вижу насколько ты невероятно оптимистичен. И, пожалуй, это будет гарантией твоего успеха. Встань только где-нибудь в центре Диска Смертных, бей погромче в бубен и кричи, что те, кто пойдёт за тобой, обретут быструю гибель. Люди часто восторгаются блаженными дураками. У тебя есть все шансы сыскать их расположение.
– Рот закрой.
– Ха, правда глаза колет? Да за тобой и слепец не последует!
– Тебе так хочется сказать, что строить врата было дурной идеей?
– Нет, мне хочется сказать, что если ты знаешь, что идея дурная, то зачем её выдвигать?
– Что?
– Мы служим Тьме, а значит разрушению. Мы используем разрушение для достижения своих целей. Оно наш метод, ибо разрушение единственно верный
и незыблемый конец всего. Всё в мироздании приходит в упадок и умирает. Всё сущее однажды познает смерть… А ты лишаешь мрачного короля подношений и сосредотачиваешь этим его внимание на себе. Или ты думаешь, что вечен? Что тебе всё простится?– Не хочешь стоять рядом, так отойди. Ты мне не нужна.
Мы смотрели друг другу глаза в глаза, а затем служительница Тьмы сделала крошечный шажок назад и ушла в междумирье. Небо отчего-то тут же стало казаться темнее, чем оно есть. С него снова посыпал снег, но уже было понятно, что это не просто очередная метель. Температура неотвратимо снижалась. Вскоре рекам предстояло быть скованными льдом до самого дна. Мир погружался в мерзлоту, так как его хранительница без волевого усилия не могла перенастроить неосознанно запущенные ею процессы.
– Ты ведь вернёшься ко мне, Элдри? – жалобно спросил я, хотя знал, что уже никогда не дождусь ответа.
А затем, в полном отчаянии, я присел на обледеневшую балюстраду и зло вдавил носком сапога в сугроб выпавшую у меня из рук записку. После чего, едва не плача, прижал к себе игрушечного медведя как самое дорогое, что есть у меня во всём множестве вселенных.
… Нет, нельзя сдаваться. Мне нужно определиться, что делать дальше.
Нужно определиться. Нельзя сдаваться.
Думай, Странник. Думай давай!
«Думай, Странник. Думай давай!» - строго приказал я себе.
Мне словно нравилось издеваться над собой. Я силой пробуждал воспоминания, которые было бы так приятно спрятать, а ещё лучше навсегда выкинуть из головы. Без Катриона я снова вернулся к тому, с чего начал. Я настойчиво истязал самого себя.
Мои пальцы крепко стиснули тетрадь и вытащили её из сумки. Мне было всё равно, что я ещё не дошёл до мира, где арендовал столь удобную комнатку.
В междумирье опасно? Плевать!
Я нагло уселся на серебристую дорожку тропы и зло уставился на окружающее меня безжизненное пространство. Я выглядел как не примирившийся с обстоятельствами нищеброд, вынужденный сидеть на паперти. Я приготовился проклинать каждого, кто протянул бы ко мне руку помощи, и уже вовсю проклинал самого себя за то, что прошлое привело меня к вот такому вот паршивому настоящему.
– Дурак ты, - вдруг тихо прошептал я себе под нос и засмеялся словно умалишённый.
После чего резко замолк и, будто не веря, замотал головой. Охватившие меня яркие чувства угасли, я пришёл в себя. По крайней мере настолько, чтобы всё же дойти до нужного мне мира и только потом взяться за продолжение написания истории своей жизни.
Из-за чего так вышло?
Пожалуй, следуя за ходом своих воспоминаний, я вдруг вспомнил как некогда на Диске Смертных вёл себя не менее гневно и не менее глупо. Злость меня тогда переполняла настолько, что меня можно было назвать живым мертвецом.