Испытание огнем

— Ты ведь знал его, да? — спросил я.Ответом было молчание. Но оно было настолько осмысленным, что я вздрогнул.

Только когда за окном прозвучал первый крик неизвестной мне птицы, я поднялся. Теперь всё было предельно ясно. Я знал, кто такой Азар. Знал, кто такая Нурия. Знал, что алтарь нужно найти и уничтожить. И знал, что времени осталось чертовски мало.

В прихожей я заметил странную деталь. У двери— пятно сажи. Тонкий, почти незаметный след. Культисты Братства Огня действительно приходили. Они пытались забрать секреты моего рода. Но дед не сдался. И теперь это знание было моим.

На кухне, на столе, лежал конверт. Обычный серый почтовый конверт, запечатанный сургучной печатью. На нём было написано: "Стасу. В случае моей смерти."

Руки дрожали, когда я вскрыл его. Внутри было два листа. На первом— схема. Старый район Москвы, закоулки промзон, странные знаки на полях. На втором— короткое письмо:

«Стас,

Если ты читаешь это, значит, время пришло. Путь этот труден, но ты не один. Никак будет с тобой. Ты не понимаешь его силы, но он поможет тебе. Алтарь находится в старой части города. Там, где под землёй люди забыли о старых богах. Ищи под станцией, где юг и запад сливаются в одно. Пока не стало поздно. Помни: пламя боится чистой воли.Прощай, внук.Исмагил.»

Я сжал листы в руках.

— Обещаю, дед, — сказал я вслух. — Я всё сделаю.

Никак тихо тявкнул, будто соглашаясь.

Мы вышли из квартиры, оставив дверь приоткрытой. Солнечный свет медленно заполнял старую комнату. Он лёг на лицо деда, словно последний прощальный поцелуй.

***

Я вышел из подъезда и тяжело опустился на скрипучую лавочку у входа. Телефон в руке казался свинцовым. Никак устроился рядом, ткнувшись носом в мою ногу.

Сглотнув, я набрал номер скорой помощи.

— Скорая помощь. Что случилось? — сухой голос оператора.

— Человек умер. Пожилой мужчина. Восемьдесят четыре года. Улица Мира, дом шестьдесят три, квартира двадцать два, — выдавил я. — Я его внук.

— Насильственная смерть?

— Нет. Кажется, просто возраст.

— Бригада выехала.

Связь оборвалась так резко, будто меня выключили вместе с телефоном. Я посмотрел на серое утреннее небо. Оно было тяжёлым и промозглым, как моё настроение.

Опять разблокировал телефон и набрал полицию. Ответили быстро:

— Полиция. Дежурный старший лейтенант (дальше была какая-то скороговорка). Что у вас?

— Смерть в квартире. Улица Мира, дом шестьдесят три…

— Почему сразу не сообщили о насильственной смерти? — перебил невидимый дежурный. — Вы кто такой?

— Каримов. Стас Каримов. Я внук. Насильственной смерти нет.

— На месте оставайтесь. Наряд будет через десять — пятнадцать минут. Встречайте.

Положив трубку, я уставился на экран. Пальцы машинально прокрутили список контактов. Остановились у надписи:"Роман — брат".

Палец застыл над кнопкой вызова.

Предательство Романа встало перед глазами так живо, что я едва не швырнул телефон об асфальт. Вместо звонка я набрал короткое сообщение: "Дед умер." И отправил.

Прошло около десяти минут. Подъехала скорая. Медработники, наверное, фельдшера — двое мужчин лет под пятьдесят с тяжёлыми, усталыми лицами — вышли из машины.

— Ты Каримов? — спросил один.

— Да.

— Где тело?

Я молча повёл их наверх.

Они спокойно и быстро делали свою работу. Внимательно осмотрели деда, подтвердили смерть. Заполнили какие-то бумаги.

— Старческая, — буркнул один. — Но без полиции забирать не можем.

Они остались ждать в коридоре. Открыли форточку на площадке. Тот, что повыше закурил, глядя в окно. Я стоял чуть в стороне, чувствуя, как сдавливает грудь. Второй фельдшер махнул подбородком в сторону окна. Первый, с сигаретой, так же молча кивнул.

Через минуту я понял, что подъехала полиция.

Из машины вылезли двое. Молоденький сержант, выглядящий как школьник, и капитан — седой, жёсткий, с глазами, которые словно прожигали насквозь. Представляться сотрудники полиции не посчитали нужным.

— Каримов? — холодно спросил капитан.

— Да.

— Проходим.

Они осмотрели квартиру. Делали это долго и тщательно. Открывали шкафы, заглядывали в ящики, даже проверяли за холодильником.

— Ты когда обнаружил тело? — спросил капитан.

— Сегодня утром.

— С кем был? Один? — Да. — Дверь была заперта? — Чуть приоткрыта. На сантиметр буквально. — Странно. — Капитан хмыкнул. — И ты не почувствовал угрозы? Не вызвал полицию? — Я вызвал скорую... — начал я, но капитан махнул рукой. — Скорая — это не полиция. Тебя что, совсем не удивило, что дверь открыта? Где было тело старика? Следы борьбы были? — Никаких следов борьбы не было. И... я знал, что он болел, — сказал я, чувствуя, как внутри закипает раздражение. — Болел? А справку покажешь? Диагноз какой у него? Хоть какие-нибудь медицинские документы имеются? Я замялся. Конечно, никаких справок у меня не было. — Понятно, — сказал капитан, делая пометку в блокноте. — Где был прошлым вечером? — В персидском ресторане. На Каганке. Встречался с другом. — Кучеряво живёшь, Каримов. Имя друга? Я назвал имя Алексея и ресторан. Капитан поджал губы и долгим внимательным взглядом посмотрел на меня. — Очень интересные у тебя друзья, Каримов, — медленно проговорил он сквозь зубы. — Ну уж какие есть, — ответил я и пожал плечами. — Значит, старик этот родственник твой? — с сомнением спросил он, перелистывая блокнот. — Родственник. Я его внук. — И что же ты не приехал к деду вечером, если он болел? А? Плохо заботишься о родных, Каримов.

Я слегка сжал кулаки в карманах куртки.

— Мы договорились встретиться сегодня утром. Он сам предложил это время. — А почему не вечером? — с нажимом спросил капитан. — Дед предложил утром, — повторил я ещё раз. — И умер в ту же ночь. А тут ты как раз очень вовремя пришёл. Роковое стечение обстоятельств? Совпадение? Не думаю, — капитан подошёл ближе и просверлил меня пристальным взглядом.

Я же смотрел неподвижным взглядом в точку на стене и молчал. Капитан всматривался в меня так, словно собирался прожечь взглядом дыру в черепе.

— Возможно, тебе придётся подъехать завтра в отделение. Дать развёрнутые показания по поводу вчерашнего вечера и сегодняшнего утра. А пока не уезжай из города, Каримов. И не заставляй себя искать. Тебе всё понятно? — пожилой сотрудник снова пытался изображать из себя плохого копа.

— Понятно, — выдавил я сквозь зубы. — У вас есть мой номер телефона. Буду нужен — наберёте. — Наберём, не сомневайся . Мы так тебе наберём, —— многообещающе протянул оскалившийся капитан и этим начал выводить меня из себя. — А знаете, я тут вспомнил кое-что. Завтра я буду очень занят. Так что, если захотите со мной встретиться — вызывайте повесткой. Адрес места жительства у вас записан. — Да ты, Каримов, сильно умный, как я посмотрю! Знаешь ли ты, что бывает с теми, кто думает, что сильно умный? — побагровел лицом служитель закона.

Я решил не продолжать эту дискуссию и отвернулся к окну. Во дворе малышня начала обсиживать песочницу.

Полицейские задержались ещё минут на двадцать, перетряхивая всё подряд и заглядывая в каждый угол. Я стоял, чувствуя, как под кожей расползается раздражение и усталость.

Когда они наконец уехали, заполнив все бумаги, я вышел наружу, к скрипучей лавке.

Из дверей подъезда показались санитары. Между ними, на каталке лежал чёрный мешок. Дед. Я встал, глядя, как они медленно катят его к машине. Ветер трепал края медицинских халатов. Мешок казался таким лёгким, будто в нём была не жизнь, прожитая в борьбе, в знании, в долге, а просто прах. Машина скорой хлопнула дверями и тронулась с места. Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Никак ткнулся носом в мою руку. Я опустился на корточки, прижал его к себе.