Изнанка желаний

Это понравилось пустоте, и она забилась вторым сердцем. Я вытянулась к Гуань-гуну и коснулась его. Он обернулся, бледный, залитый потом, пропитанный паникой.

— Не надо, — бесстрастно сказала я, — Ты слишком присутствуешь.

Нож парня замерцал и растворился в воздухе. Он посмотрел на свою ладонь и вновь — на меня. То, что он увидел, заставило его в оторопи открыть рот.

— Исчезн…

Он закричал — истошно, с подвыванием. На меня тотчас навалилась омерзительность существования — чересчур много мыслей, чересчур много действий. Вскочила Алина, повалила китайца. Поджал хвост Бехемот, одуревши заморгав. Растерянно молчала Виктория.

А я согнулась пополам. Злой шарик метался в теле, царапал лёгкие, сердце, печень. Напал кашель — будто эту дрянь так легко выплюнуть из себя.

Когда я пришла в себя, китаец был связан и прилично побит. Удача изменила Гуань-гуну — или же он растратил её остатки на покушение? Как бы то ни было, теперь культиватор никому не угрожал. Валялся на полу и бешено вращал налитыми кровью глазами.

Я перебирала обломки воспоминаний китайца. Он видел волшебницу, которая заманила демона в хранилище. Она упала, с головы сполз капюшон — не мог не сползти… Но то и дело подворачивались мусорные картины из детства парня. Я сосредоточилась. Скользнула равнодушным взглядом по зеркалу — и вернулась к нему. Оно не отражало комнату. В нём виднелся длинный коридор, стены которого состояли из густого белёсого тумана, клубящегося, искрящегося.

И по нему шагала крошечная фигурка, с каждым шагом становившаяся ближе. Секунда, другая — и по зеркалу пробежала мимолётная рябь, когда из него выступила волшебница. Цепко ухватилась за самое важное: испуганного кота, лежавшего культиватора и насторожившуюся Алину.

— Сотрудничество с демоном, значит, — произнесла Ольга, и спокойствие в её голосе насторожило похлеще любого холода.

Резко запахло чем-то густо-цветочным и, как ни странно, дёгтем. Странный выбор духов. Притом от девушки несло так, словно она на себя вылила весь флакончик.

При её появлении Гуань-гун яростно задрыгался, а Бехемот… Бехемот же изучал носки её туфель. Мне показалось, или…

Я чихнула, ещё и ещё.

— Алина Миритрия, ты обвиняешься в работе на другие Семьи, отступничестве и демонопоклонничестве.

Смехотворно! С какой стати здесь появилась эта дрянь, на фоне которой Алина — образец дружелюбия? И почему она считает, что имеет право командовать? Я приготовилась дать ей подобающий отпор и обнаружила, что не могу подняться на ноги. Подкашивались колени. Усилием воли я повернулась к Алине, ожидая возмущений или оправданий, но увидела, но как она, дрожа всем телом, пытается ударить свою начальницу.

Что с ней? Что со мной? Эти духи выворачивают мозги наизнанку.

Вспышкой молнии всплыло одно из последних воспоминаний культиватора. Лицо ренегатки — невозмутимое даже тогда, когда всё пошло наперекосяк. Её хладнокровный серебряный взор, обещавший расплату, пронзил Гуань-гуна, внушив ему отчаяние.

Я обратилась к Нихилу, но своенравный Концепт не ответил.

С грохотом повалилась Вика. Алина упала на колени, держась на них исключительно на упрямстве. А я… всепоглощающая вонь утаскивала меня в воронку небытия.

— Госпожа! — взвизгнул Бехемот, распластавшись на полу, как меховой коврик.

— Тебе стоило предупредить меня, что не только я выстригла у тебя шерсть, — равнодушно заметила Ольга и наступила коту на лапу. Послышался хруст костей, за которым последовало сдавленное мяуканье.

В комнату ворвались двое. Старый знакомый, недочёрт с двумя татуировками — и ещё одна марионетка, на щеке которой красовалась только одна змея.

— Забирайте их, — приказала Ольга и добавила, — Кроме китайца. Его в расход.

Гуань-гун исчерпал свой лимит.

А я наконец потеряла сознание.

Глава 36

Пробуждение не задалось.

Меня тошнило. В носу зверски чесалось, но никак не удавалось чихнуть. Во рту стоял овсяный привкус, а в глаза будто песка сыпанули — щедро так, да ещё и втёрли старательно. Чуть кружилась голова, а от света одинокой тусклой лампочки на потолке навернулись слёзы.

Тело отказывалось повиноваться. Я была связана, но узлы не затягивали. Впрочем, что толку? Никакая верёвка не удержит девочку-волшебницу и будет, в сущности, сугубо номинальным символом. Если только девочка-волшебница в состоянии воспользоваться своей сверхчеловеческой силой.

Я вот была не в состоянии. Более того, даже трепыхания давались с огромным трудом. Наконец я сдалась и расслабилась, вдыхая тухлый сырой воздух, в котором отчего-то чудился лимонный запах.

Поскольку шевелиться я толком не могла, пришлось изучать пространство перед собой. Пол — бетонный, в выбоинах и пятнах сомнительного происхождения. Далее ржавые прутья металлической клетки, в которую похитители усадили меня, точно диковинное животное. Пара шагов перпендикулярного коридора, уходившего вверх облупившейся стеной. На ней виднелись влажные потёки, вода скопилась и в трещинах — сверкала в мрачном свете лампочки, переливаясь на изломах.

Наверное, надо испугаться, подумала я и ощутила страх. Странное дело, он пришёл, едва я вспомнила о нём, но не раньше. Вообще, сознание было деревянным, неповоротливым, под стать телу.

А ведь я умру. Сгину очередной жертвой безумных маньяков во имя целей неведомых, но ужасающих. От этой тревожной мысли я заёрзала — и со скромным ликованием отметила, что движения даются мне чуть легче, чем до этого.

Постепенно я приходила в себя. Для проверки пошевелила языком: он разбух во рту, этот мерзкий шершавый отросток, и напрочь отказывался помогать мне выдавливать из глотки слова. Что ж, нельзя хотеть всё и сразу.

Зато страх, проснувшийся и торжествующий, набирал силу, превращаясь в полноценную истерику. Усилием воли я подавила её, заставила себя сосредоточиться на том, что могла контролировать. А контролировать я могла, как выяснилось, шею. Со скрипом, как тысячелетний древень, я повернула голову и увидела другие клетки, стоявшие рядом. Слева сидела, прислонившись к прутьям Виктория. Не понять, очнулась или нет.

Дальше на полу лежала, свернувшись клубочком, другая девушка. Не Алина, но тоже знакомая. Рыжие волосы утратили пламенный задор, изрядно вывалившись в грязи, но общий их абрис, хоть и был нарушен колтунами и взъерошенностью, остался прежним.

Вот мы и нашли Риту.

От нервного смешка меня удержала лишь неспособность этот самый смешок издать.

Справа обнаружилась Алина, устроившаяся в той же позе, что и я с Викой. Воспалённая потребность некоего перфекциониста разместила нас по единому шаблону.

В последнюю очередь я изучила потолок. С него свисал распрыскиватель, от которого прочь тянулся тонкий шланг. Аналогичной конструкции удостоились и клетки соседок. Похоже, вот и причина, по которой никто не озаботился более действенными мерами против нашего побега. Зачем, если можно побрызгать на вялых волшебниц из пульверизатора дрянью, которая их гарантированно усыпит или как минимум сделает непригодными для боя?