Иван Премудрый

Шкафы с книгами на Матрёниху никакого впечатления не произвели, подумаешь?! Книг она отродясь не видывала, слышала, что есть такие, а для чего - ей было непонятно. Гораздо больше её поразил и даже испугал здоровенный глобус. Матрёниха - не дура-баба, догадалась, что это есть маленькая копия земли на которой она проживает. Почему догадалась? А потому что вспомнила: однажды какой-то проходящий мимо странник рассказывал, мол земля на самом деле, она круглая, как тыква. Народ тогда уж очень долго смеялся над такой шуткой. Его за это даже не отлупили, наоборот, харчей с собой дали, уж очень всем брехня про круглую землю понравилось. Оказывается, если и врал тот придурошный, то не совсем. А вдруг как она и правда круглая, как тыква?

– А волшебство это, князь-величество, самое настоящее.
– первое и единственное смущение от созерцания князя в блестящей одежде и здоровенного глобуса у Матрёнихи прошло и сейчас она чувствовала себя совершенно свободно, почти как в деревне.

– Вот и рассказывай, какое оно настоящее.
– Ивану понравилось обращение к нему только-только изобретённое Матрёнихой, поэтому он не стал на неё кричать и злиться, хотя поначалу мысль такая присутствовала.

– Тут ведь просто так не расскажешь, оно лучше, когда показать.

– Слушай, тётка, если ты думаешь, что мне, кроме как твои бредни слушать, заняться нечем, ошибаешься. Дел у меня, не в пример тебе, великое множество. Вот прикажу сейчас свести тебя на конюшню и выпороть, чтобы с неделю ни сесть, ни лечь не могла, тогда будешь знать.

– Ты, князь-величество, можешь приказать и выпороть меня, и жизни меня лишить. Можешь приказать, а вот оскорблять себя я не позволю, да и тебе стыдно.
– Иван Премудрый глядя на преобразившуюся Матрёниху, аж слегка обалдел, правда вида не подал.
– Никто меня ещё тёткой не называл, никому не позволяла, и тебе не позволю.

– Ну и как же тебя звать?
– усмехнулся Иван Премудрый.

– Как люди зовут, так и ты зови, Матрёнихой.

– Как как?!
– Иван держался из последних сил, чтобы не расхохотаться до слёз и не сползти со стула, от смеха разумеется.

– Матрёнихой!
– громко, как будто Иван глухоманкой страдал, повторила Матрёниха.

– Матрёна значит.
– уже серьёзно сказал Иван, а сам тем временем подумал: "Эта, Матрёниха, а та, Матрёна. Случайность? А что, если нет?".

– Сам ты, прости князь-величество, Матрёна.
– попёрло Матрёниху, попёрло, не иначе за живое задели.
– Это меня так люди называют в честь моей бабушки, её Матрёной звали, за всю ту помощь, которую она людям рассказывала и глаза на правду им раскрывала. А меня, меня Алёной батюшка с матушкой нарекли, а Матрёнихой люди зовут, потому я, как и моя бабушка, тоже всем людям только правду о жизни рассказываю.

– Понятно.
– Иван, на то и Премудрый, понял, что перед ним обыкновенная деревенская сплетница.
– Ну, тогда и мне расскажи, поведай правду, что у вас в деревне происходит?

– А происходит, князь-величество, у нас в деревне правда, очень даже сама по себе странная.
– Матрёниха моментально переключилась на дело всей своей и бабушкиной жизни - правду народу рассказывать.
– Появились у нас в деревне люди, чужие люди и неизвестно откуда появились.

Проживать они стали у Старика со Старухой. Старик, тот рыбу в Самом Синем море почитай уж сколько лет ловит, а Старуха стало быть всё по хозяйству. Народ спрашивал у них, мол откуда у вас гости такие? А Старуха и говорит, что родственники погостить приехали. Только нет у них никаких таких родственников, потому что родственников у них - два сына с жёнами и детями и те в других местностях проживают. Люди эти, которые чужие, хоть и ведут себя тихо и смирно, но сразу видно - не простые люди, знатные, потому как уж очень сильно от наших, деревенских, отличаются.

– И чем же они отличаются?

– А тем, что...
– и всё. Начатый было рассказ об отличиях чужих людей от деревенских повис в воздухе. Не иначе Матрёниха и сама не знала, чем они отличаются.

– Ладно, дальше-то что?

– Всё!

– удивлённо глядя на Ивана Премудрого сказала Матрёниха, мол: "А чего тебе ещё надо? Здесь и так всё совершенно понятно!"

– Хорошо, разберёмся.
– Иван понял, что большего от этой Алёны-Матрёнихи добиться не удастся.
– Останешься пока при дворе, покуда всё не прояснится. Если всё так, как ты говоришь, определю тебя на службу, мне толковые люди надобны, ну а если наврала, не взыщи, получишь по-полной.

– Да что ты, князь-величество, да разве я когда позволю себе твоему величеству ложь говорить? Да разрази меня громом ясным с молнией!
– запричитала Матрёниха.
– А чего вы хотели? Уж очень ей перспектива княжеской службы по душе пришлась.

– Ладно, иди.
– махнул рукой Иван Премудрый.
– Да, как тебя на постой определили? Всем довольная?

– Благодарствую тебя, князь-величество, за доброе сердце и душу добрую твою, всем довольная.
– запричитала Матрёниха не забывая кланяться.

– Тогда иди.
– "Надо будет послать в ту деревню Тимофеевых хлопцев. Пусть проверят, что за люди такие? Вдруг как и пригодятся?"

***

Это вам не какая-то там Матрёниха, дело всей бабушкиной жизни продолжающая, а самая что ни на есть посланница самого царя Салтана - Матрёна Марковна. Тут понимать надо и реагировать соответствующим образом. Потому что любому дураку известно, царь Салтан - самый великий и могущественный государь из всех государей, что на земле проживают. Поэтому тронное помещение заранее было отмыто и начищено до блеска. Хоть и день был на дворе, позажигали свечи, все, сколько в канделябры поместилось, не пожалели. Правда дух от их горения дюже тяжёлый стоял, но это никого не беспокоило и не волновало, политесы, они обилия свечей требуют, поэтому терпели.

Ну и общество в виде свиты собралось весьма достойное. Если так рассудить, без этих самых политесов только сам князь Иван Премудрый, да Тимофей, родителями простого происхождения рождённые. Остальные все, даже стражники-гридни, не считая бояр, все как один, были знатных родов и происхождений. Но поскольку Иван Премудрый всё-таки был князем, и все с этим соглашались, на троне восседал он, а не какой-нибудь там боярин. Тимофей стоял по правую руку от него, как самый верный и надёжный помощник.

Специально отмытые от постоянного спанья музыканты заиграли какую-то торжественную мелодию и в тронное помещение вошла Матрёна Марковна сопровождаемая своей посольской свитой, тоже сплошь и рядом состоящей из людей знатного происхождения. В отличии от Ивана Премудрого одета она была попроще, всё-таки где князь, а где посланница, но тоже весьма красиво и нарядно.

От автора: Вы что же, думаете, если та - Матрёна, а эта - Матрёниха, то что, специально подстроено, что ли? Больно надо! По грибы хоть раз ходили? Вот. Если ходили, должны знать, все грибы находят исключительно по случайности, а никак не специально! Так и здесь, случайность такая получилась.

Не доходя пяти-шести шагов до трона Матрёна Марковна остановилась и немного склонила голову в знак приветствия и уважения, так получается. Этот,её такой маленький поклон конечно же можно было прочитать как малое уважение к персоне князя Ивана Премудрого, но он был компенсирован поклонами Матрёниной свиты, которая начала кланяться и шаркать ногами, кто во что горазд.

– Здравствуй великий князь и государь, Иван Премудрый.
– ещё раз немного поклонившись произнесла Матрёна Марковна.