"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
А я, как был в трусах, пошлепал через всю комнату к зеркалу — мутный старинный лик которого я углядел ещё вчера.
Зеркало обитало на дверце монументального шкапа с львиными лапами и резьбой по фасаду. Сначала оно ничего отражать не хотело — солнце било в стекло и пускало озорных зайчиков. Приоткрыв дверцу, я поймал своё заспанное отражение, кое-как собрал волосы в хвост, а затем повернулся спиной. Задрал майку…
Шрам был длинный, через всю спину, от крестца почти до шеи. Полоса шкуры толщиной сантиметра в три была словно вырезана, как ремень, а рана заросла диким мясом, местами словно бы собранным в гармошку.
Опустив майку, я
На негнущихся, совершенно деревянных ногах я дошел до табуретки и взял джинсы. Сунул руку в задний карман и вынул мятую, но не потерявшую цвет шелковую алую ленточку. Глава 4
Алекс был в давешней камуфляжной куртке, кепке поверх красной банданы и сапогах.
Меня охватило мощное дежавю, но тут же отпустило: вместо винтовки шеф держал в одной руке — пучок бамбуковых желтых удочек, а в другой — круглую сетку для рыбы.
— А мне казалось, на рыбалку на рассвете ходят, — глубокомысленно заявил я, спускаясь с лестницы. — Или на закате, на худой конец.
— На закате раков хорошо ловить, — я не заметил, что на лавочке у стены пристроился Гришка. — Им фонариком в норку светишь, дурачки думают, что луна взошла, и вылазят пачками, при лунном свете плясать. Тут ты их хватай, да в мешок суй, чтобы не разбежались. А рыбная ловля у нас круглосуточная. Рыбы в озере — страсть. Так сама на крючок и сигает. Турья-то почти нет, особливо на нашем конце… Идёмте, батюшка Алесан Сергеич, — вскочив, лохматый негодяй угодливо распахнул дверь из горницы в сени. — Я уж и лодочку к самому вашему порогу пригнал, и сиденье жесткое одеяльцем устлал, чтобы вы своё седалище белое не отсидели…
— Хватит заливаться, соловей разбойник, — шеф похлопал бугая по толстому загривку и пошел на улицу.
Я, рассудив, что в лодке мне ни сапоги, ни плащ не понадобятся, поторопился следом.
Был у меня и свой интерес, чтобы свалить по-быстрому: не хотел, чтобы Антигона всучила очередную порцайку крови…
Это было удивительно, но чувствовал я себя довольно сносно. Меня не колбасило и не плющило. Кровавые бесы перед мысленным взором не плясали. Словом, было всё так, будто я сижу на регулярной дозе. А значит, и принимать её не нужно. Верно ведь?..
Причал был деревянный, с резными перильцами, и начинался прямо от крыльца. Широкая лодка неспешно покачивалась на воде, а над бортами возвышались две знакомые уже фигуры: старосты Мефодия и бородатого Векши.
Оба сидели сгорбившись, накрывшись глухими брезентовыми капюшонами — словно бы свет ясного утреннего солнышка доставлял им сильное беспокойство.
Алекс смело шагнул в лодку и выжидательно посмотрел на меня. Гришка крутился здесь же, на мостках, угрожая нечаянно столкнуть нас с шефом в озеро. Как представлю этого увальня в лодочной тесноте…
— Вы езжайте, — словно прочитав мои мысли, напутствовал оборотень. — А я тут Анчутке по хозяйству пособлю. Дров наколоть, да воды в горницу наносить, да печь растопить, квашню, опять же, завести… Где ж девчонке без меня управиться?
— Хорош баловаться, — буркнул Мефодий Кириллович, по-совместительству, родитель этой орясины. — И чтоб смотри у меня.
Староста могучим толчком весла оттолкнул лодку от берега.
Я сидел молча. Понял уже: задавать вопросы, любопытствовать, куда
мы едем и что собираемся делать — пустая трата времени. Чему быть — того не миновать. Признаться, мне даже интересно стало: что же приключится на этот раз?..Плыли вдоль берега. Я не мог оторвать глаз от окружающей действительности: золотые узкие пляжи, пригорки, по которым светлые сосновые боры спускаются к самой воде, синее и глубокое, как море-океан небо, свежий тёплый ветерок — красотища здесь была, ни словами сказать, ни пером описать.
Где-то на горизонте угадывалась тёмная громада острова. С него-то и доносится колокольный звон, — догадался я, прислушавшись.
Звон неспешно плыл по воде, сплетаясь с плеском волн, скрипом уключин, неумолчным жужжанием насекомых, и казалось, является важной частью этого озёрного мира. Я бы сказал, его настоящей сутью, стержнем здешнего бытия.
— Остров Святого Валаама, — кивнул на тёмную лесистую громаду шеф. Говорил он негромко, только для меня.
Я порылся в памяти.
— Там вроде был монастырь?
— Это ещё до войны, — откликнулся староста. Сидел он к нам спиной, мерно, ни на миг не сбиваясь, ворочая вёслами. — Тогда там и монастыри были, и храмы святые. А в войну здесь окружение стояло. Монахи частью вымерли, частью в скит ушли — озеро без пригляду оставлять нельзя… Сейчас, конечно, другое дело. Лет двадцать уж тому. Знамение было: погибший яблоневый сад заплодоносил. Ну, и монахи вернулись, своими руками по брёвнышку храм восстановили…
— А мы туда попадём? — не знаю отчего, но в душе что-то такое зашевелилось. Захотелось вдруг взглянуть на чудотворные яблони, войти под своды храма…
— Как карта ляжет, — скучно буркнул шеф.
А я подумал: не пустят меня в храм. От поступи нежити и святая земля горит.
Стало обидно. Но потом я себя одёрнул: сроду в церковь не ходил, образам не кланялся — сейчас-то чего потянуло?.. Отец коммунистом был, и меня воспитал сообразно. Так что нефиг сопли пускать. Всё путём.
Заплыли мы довольно далеко. Я имею в виду — ни берегов, ни острова уже не видно. Одна серая вода кругом. Тихая, словно её маслом полили. И прозрачная. Перегнувшись, я мог разглядеть длинные плети водорослей, какие-то узкие тени и шустрые стайки серебристых рыбок.
Мужики размотали удочки, насадили наживку, да и забросили лески в воду. Яркие поплавки закачались на воде.
Мне тоже дали длинное, и толстое, почти как моё запястье, удилище. Наживкой служило сырое куриное крылышко — Алекс добыл его из пластикового ведёрка из-под майонеза.
Опять же, никаких вопросов я задавать не стал. Бесполезно.
Обхватил покрепче тяжелое, с резиновыми накладками, основание удочки, упёр локти в колени и уставился на поплавок.
Не покривлю душой, если скажу: да. Я ожидал подвоха. Был уверен, что вся эта рыбалка затеяна неспроста. Возможно, как очередное испытание для меня — любит шеф это дело, чего уж греха таить. Иной раз я себя подопытным кроликом так и чувствую…
Но может, опыты здесь ни при чём, а охотятся они совсем, совсем на другую добычу… А я выступаю в качестве приманки.
Недавно заметил: моя сущность, или сила, притягивает других таких же. Подобное, как говориться, к подобному.
Но сейчас я твёрдо решил дознаться, что происходит. Ясно же, что всяческая мистика начинается с того, что меня неодолимо клонит в сон. И если бы не доказательства — шрам на спине и красная ленточка — я бы и сам себя убедил, что приключения в лесу мне привиделись.