Фентези 2016: Саламанкеро

– Но я невиновен!

– А это неважно, - Рино дружелюбно улыбнулся, - сегодня же отправишься сопровождать фургон с картьярами. Мне нужен свой человек.

Фургон с картьярами? Эймар насторожился. Он не много знал о правилах обращения с птицами, но за две недели работы в питомнике кое-что усвоил. Воспитывать картьяр имели право только саламанкеро. Мастер мог взять картьяру в путешествие, картьяра могла принести послание в дороге. Но прядильщики не продавали птиц и не дарили чужакам. Зачем тогда куда-то снаряжать целый фургон? Контрабанда? А если они попадутся? Юноша хмыкнул - когда это он делал что-то по правилам? Зато есть надежда одолеть злополучный туман.

– Пошли!

Рино по-приятельски положил руку на плечо и увлек в сторону питомника.

Эймар отправится с напарником. Выезд поздно вечером. В фургоне двадцать одна птица. Через каждые три часа они будут останавливаться и подкармливать картьяр. А также разговаривать - птицы не привыкли к долгим переездам, их надо успокоить. Место назначения они узнают перед отправлением.

Юноша вполуха слушал инструкции, а перед глазами стояло повзрослевшее лицо Брайды. И ее рука со шрамом. Упрямо лезли на ум слова из отцовской тетрадки.

...Но в память о тех событиях оставляет на человеках особые отметины. Чтобы искали саламанкеро истину и пытались исправить ошибку...

Эймар вдруг споткнулся, чем заслужил настороженный взгляд Рино.

Только что он понял смысл слова 'проводник'. Шрам на запястье вместо татуировки - это и есть отметина! Его разноцветные глаза - той же природы. Немудрено, что юношу втянули в интриги, а Брайду возят под конвоем. Они для прядильщиков гильдии как собаки-ищейки.

Тень подери! Брайда в очень скверном положении - ее не выпустят, пока саламанкеро не получат желаемого. Желаемое... Что это может быть? Уж точно не истина, о которой говорит легенда.

Эймар вспомнил спор Ферро и Бель в храме Зер. Никто из них не собирался исправлять ошибку.

20. АНАБЕЛЛА

– Мы просим признать равноправие всех саламанкеро, да. И тех, кто не прошел встречу с Чужаком, тоже, да. В ваших же интересах, мастер!

Барбо вытер вспотевший лоб кружевным манжетом. Закатил глаза к расписному потолку зала аудиенций.

Анабелла поморщилась. Обрюзгший, с двойным подбородком, лоснящимися щеками и водянистыми мутными глазами, Барбо Баке не являл собой образчик красоты и утонченности и не ублажал слух мудрыми речами. Годы излишеств и интриг не пошли ему на пользу.

Впрочем, их симпатия была взаимна - за час беседы Баке ни разу не обратился к ней.

Но позволить себе роскошь игнорировать его визиты они уже не могли. После непонятно как попавших к дукэ Дамиану картьяр и покушения на Анабеллу в тоннеле Барбо нельзя упускать из поля зрения.

– Просьба противоречит естественным законам, - отчеканил Аторе.
– И ты это прекрасно знаешь!

В последнее время тревоги изменили лицо отца до неузнаваемости. И Баке это заметил, посему и отважился на требование. Нет, он не саламанкеро, он стервятник...

– Недовольства растут, мастер, да. Если блюсти чистоту гильдии, вы останетесь один, - Барбо сцепил пальцы, поднял рыбьи глаза на Аторе.
– Не сегодня-завтра туары возьмут крепость, да. Нам нужно золото, нужны связи. На посвящении Чужак отсеивает сотни! А вы ставите на людях клеймо непригодности. Да! Вы не допускаете саламанкеро к работе, и казне это не идет на пользу.

– Не заставляй меня жалеть, что когда-то допустил к работе тебя, - Аторе откинулся в кресле, его голос звучал на удивление спокойно.

Баке не прошел встречу с Чужаком, но Аторе дал ему место. Барбо никогда не был талантливым, но всегда - исполнительным и очень старательным. Отец ценил это. Он не мог положиться на непредсказуемого Ферро, а Баке доверял - думал, количество перерастет в качество, и не видел гнилого нутра любимого ученика. Тот слишком хорошо научился поддакивать и теперь не мог остановиться. Анабелла ревновала, а потом привыкла. Что делать - Аторе хотел сына, а родилась девочка.

Саламанкеро выпрямилась в кресле, едва зажившая рана отозвалась тупой болью. Анабелла еле удержалась, чтобы не прикоснуться к руке - проверить, не разошелся ли снова рубец. Рана была несерьезной - пуля не задела кость, но началось заражение. Альберским лекарям пришлось постараться, чтобы вытащить ее из пасти Зер - в ход шли и ритмы, и сильнодействующие настойки.

Баке съежился в кресле - у кого угодно другого это бы означало сдачу позиций, но Анабелла слишком хорошо его знала, чтобы обманываться. Барбо любил поиграть - он притворялся сломленным и раздавленным, а потом наносил удар.

– Мастер, вместе мы сила, да. Не заставляйте жалеть, что когда-то мы были с вами дружны. Да-да...

Лицо Аторе осталось невозмутимым, как и должно сильнейшему в такой ситуации. Но Анабелла знала, чего это стоило отцу.

– Хватит торговаться, Барбо. Саламанкеро без посвящения - не саламанкеро. Это шарлатан. Я не опущусь до обмана. Попробуешь действовать сам - достану из-под земли!

Шаркнули ножки кресла - звук эхом разнесся в большом зале. Баке торопливо поднялся.

– Подумайте!
– Барбо поклонился, - в скором времени вам может пригодиться помощь, да, - и вышел из зала.

Аторе молча проводил его взглядом. Дождался, пока закрылась дверь. Встал, прошелся по залу.

– Ты уверена, что покушение в тоннеле - дело рук людей Баке?

– У тебя есть более очевидное объяснение? Других, заинтересованных в моей скорой кончине, я не знаю.

Анабелла не сказала отцу, откуда у нее рана. Компания наемников, шальная пуля - в дороге такое случается. Конечно, Аторе не поверил, но с расспросами не спешил, наверное, так же хотел слышать правду, как она - давать откровенный ответ. В любом случае, Ферро не желал ее смерти, когда подставлял под пули наемников, дукэ хотел лишь унизить Анабеллу. Но для этого совсем не требовалось убивать ее.

Саламанкеро попыталась бы спасти мужа в храме Зер, если бы не потеряла сознание и смогла выйти в дерево. Она не палач, пусть Кош судит Ферро...

Вертикальный тоннель, пронизывающий спицей весь храм, мало походил на обычный колодец: Анабелла так и не смогла разглядеть дна, не было слышно даже отдаленных всплесков воды, не чувствовалась сырость. Скорее всего, они наткнулись на тоннель без времени и пространства, где случайные мысли немедленно воплощались в жизнь. Оказалось, такие колодцы-тоннели служили основой любого мейза уровней. Она нашла их описание в архивах альберской библиотеки - пришлось провести с манускриптами не один день. По всему получалось, что Ферро вряд ли погиб, но изменился - точно.

Она прикрыла глаза, пальцы вцепились в подлокотники кресла. Сожаление, ощущение невосполнимой потери сжало сердце железной лапой и медленно отпустило. Время для сантиментов она выкроит потом, а сейчас пусть прошлое оставит ее в покое.

– Мы не решим вопрос силой...

Впервые на памяти саламанкеро отец признался в слабости. Нервная дрожь пробежала от раненой руки по телу.

У Аторе участились приступы удушья, которое невозможно снять никакими настойками. К тому же отец плохо спал, под глазами залегли темные круги. Он не рассказывал о своих снах, но Анабелла и так знала, кто там правит бал.