"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21

— Вы бывали на западе?

— Не приходилось.

— Зря, — как ни в чем не бывало продолжила Луиса. — У нас такие леса. Вы любите леса?

— Очень.

— А охоту? — И тут же: — Я охоту не выношу — бедные зверюшки. — Похоже, любовь к животным и пронизывающий взгляд передавались в роду Монтегрейнов по наследству. — Но мой муж обожает. Так вот, леса просто потрясающие. Приезжайте, вам наверняка понравится.

Охота, бедные зверюшки или все вместе? Амелия лишь улыбнулась, решив, что это будет на грани кощунства — вставить хоть слово в эту ладную и в монологе речь.

Хозяин дома нарушил это священнодействие за нее.

— Хм-м… Лу, прости, что перебиваю, — обратился к сестре Монтегрейн. — А ты к нам надолго?

Луиса мученически вздохнула.

— Я бы с удовольствием. Ты же знаешь, как я скучаю. Но как же я оставлю Роберта и детей без присмотра?

В лице Рэймера появилась надежда…

— Дня на три-четыре, не больше.

…И пропала.

Непривычно тихий за ужином Дрейден хрюкнул от смеха. За что тут же получил от гостьи укоризненный взгляд.

— Крист, милый, я понимаю, что здесь все свои. Но все же следует подумать о своих манерах за столом.

Амелия не выдержала, снова спряталась за салфеткой.

* * *

Амелия еще до ужина принесла одежду для сна в комнату мужа, и теперь они могли отправиться в его комнаты сразу из столовой — Луиса наблюдала. К счастью, Монтегрейн благоразумно поселил сестру в том крыле, где находились пустующие сейчас покои Мэл, и вместе с гостьей они преодолели лишь лестницу, сразу же разойдясь на втором этаже.

Едва Рэймер и Амелия повернули в нужное им крыло, как в сторону, куда ушла леди Боулер, пронеслась Лана, затем Дана. Двери открывались и закрывались, хлопая. Дана выскочила, побежала вниз. Удивительно, как может заходить ходуном весь дом от одной единственной женщины.

Мэл позволила себе рассмеяться в голос, только когда за ними, наконец, захлопнулась дверь.

Монтегрейн глянул на нее, хитро прищурившись.

— Что, моя сестра — это целое стихийное бедствие?

— Она потрясающая, — честно ответила Амелия, все ещё не в силах оторваться от двери, к которой прижалась спиной.

— Угу, — согласился он, отходя и на ходу расстегивая сюртук одной рукой. — За три-четыре дня она потрясет весь дом хуже землетрясения.

Мэл снова прыснула.

— Хватит меня смешить, — взмолилась она. — Мне еще нужно будет попасть иголкой в вену.

Монтегрейн как раз оперся бедром на спинку дивана, вынимая запонки. Обернулся.

— Если ты будешь так смеяться от ее присутствия, я попрошу Лу приезжать почаще.

И прежде, чем она успела хоть как-либо отреагировать, развернулся и похромал в свою спальню. Переодеться, надо полагать.

Глава 29

Амелия давно так не смеялась. Вернее, вообще не помнила, когда в последний раз столько смеялась.

Так же весело прошел процесс лечения. Монтегрейн хоть и усиленно делал вид, что сестра его раздражает и он ждет не дождется отъезда гостьи, на самом деле был рад ее видеть и пребывал в прекрасном расположении духа.

В итоге они дружно просмеялись весь вечер. И как-то так вышло, что Рэймер умудрился заговорить ей зубы: вот Амелия настаивает, что не позволит человеку с больной ногой спать на диване, а вот он уже забирает свои вещи из шкафа и оставляет ее в своей спальне.

Проснулась Мэл с первыми лучами солнца, дотянувшимися до ее лица через не зашторенные с вечера окна. Одеяло было теплым и легким, подушка мягкой, от постельного белья пахло свежестью.

Вставать не хотелось, как и думать о чем-либо. Амелия зарылась лицом в подушку и выдохнула. Давно ей не было так хорошо, и очень давно она не просыпалась такой отдохнувшей и полной сил.

И вдруг в дверь постучали.

— Мэл, ты уже не спишь? — донесся голос снаружи.

И ее обдало пониманием: она не у себя, а в спальне Монтегрейна!

Это же надо было так забыться.

Амелия села на постели так резко, что на мгновение потемнело в глазах.

— Не… — голос прозвучал хрипло и оборвался, пришлось прокашляться. — Нет! Я сейчас!

— Угу, выходи. — Кажется, сказав это, хозяин комнаты отошел от двери.

А Мэл растерянно осмотрелась. Прошлым вечером, сбитая с толку как приездом гостьи, так и ее напором, она второпях принесла с собой лишь ночную сорочку, планируя прошмыгнуть наутро в свою комнату во вчерашнем платье и уже там привести себя в порядок и переодеться. Но никогда — никогда! — нельзя смеяться, когда пускаешь себе кровь. В итоге Амелия плохо прижала вену после того, как извлекла иглу, и кровь хлынула прямо ей на платье.

Мэл встала и подняла оставленную вчера на спинке стула испачканную вещь. Кровь, щедро полившая лиф и верх юбки платья, за ночь потемнела и засохла, ткань встала колом. А все потому, что нужно было не смеяться весь вечер, а застирать одежду в ванной. К тому же убирать следы крови в любом случае придется самостоятельно, чтобы не вызвать у горничных лишних вопросов.

Амелия с сомнением покосилась на кровавые потеки на светлой ткани — да уж, сглупила так сглупила.

— Мэл, Дана принесла чай!

Бросив досадливый взгляд на дверь, она снова вернулась к платью. Помимо того, что надевать грязное платье было просто неприятно (но это ничего, пережила бы как-нибудь), в нем предстояло еще и пройти почти весь второй этаж дома, и не было никаких гарантий, что в таком виде ее никто не увидит.

Вздохнув, Амелия сложила вещь в несколько раз. Покосилась на постель — завернуться в одеяло? Пожалуй, леди Монтегрейн, разгуливающая по коридорам в одеяле поверх ночной рубашки, вызвала бы у обитателей дома не меньше вопросов, чем если бы надела окровавленное платье.

На соседнем стуле лежал халат хозяина комнаты…

Спросить?

Решив, что одеваться в грязное платье только для того, чтобы выглянуть из дверей и задать вопрос, ещё глупее, чем, опять же, заворачиваться в одеяло — да сдалось ей это одеяло! — Мэл без спроса взяла чужую вещь, набросила на плечи, запахнула потуже и затянула пояс. Кисти рук потерялись в рукавах, а сам халат оказался ей длиной до пят.

Выдохнула, подхватила под мышку свернутое платье и шагнула к двери — в любом случае идти на попятный было поздно.