Испытание огнем

Повернув с шоссе, я углубился в старую часть района. Здесь асфальт был весь в заплатках, на обочинах стояли облупленные киоски, а на углах торчали обшарпанные рекламные щиты — "Памятники от 12 000", "Гробы люкс по доступной цене".

— Красота, — буркнул я себе под нос. Никак поднял голову и коротко тявкнул, будто соглашаясь.

*** Я свернул на Волоколакское шоссе ближе к полудню. Двор был пустынный — редкость для субботы. Лишь пара старушек сидели на лавочке у соседнего подъезда, оживлённо о чём-то судача.

«Мир как будто замер, — подумал я. — На что ни посмотрю — все напоминает о смерти.»

Поставил машину на привычное место, выключил зажигание, и некоторое время сидел, глядя вперёд. Дождь, кажется, снова собирался — в небе тянулись тяжёлые полосы туч, а ветер лениво гонял по асфальту мусор. Никак беспокойно зашевелился на сиденье, ткнулся носом в мою руку.

— Ладно, дружище. Пошли домой, — устало сказал я, открывая дверь. Пёс радостно спрыгнул на землю, встряхнулся, как после купания, и побежал к подъезду, с важным видом собираясь забежать внутрь первым.

На лестнице пахло мокрым бетоном, смешанным с ещё не выветрившимся запахом краски. Я поднялся на второй этаж, ключ туго проворачивался в замке. Надо что-то с ним решать. Толкнул дверь плечом.

В квартире было сыро и прохладно. Наверное, забыл закрыть окно сегодня утром. Я прошёл в кухню. Скинул куртку на спинку стула, привычно запнулся о тапки и ругнулся сквозь зубы.

Вытащил из шкафа турку, сполоснул её. Перемолол немного кофейных зёрен. Добавил воды и щепотку соли. Поставил на огонь. Пока варился кофе, я налил псу свежей воды и насыпал корм в его миску. Никак жадно принялся за еду, издавая довольные чавкающие звуки.

Я налил себе крепкого горячего напитка — настолько густого, что ложка в нём могла стоять. Жгучая горечь опалила губы, но сейчас это было даже приятно. Устроившись за столом, я снова достал из внутреннего кармана куртки конверт с запиской деда. Я медленно развернул его, вытащил аккуратно сложенный листок. Пробежался глазами по знакомым строчкам:

«Алтарь находится в старой части города. Там, где под землёй люди забыли о старых богах. Ищи под станцией, где юг и запад сливаются в одно.»

Я поморщился. Тогда, в первый раз, мне показалось, что это какая-то заковыристая загадка. Но почему-то сейчас всё выглядело гораздо яснее. "Юг и запад", "под землёй"...

— Юго-Западная же, — пробормотал я вслух. И тут же в памяти всплыла забытая деталь. Недели две назад, может чуть больше. Пассажирка — молодая женщина с тёмными кудрями и густо подведёнными глазами — садилась ко мне в "Калину" у станции метро Юго-Западная. Она разговаривала по телефону, раздражённо жестикулируя, а потом, положив трубку, неожиданно заговорила со мной.

"Видели, что там, за станцией, такое?" — спросила она. Я неопределённо пожал плечами.

"А вы обратите внимание вон туда, — продолжила она, указав рукой направо. — Там в бетонной стене, оказывается, какая-то странная дверь. Я бы её и не заметила никогда - она выкрашена в цвет стены. Но там теперь постоянно ошиваются мутные личности в тёмной одежде. Я на маршрутку шла — аж мурашки по коже." Тогда я пожал плечами и не придал её словам значения. "Мало ли кто где отирается," — подумал я. А теперь... теперь всё медленно вставало на свои места.

"Типы в капюшонах"... "дверь в бетонной стене"...

Я допил остатки остывшего кофе залпом. Внутри всё клокотало от смеси возбуждения и тревоги. Это было как знание: острое, холодное, неприятное. Я сунул письмо обратно в куртку, поднялся, нацепил ботинки.

— Пошли, дружище, — тихо сказал я псу. Никак уже стоял у двери, виляя хвостом. Его глаза блестели в тусклом свете кухни.

Спустившись, я сел в машину. Двигатель затарахтел, как старый дед на завалинке. Погладил Никака по голове — тот радостно ткнулся в мою руку.

Стук дождевых капель по лобовому стеклу создавал странный ритм — будто отсчитывал время. Я завёл машину и плавно вырулил со двора.

Юго-Запад ждал.

*** Я свернул пару раз и осторожно выехал на проспект, где был вход на станцию метро «Юго-Западная». Весенний день медленно переходил в вечер. Небо в просветах между домами налилось грязно-фиолетовым цветом. Светофоры бросали пятна багрового и жёлтого света на влажный асфальт. Никак тихо поскуливал на переднем сиденье, принюхиваясь к воздуху сквозь приоткрытое окно.

Подруливая ближе к указанному месту, я сбавил скорость. И тут же увидел их. У бетонной стены, серой, треснувшей, с облупившейся краской, стояли две группы людей. С одной стороны — трое рабочих в ярко-оранжевых комбезах, касках, с инструментами в руках. Настоящие дорожники, с натруженными руками и лицами, обветренными ветром и солнцем. С другой — пятеро или шестеро человек в тёмной одежде. Куртки, плащи, худи разные, но у всех — капюшоны, скрывающие лица. Они стояли плотной группой, будто охраняя участок стены, где в каменной кладке действительно темнела неприметная металлическая дверь без каких—либо опознавательных знаков.

Я сбросил скорость ещё больше, почти проползая по улице, стараясь не выдать своего интереса. На тротуаре явно бушевала напряжённая перепалка. Работяги активно жестикулировали, показывая куда—то руками, один из них тряс свёрнутой в рулон бумагой. Их суровые лица были перекошены возмущением. Один из людей в чёрном, высокий и жилистый, резко шагнул вперёд и грубо толкнул ближайшего рабочего — плотного мужика с квадратным подбородком. Тот не устоял, неуклюже покачнулся и завалился спиной на мокрый газон.

Секунду была тишина. Даже машины на дороге показались мне притихшими. Потом его товарищ, высокий и костлявый парень в мятых оранжевых штанах, взревел от злости, как бык на арене. Не задумываясь, он вскинул лопату и со всей силы замахнулся на обидчика. Удар пришёлся в плечо, мне даже показалось, что я слышу глухой стук металла о плоть. Человек в чёрном отшатнулся, зашипел от боли, но устоял на ногах. И этого оказалось достаточно. Бой вспыхнул, как сухая трава под факелом.

Рабочие бросились на людей в чёрном с грубой прямотой уличной драки — без особых церемоний. Лопаты, кулаки и высокие сапожищи пошли в ход. Те, в свою очередь, двигались странно слаженно, почти синхронно, явно имея навык групповой драки. Один ловко увернулся от удара лопатой, другой поставил подножку оранжевому, третий с размаху влепил кулаком в грудь, отчего трудяга отлетел назад. Но команда оранжевых внезапно увеличилась. Уже через минуту из-за угла станции метро к драке ринулась ещё пара человек в рабочих жилетках, вооружённые какими—то инструментами.